Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А над его головой завязалось настоящее сражение.
Бегелорды, возможно, не хотели драться, но после выходки загипнотизированного приятеля не могли остаться в стороне и бросились в бой. Воинов Хиления поддержали все находившиеся в зале Аллигады, и мирный караван-сарай превратился в бойцовский клуб. В воздухе летали стулья, лавки, кружки, тарелки и незадачливые посетители. Чуть ниже звенели клинки, щёлкали клыки и рвали всё подряд острые когти. Аллигады были свирепыми воинами, но Бегелорды не уступали им ни в силе, ни в ярости, и потому самым пострадавшим должен был оказаться обеденный зал, который с одинаковым рвением крушили и те, и другие. Кто-то уронил большую, на тысячу свечей люстру; кто-то разломал стойку бара; кто-то выбил окно; и со двора полезли сторонники драчунов.
– Что ты наделала? – простонала Зарифа, прячась от ужасной драки за массивным шкафом.
– Я могу остановить побоище, – пожала плечами Бабуля. – Надо только вспомнить заклинание неподвижности…
– Не надо ничего вспоминать! – завопила девушка, вспомнив, что получилось с Хилением. Аримана рукой зажала Анфисе рот, нашла взглядом Бубнителя и приказала: – Сделай что-нибудь!
– Что именно?!
Господин Кихир не терял времени даром: несмотря на суматоху, он продолжил бубнить свои тайные заклинания, гипнотизируя других воинов, и теперь их троицу оберегали уже три Бегелорда, готовые исполнить любой приказ мафтана.
– Нужно прорваться к Стреку! – крикнула Зарифа.
– Проводите нас на улицу! – распорядился Кихир.
Здоровенные воины тут же перестроились и принялись уверенно пробивать дорогу к дверям. Первый по-прежнему орудовал дубовой скамьёй, второй ловко обращался с выломанной откуда-то доской, а третий лупил окружающих могучими кулаками. С такими провожатыми дело быстро пошло на лад, и устроившая кутерьму троица – бубнящий Бубнитель и злая Зарифа, которая одной рукой тащила Бабулю, а второй затыкала ей рот, – вырвалась из зала и помчалась к навесу, под которым дремал Стрек.
– Постойте! – завопил кто-то сзади. – Не бросайте меня!
– Скорее! – крикнул улепётывающий первым Кихир. – Не отставайте и никого не ждите: кругом одни враги!
– Я хороший!
Бабуля попыталась что-то промычать, но Зарифа ещё сильнее зажала ей рот:
– Я вас уважаю, Анфиса, но, пожалуйста, ни слова!
– Зачем ты душишь мою подругу, калявка? – осведомился Стрек, изумлённо взирая на мычащую волшебницу.
– Ты готов лететь? – вместо ответа спросила аримана.
– Далеко?
– Как можно дальше отсюда.
А Кутерьма наконец-то оторвала руку Зарифы от своего лица и подтвердила просьбу:
– Тут повсюду какие-то недоразумения.
– Тогда летим, – хмыкнул Стрек. – Лезьте на спину.
Беглецы на заставили себя упрашивать, Калявный взмахнул крыльями и поднялся в воздух, унося Бабулю и её новых друзей подальше от шумного караван-сарая.
Сон, как это часто бывает, ушёл внезапно. Растворился, словно его не было, оставив после себя замечательное утреннее настроение и много-премного сил на игры и развлечения – а чем ещё заниматься на длинных летних каникулах?
И ещё сон оставил мягкое послевкусие интересной, но сразу позабывшейся истории: такой захватывающей, какой может быть только сказка.
Ириска открыла глаза, несколько секунд лежала, с улыбкой уставившись в дощатый потолок, затем сладко потянулась и подумала, что все события последних недель действительно напоминают головокружительный, полный приключений и сюрпризов сон, с которым категорически не хочется расставаться. Сон об удивительной Прелести и её великолепных городах, о забавных мафтанах и малых народцах, о злой тёмной силе, которая пытается поработить прекрасный мир, об опасных приключениях и, конечно же, – о Волшебстве.
Ведь главное отличие Прелести от мира людей в нём и состоит – в Волшебстве. И попадая в Прелесть, каждая девочка становится феей, обладающей удивительными способностями.
«Неужели это действительно происходит со мной? – думала иногда Ириска, наблюдая за творящимися чудесами. – Неужели всё это – правда?»
Иногда путешествия в Прелесть казались девочке сном, иногда она даже хотела, чтобы путешествия и в самом деле были сном, захватывающей книгой или фильмом, которые исчезнут, оставив после себя лишь хорошее настроение. А иногда Ириска мечтала о том, чтобы остаться в Прелести навсегда.
Жить на два мира оказалось сложнее, чем представлялось вначале, и девочка частенько путалась в том, где находится: пыталась обращаться к Волшебству в мире людей или же совершенно терялась в Прелести, забывая о том, что умеет творить чудеса. Однако мелкие неудобства и недоразумения не затмевали главного – восторга от увлекательных путешествий в невероятный мир. И от приключений, которыми были переполнены те путешествия. От опасных приключений, которые Ириска вспоминала с тёплой улыбкой: как прыгнула на Тёмную Тварь, спасая друзей от неминуемой гибели, как мчалась по Коралловому дворцу, с трудом уворачиваясь от пушечных ядер, как падала с высоченной Ректорской башни внутри упругого шара и как сражалась с Пятнами Плесени в подземелье Цитадели Разума. Каждое из этих приключений таило в себе смертельную опасность, но все они остались позади.
«Да, это происходит со мной, – улыбнулась Ириска. – И это весело!»
Она прислушалась, убедилась, что в доме тихо, и вновь потянулась. Вставать совершенно не хотелось, и девочка решила поваляться ещё чуть-чуть, наслаждаясь бездельем и вспоминая недавние приключения, как вдруг…
Бывает так, что в снах, даже очень-очень добрых и очень-очень тёплых, появляется что-то тёмное, как тень забытого кошмара, и чтобы прогнать её, приходится открыть глаза. Бывает, что посреди шумного карнавала вспоминается невыполненное обещание, или обида, или ссора, и к веселью добавляется горчинка, или, что ещё хуже, веселье уходит прочь, и праздник оказывается испорченным. Карнавал перестаёт радовать, тёплый сон уходит…
Улыбка соскользнула, и губы Ириски сжались в тонкую полоску.
Прелесть реальна. Прекрасные города, странные существа, удивительные заклинания – они есть. И враги – тоже есть.
И главное сражение ещё впереди…
* * *
Всё началось с Захариуса Удомо – очень сильного и очень подлого колдуна, научившегося отнимать у фей память о Прелести. Захариус никого не убивал, никому не причинял боль, не нарушал законов доброго мира, но все волшебницы, увидевшие фиолетовое сияние Звезды Забвения, навсегда возвращались в мир людей и лишь изредка, в снах, вспоминали прекрасную Прелесть.
Захариус изгонял из волшебного мира всех фей, но в первую очередь он охотился за Двором Непревзойдённых, поскольку умение этих девочек заключалось в противостоянии тёмной магии. Именно Непревзойдённые триста лет назад разгромили несокрушимую армию королевы Гнил и создали Закатный Рубеж, надёжно защитивший волшебный мир от ужасной Плесени, обители подлости и зла.