— Почему я должна разгребать после твоих похождений?

— Ревнуешь? — спросил насмешливо.

— Размечтался, — встала из-за стола.

Все, не могу быть с ним рядом.

— Соф, ты подумай, что будет с нами, если всё всплывет? Что будет с твоим очкариком? — меня остановили его вопросы, когда я поднималась по лестнице.

Повернувшись, хотела ответить, как Глеб сократил между нами расстояние. Быстро поднявшись по лестнице, он остановился непозволительно близко, гипнотизируя потемневшим взглядом.

— Думала, я не знаю про него? — процедил.

Если бы у нас был настоящий брак, я бы подумала, что Глебушка поймал меня на измене. Захотелось нервно хихикнуть и смыться, пока злющий муж рвет и мечет. Но я ему ничего не должна, как и он мне.

— Мне все равно, знал ты или нет. Я приехала сюда, чтобы развестись с тобой. Паша сделал мне предложение, и я хочу стать его женой. Предлагаю после острова подать заявление в ЗАГС и развестись без огласки, потом я всю вину возьму на себя, и ты чистым выйдешь из воды. Получишь свободу.

Вся запланированная речь испорчена. Выпалила всё, как попало, заметно нервничая.

— Развестись? — переспросил, Глебушка, словно был в шоке.

— Да, развестись, — сказала твердо.

Я это сказала, я умничка. Вот сейчас он поразмыслит, согласится, и по прилету с острова мы разведемся, о-ля-ля.

Уже мысленно выбирала белое платье, танцевала танец жениха и невесты, представляла брачную ночь.

— Нет, — его ответ резанул по ушам, спуская с неба на землю.

— Что? Почему нет? — возмутилась.

— Потому что ты моя, — сказал вкрадчиво, — жена.

— Фиктивная, — поправила, уничтожая его взглядом.

— Это можно исправить, — усмехнулся.

Глеб спустился с лестницы, направляясь в прихожую.

— В смысле? — пустилась вдогонку.

Муженек вытащил из шкафа толстовку, натянул её, забрал ключи и вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Да что, черт возьми, происходит?

— Глеб! — закричала, открыв дверь.

Ноль внимания. Открыл ворота, сел в машину и выехал так, словно за ним черти гнались.

Моему возмущению не было предела. Глебушка, гад, ошарашил и умотал в неизвестном направлении. А мне теперь сиди и гадай, что он имел ввиду под своим “нет”.

В голове не укладывается, как он мог отказаться от такого выгодного предложения. Где я просчиталась? Что не учла?

Вопросов было столько, что мозг не успевал их обрабатывать, голова начала болеть, настроение портиться.

— Стоп! — приказала себе мысленно.

Хватит себя изводить, позже всё выясню, а сейчас поем и спать, завтра ещё один многочасовой полет, нужно хорошенько отдохнуть.

Наконец-то голос разума пробился через истерию вопросов, и я со спокойной душенькой доела пиццу, приняла ванну и легла спать, не забыв закрыть дверь в спальню. Нежданные гости мне не нужны, особенно, когда я обожаю спать обнаженной. Хотела ещё тумбочкой дверь подпереть, но она оказалась слишком тяжелой. Пришлось положиться на дверной замок. Главное, чтобы одному умнику не пришло в голову проверять его на прочность.

Уже засыпая, вспомнила про Пашу. Громко чертыхнувшись, дотянулась до телефона на тумбочке и набрала сообщение, где скомкано объяснила, что задержусь ещё на две недели у отца. Сразу же отключила телефон, зная, что Паша начнет названивать, а я сейчас не готова с ним разговаривать. Возможно, чувствую вину за свое поведение.

Ну вот, снова скисла, это всё мужики виноваты, из-за них страдает моя головушка, мысли всякие покоя не дают.

Ворочаясь в постели, услышала, как кто-то накатался и вернулся домой. За окном была темень, можно сказать, глубокая ночь, и я могла сделать вид, что сплю, но нет, набросила халат и пошла вниз. В голове пронеслось, что Глебушка может быть не один. Вдруг заявится с девицей, а я сейчас спущусь и…

Прибью! Чтобы меня так унижали, да это ни в какие ворота не лезет!

Спустилась с боевым настроем и никак не ожидала увидеть Глебушку в обнимку с бутылкой.

— Ты что, в таком состоянии за рулем сидел?! — разозлилась.

Вот дурак!

— Женушка, — протянул, усмехнувшись.

Сделал шаг, и его тушка была готова встретиться с полом, если бы не моё хрупкое плечо.

— Нажрался, как свинья, — сморщила нос.

Кстати, на удивление, от него пахло только духами, никакого лишнего запаха алкоголя не наблюдалось.

— Плюша, — уткнулся носом мне в шею.

— Я тебя сейчас скину с лестницы, если ещё раз назовешь меня Плюшей, — процедила сквозь зубы, пытаясь забраться с пьяным Глебушкой на второй этаж.

— Плюша.

— Нарываешься? — остановилась, пытаясь заглянуть ему в глаза.

В темноте ничего не вижу, нужно было свет включить.

— Ты моя Плюша, — пробормотал, чмокнув в губы.

— Не твоя, — буркнула, закатив глаза, и продолжила путь, нужно быстрее от любвеобильного муженька избавиться.

Когда мы дошли до спальни, тот уже мне всю шею облизал и искусал. И, черт возьми, стыдно признаваться самой себе, но я возбудилась. Особенно, когда его язычок касался чувствительного места за ухом, уф..

— Всё, приехали, — собиралась сбросить муженька на постель, как тот вцепился в меня и утянул за собой.

— Да чтоб тебя! — ругалась, пытаясь не задохнуться под тяжестью мужского тела.

Как умудрился под себя подмять в таком состоянии?

Когда я думала, что всё, так и умру под собственным мужем, тот приподнялся на локтях.

«О да, я могу дышать», — пронеслось в голове.

— Попалась, Рыжая, — раздался насмешливый голос мужа.

Что???

Не успела ничего сказать, как мои губы подверглись страстному поцелую. Сопротивляться не было сил, тело предательски задрожало, губы приоткрылись, позволяя языку Глебушки проникнуть в меня. Его стон отдался сладким покалыванием внизу живота. Его напор подчинял.

Только моя вредная натура не позволила размякнуть перед ним, смириться с ролью ведомой. Зарывшись пальцами в волосы Глебушки, сжала их и вступила в схватку за лидерство. Языки сплелись в сражение, не готовые уступать друг другу. В результате — искусанные губы, стоны, рыки и переплетенные тела, возбужденные до предела.

Воздух искрил от страсти, одежда казалось лишней, хотелось прикоснуться к коже, вдохнуть одурманивающий запах тела.

«Я сошла с ума», — пронеслось в голове, когда стягивала толстовку с Глеба.