— Почему ты отказался?

— Давай спать, — прижал к себе.

— Ты мне не ответишь?

— Не-а.

— Ну, так не честно.

— Кудрявая, спи, — сжал попку.

— Хватит меня лапать, — развернулась, задев его эрекцию.

Мужской стон вызвал улыбку.

Черт с ним, пускай спит рядом, зевнула и закрыла глаза.

— И ты так просто уснешь?

Ой, не могу…

— Я уже сплю, отвали, Глебушка, — прошептала.

— Как мне уснуть? Ты бы хотяб оделась, — рыкнул.

— Спи молча, мешаешь. Или иди к себе в комнату, что лучше, — пробормотала, ох и устала я за день, столько эмоций, сил моих нет.

— Не дождешься, — ответил Глеб, отвернувшись от меня.

Спустя пару минут я уже дремала, как муженек развернулся и прижал меня к себе.

Неугомонный.

За ночь, проведённую с Глебом, я уяснила одно: спать с мужчиной в постели — это целое испытание для нервной системы. И ещё небезопасно, от слова совсем.

Дело в том, что Глебушка совсем не дружит со своими конечностями во сне. То ноги свои закидывает на хрупкую меня, то руками по лицу хлещет, когда поворачивается. И разбудить его в этот момент нереально, он только мычит в ответ и ещё сильнее прижимает к себе. Причем, его подергивания происходят с периодичностью в полчаса. Не шучу, полчаса мы спим спокойно, остальные полчаса ворочаемся. После двух часов мучений я скрутила этого каратиста одеялом, думала, наконец-то усну. Ага, размечталась. Муженек начал храпеть, да так, что казалось, у меня барабанные перепонки скоро лопнут.

— Почему такой красивый мужик во сне издает такие ужасающие звуки? — мысленно спрашивала себя, закрывая уши ладонями.

Сначала я никак не могла принять его храп, потом никак не могла его заткнуть. И поворачивала на бок, и зажимала нос, даже подушкой пыталась задушить, к сожалению, безуспешно. Тот проснулся, буркнул что-то и отвернулся. Наступила тишина, я даже поверить своему счастью не могла. Стоило мне прилечь, с блаженством закрыть глаза, как тот снова захрапел.

Хотелось рвать на себе волосы от безысходности и злости. А уж когда услышала будильник, меня заколотило от бешенства.

— Доброе утро, — хриплым ото сна голосом сказал Глеб, но, зараза, таким довольным.

Наверное, это был мой предел, его довольный голос выбесил. В результате Глебушка вместо моего приветствия слетел с постели.

— Ты что творишь? — возмутился он с пола.

— Заткнись, Храпун, — процедила.

— Я не храплю, — ворчал, поднимаясь.

— Ты откуда можешь знать, когда спишь без задних ног? — шипела, сжимая зубы. — Лучше у меня спроси! Всю ночь не давал спать, мудак! — рявкнула так, что Глеб вздрогнул.

— Сейчас за мудака отшлепаю! — разозлился Глебушка.

— Давай, рискни своим здоровьем! — соскочила с кровати, готовая убивать на месте.

— Ой, а что это у тебя? — поменялся в лице Глеб.

— Где? Что? — ох, мне совсем не нравился его взгляд.

Пока я ломанулась к ванной комнате, тот к двери из спальни.

— ГЛЕБ!!! — заорала на весь дом.

— Прости, я даже н знаю как, — спустя время муженек уворачивался от всего, что попадалось мне под руку.

— Сволочь! Гад! — вытирала слезы, бросив в него вазу.

Дорогую вазу, судя по перекошенному лицу мужа.

— Вазу-то зачем? Я её из Китая привез, — поморщился, вызвав на свою голову ещё больше неприятностей.

Не знаю, что происходит в других семьях в шесть утра, у нас лично полный разгром дома.

Устав носиться за Глебом и всё крушить, села за стол на кухне и горько заплакала. Как же я отцу покажусь с фингалом под глазом?

Пока у меня была минута слабости, Глебушка слинял из дома, трус!

Теперь понятно, почему он разводиться не хочет. Да кто за него замуж пойдет, каратист хренов!

Решив для себя, что слезы лить бесполезно, синяк от этого не исчезнет, ушла разбирать косметичку. Но, увидев себя в зеркало, заметила одуванчик на голове и ещё больше сникла. Мало того, что теперь некрасивая, так ещё и пушистая! Пришлось мыть голову, сушиться на полу с помощью лапы, а уж потом наводить полный марафет на лице.

Аллилуйя, синяк был не большой, и я смогла его замазать. Настроение было не айс, но уже жить можно.

Зевая, спустилась на первый этаж, где и увидела муженька с большим букетом красных роз.

— Исчезни, — буркнула вместо того, чтобы пищать от восторга.

Букет красивый, НО мой глаз ему не прощу!

— Плюша, прости. Я же спал.

— Это тебя, черт возьми, нисколько не оправдывает!

— Всё, не заводись. Что мне сделать, чтобы ты хотя бы на меня рычать перестала?

Зря он спросил.

Уже через двадцать минут он это и сам понял.

— Сука! — орал, а я с наслаждением отрывала воск вместе с волосами с его ноги.

Какое же наслаждение, наблюдать за чужой болью, особенно, за Глебушкиной. Когда ноги были приведены в божественный вид, Глеба как ветром сдуло из спальни. А я успокоилась, немного.

Мы даже кофе вместе решили выпить.

— Ты монстр, как я мог на такое согласиться? — муженька передёргивало.

— Ой, хватит прибедняться, — закатила глаза. — У тебя между ног ни одной волосинки, значит, депиляцию уже делал.

— Знаешь ли, для того, чтобы там не было волос, есть ножницы и бритва, — фыркнул. — И вовсе не обязательно драть на себе волосы с корнем!

— Какие мы нежные, — закатила глаза, пряча улыбку за кружкой.

— Какие мы нервные, — ответил муж.

— Слушай, одна ночь, и сразу всё понятно. Мы не подходим друг другу. Давай разведемся? — глазками хлоп-хлоп.

— Нет, — брови свел, губы сжал.

— Мазохист? — усмехнулась.

Глебушка так и не ответил, только зыркнул грозно, мужика включил. Как раз за нами приехал водитель отца, поэтому я даже переспрашивать не стала, он после острова сам побежит в ЗАГС разводиться.

— Сначала по магазинам, — сказал Глеб, когда мы сели в машину.

— Хорошо, — согласилась.

У меня с собой нет ничего, в чем можно разгуливать по острову, так что глупо строить из себя гордую самостоятельную женщину. Денег в кошелке только на обратную дорогу.

Глебушка вдохновился моим согласием и решил пуститься во все тяжкие. Мы обошли торговый центр за час, скупили всё, что только попадалось на глаза мужу. В женском отделе нижнего белья от его горящего взгляда не смог скрыться ни один мало-мальски откровенный комплект.