бы рад, если бы ты согласился. Для хорошей песни нужна подходящая тема. Раньше я писал только о своих странствиях. Но это, по правде сказать, мало кому интересно. Другое дело — похождения настоящего рыцаря. Эй, я бы стал твоим спутником, а заодно воспел бы твои подвиги.

— Зачем рыцарю менестрель? — не выдержал Тристан.

— Как это зачем? Да ведь не сам же рыцарь будет рассказывать людям о своих приключениях. Если хочешь, чтобы о тебе легенды слагали, найди менестреля, иначе умрешь в безвестности. Сейчас менестрель — очень востребованная профессия. Богатые рыцари готовы из доспехов вон лезть, чтобы заполучить Гротеска Соловьиную Трель, который вмиг сделает им имя.

— Стоп! — Тристан поднял руку, чтобы Вирель замолчал. — Я пойду с тобой.

— Вот молодчина! — Вирель широко улыбнулся, и Тристану показалось, что веснушки на лице приятеля весело заплясали. — Правильный выбор. Вдвоем мы…

— Стоп, — снова перебил его Тристан, — только давай так: доберемся до Альденбурга, а там я уж сам решу, что мне делать.

— Ты же не хочешь сказать…

— Стоп, — в третий раз перебил его Тристан. — И еще одно: если я решу, что не хочу даже пробовать становиться рыцарем, — а так, скорее всего, и будет, — ты не станешь меня уговаривать.

— Это глупо, — сказал Вирель, — но дело твое.

С этими словами он протянул Тристану руку, которую тот крепко пожал.

— А теперь, — сказал Вирель, — найдем лошака, и в путь.

— Кого это вы назвали лошаком? — раздался странный голос за спиной Тристана.

Из кустов вынырнул гнедой конь с могучими боками, густой гривой и мохнатыми копытами. Тристан опешил. Неужели это в самом деле их вчерашний спаситель? Как пегий лошак мог превратиться в роскошного гнедого жеребца?

— Не лошак, — гордо заявил конь и смерил спутников надменным взглядом, — а благородный И-гуа-гуа-гуа-Аргухл-грапхф.

И бывший лошак важно топнул мохнатым копытом.

— А можно просто И-гуа? — вежливо спросил Тристан.

— Так и быть, — сказал конь, — но имейте в виду, я позволяю вам сокращать свое имя только потому, что вы не в состоянии выучить его целиком. А перепутать в нем хоть одну букву — это значит нанести жестокое оскорбление мне и всем моим благородным предкам.

Вирель всплеснул руками.

— Я же говорил! — воскликнул он сокрушенно. — Треклятый лес! Был лошак, пегий и спокойный, а теперь вон что. Небось наглотался тут какой-нибудь гадости.

— Я благородный рыцарский скакун и употребляю только полезную пищу.

— Благородный И-гуа-гуа-гуа-Аргухл-грапхф, — Тристан произнес имя коня очень аккуратно, чтобы ничего не напутать, — не окажете ли вы нам великую честь и не отправитесь ли с нами в Альденбург?

И-гуа посмотрел на Тристана сверху вниз. В его взгляде не было почтения, но не было и презрения.

— Хоть кто-то, — сказал он после паузы, — понимает, как надлежит разговаривать с благородным скакуном. Я принимаю твое предложение, юный Тристан. Но вы должны проявлять ко мне уважение.

— Проявлять уважение! — вскричал Вирель. — Да разве я не проявлял к тебе уважения, когда кормил тебя и ухаживал за тобой?

— Грубиян и невежа! — ответил И-гуа. — Ты еще смеешь попрекать меня этим?

Вирель весь затрясся от негодования. Вид у него при этом был довольно забавный. Он уже открыл рот, чтобы высказаться, но Тристан остановил его.

— Не надо, — шепнул он, — держи себя в руках.

Вирель надул щеки.

— Так и быть, — заключил И-гуа, — я пойду с вами. Но я не потащу ваше жалкое барахло и уж тем более не позволю никому из вас сидеть на мне верхом. И еще: в Альденбурге я намерен найти себе другого хозяина, рыцаря, как и подобает моему высокому положению.

С этими словами конь гордо прошествовал мимо друзей и затрусил по тропинке.

— Поганый лес! — выругался Вирель. — Превратил тишайшего лошака тролль знает во что!

Тристан похлопал Виреля по плечу и пошел за И-гуа.

Глава вторая. Город Двенадцати Мостов

Около полудня друзья выбрались из леса на дорогу и увидели высокие, словно горы, крепостные башни. Путники двигались быстро, опережая скрипучие телеги, запрудившие путь. Крестьяне спешили на городской рынок, но прежде им надо было миновать ворота, где дежурили стражники, имевшие привычку устраивать тщательные досмотры. Не то чтобы они подозревали, что хозяева телег везут в Альденбург что-то запрещенное. Просто им совершенно нечем было заняться. Словом, у ворот выстроилась длиннющая очередь из повозок. Крестьяне ворчали, бранились и беспрестанно жаловались на проезжавших мимо рыцарей, которых приходилось пропускать вперед.

— Рыцари не любят ждать и никому не уступают дороги. Из-за того, кто первым проедет, у них нередко случаются поединки со смертельным исходом, — рассказывал Вирель. — Дело дошло до того, что король Иаран Десятый издал указ, запрещающий рыцарям вызывать друг друга на дуэль, чтобы они не гибли почем зря. Нарушителей карают смертной казнью.

Тристан слушал вполуха. Он не мог оторвать глаз от проезжавших мимо рыцарей. Больше всего ему нравились гербы. У одного на щите был нарисован грозный золотой лев на лазурном фоне, у другого — олень с ветвистыми рогами, у третьего — рыба, что выныривает из реки.