был мастер. Приехал тот со своею женою и занял каморку в барском доме, а все вещи старика и старухи выбросили за забор. Много недель прошло, старик исхудал и поседел. Вытащили его измождённого (это значит, усталого), привели к барину. А барин ему протянул вольную, говорит: «Подумал я и решил, что негоже тебя держать, прав ты, старик. Иди на все четыре стороны. Живи как хочешь». Старик развёл руками: «Куда же я теперь пойду? Все мои вещи разворовали, жилья нет, деньги закончились». Барин ответил: «А ты как хотел, милый друг? Свобода всякому тяжело даётся. Вот и попробуй на свободе-то, без барской помощи». В общем, вывели старика за ворота, и там он встретился со своею старухой, и отправились они в леса, к берегу большого озера. Выжили как-то, стали заглядывать в город. Петербург как раз недавно отстроили. Старик со своим даром не пропал, заработал денег на небольшой дом. Старуха тоже то тут, то там подзарабатывала.

– И всё у них закончилось хорошо? – спросил Макс.

– Почти, мой хороший, – улыбнулась бабушка. – Как-то раз пошёл старик к озеру, забросил невод и вытащил золотую рыбку, как в сказке. Рыбка заплутала, выплыла из Изнанки и угодила в сети. В обмен на свободу пообещала старику исполнить желание, но он был не из тех людей, кто за своей жадностью не видит добра. Отпустил рыбку просто так.

– Я бы загадал железную дорогу, – вставил Макс негромко. – Чтобы только моя была. Построил бы её на всю нашу квартиру. С электровозом нормальным, который можно разбирать.

– Вот поймаешь, тогда загадаешь, – ответил я. – Дай дослушать.

– В общем, так бы всё и закончилось, но в тот момент возле озера прогуливался тот самый рыбных дел мастер, которого нанял барин. А человек этот был не злой, но и не добрый. Такой серенький. Всюду искал собственную выгоду. Служить барину ему нравилось, но ещё больше нравилось подворовывать, таскать жёнушке разные побрякушки с базара да использовать своё положение. Вот и тогда он затаился в кустах и услышал весь разговор старика с рыбкой. За голову хватался, ибо он бы ни за что рыбку просто так не отпустил. Сидел там до вечера, дождался, покуда старик уйдёт, подобрался к берегу сам и стал забрасывать невод. Раз, другой и – повезло! – вытащил рыбку, которая ещё не успела уплыть на Изнанку. А дальше вы большей частью знаете. Загадал он рыбке, чтобы у жены его было новое корыто, потом отдельную избу, ну и так далее.

Но были нюансы. Рыбак этот не отпускал рыбку, а так и держал её в неводе, чтобы не уплыла. А она, бедная, оказавшись в настоящем мире, быстро выдохлась, лишилась сил и не могла сопротивляться. Так бы и выполняла все желания Рыбака в хвост и в гриву, если бы не старик. Пришёл он как-то на берег, когда Рыбака не было, и увидел колышки, что невод держали. Полез распутывать, наткнулся на рыбку и узнал от неё всю историю. Осерчал, отпустил рыбку и пообещал наказать тщеславного Рыбака по всей строгости. Насилу его сдержали, а то натворил бы бед. – Бабушка покосилась на дедушку, который молча подгребал да делал вид, что не слушает. – Рыбка уплыла за Изнанку, взмахнула хвостом – и лишила Рыбака всего, что он там у неё выпросил. Оставила его и его жену у разбитого корыта. И поделом. А старику со старухой сказала вот что: «Есть у вас одно желание. Подумайте и загадайте. Самое важное. Выполню непременно, без всяких оговорок».

– И что они загадали? – спросил Макс.

– Всё, приплыли, – вмешался дедушка, почёсывая нос.

Он сложил вёсла и позволил течению прибить лодку к каменному спуску. Этот спуск был низкий и влажный. Я спрыгнул на него первым, помог выбраться Максу и несколько раз поскользнулся на камнях, прежде чем добрался до ступенек.

– Нам наверх, – сообщил дедушка.

Удивительно, мы вроде бы плыли по широкой реке, но сверху показалось, что это уже не река, а узкий канал, вьющийся между высоких каменных стен и почти незаметный среди домов. По пустынной улице то тут, то там бродили болотные голуби – вели они себя точно так же, как обычные голуби, что-то выискивая среди камней, крутя головами и шелестя крыльями.

– Им нужны швы Изнанки, чтобы полакомиться, – объяснила бабушка, заметив мой взгляд. – А ну кыш отседова! Налетели!

Она взмахнула руками, и несколько голубей взлетели в серое небо и закружились над крышами.

– Куда нас занесло? – спросил Макс.

Дедушка, почёсывая подбородок, осматривался. Как будто не знал, куда идти.

– Сейчас будет собрание, дети, – сказал он. – Пропустить нельзя, мы и так часто пропускали. Ага… пойдёмте.

Он зашагал через дорогу. Голуби испуганно разлетались в стороны. Между двумя низенькими домами дедушка свернул. Мы оказались в небольшом дворе, где в центре находилась детская площадка: вполне себе современная, с пластиковой горкой, песочницей, с мягким покрытием и несколькими качелями.

– Ага, – повторил дедушка. – Все в сборе, ждут нас.

На детской площадке были люди. Если точнее – четыре человека. Если ещё более точно, то вот так: женщина с девочкой и мужчина с мальчиком. Мальчик сидел на лавочке, уткнувшись в телефон. Мужчина поглядывал то на небо, то на наручные часы и заметно нервничал. Женщина, распахнув зонт, ютилась у детского домика, на боку которого были нарисованы звери из сказки про теремок. А девочка возилась в песочнице, хотя на вид ей было лет десять. Девочке, а не песочнице, конечно же.

Все они были одеты не по сезону и вообще выглядели так, будто приехали в Петербург несколько минут назад с каких-то других городов, несомненно, более тёплых и не таких дождливых.

Увидев нас, мужчина встряхнул руку с часами и воскликнул:

– Без пяти! Друзья, мы не можем столько ждать! Собрание вот-вот начнётся!

– Как видите, мы уже тут, – сказала бабушка.

Не замедляя шага, она пересекла площадку и поднялась на крыльцо, под овальный козырёк, к стеклянной двери с табличкой, на которой было написано: «Книжный». Бабушка двигалась столь ловко, что, пока мы её нагнали, она уже выудила из одежд ключ, отворила дверь и скрылась внутри.

Остальные люди с площадки последовали за нами. Я поторопился, чтобы не оказаться с ними один на один, взял Макса за руку и вместе с ним шагнул через порог книжного.

Это в самом деле был книжный магазин. Но не современный новый, с ярким освещением, огромными полками, табличками на каждом стеллаже, а маленький, тусклый, узкий и пыльный. Книжные полки и собственно книжки здесь тоже были. Стеллажи стояли так