прозвучала тщательно скрываемая неприязнь. Этого плешивого – Володю Каверина – он просто на дух не переносил. И не только потому, что тот служил в милиции, хотя Шведа, имевшего за плечами две судимости, коробило уже от одного этого, но, главным образом, из-за давней и устойчивой антипатии к нему. Уж больно скользким, жадным и наглым был этот мент.

Привлечь Каверина к их делам год назад предложил Муха, двоюродный брат Володи. Иметь своего человечка в ментуре было, безусловно, выгодно, и эту идею братки приняли на ура. Поначалу все шло гладко – Вова сливал им нужную информацию, оказывал кое-какие мелкие услуги и получал за это свою толику.

Но со временем Каверин начал борзеть – совал нос, куда не просят, повсюду лез со своими советами и даже стал требовать свою долю в делах, к которым вообще не имел ни малейшего отношения. Обнаглевший ментяра, похоже, возомнил себя центровым.

Поставить его на место долго не решались – как никак брательник Мухи, – а когда спохватились, было уже поздно. Легавый слишком много знал, отныне из сложившейся ситуации существовало только два выхода: либо полностью принять его за своего, либо загасить милицейского Вову, как свечку на ветру. Авторитет Мухи разрешил эту альтернативу в пользу первого варианта – так лейтенант милиции Каверин стал одним из старшаков у люберецких.

– Я говорю – кино-то видел, нет? – с едва заметным раздражением переспросил Швед у увлеченно грызшего хвост воблы Володи. – А то зашел бы в наш салон, посмотрел.

– У меня дома свой салон, – усмехнулся блондин. – Муха совсем повернулся на видаке…

– Твой двоюродный вообще – Безумный Джо!

– Как он там, кстати? – спросил здоровый. – Как здоровье-то?

– Нормально, – хмыкнул Володя. – Лежит дома, башка перевязанная, «Рэмбо – первая кровь» смотрит.

– Это где он себе руку штопает? Классный фильм… Слышь, Швед, а когда нам лоха-то этого отдадут?

– До завтра ждем, а потом резать поедем, – равнодушно ответил тот и протянул свою кружку здоровяку. – Плесни-ка свежачка…

Но тот его словцо не слышал. Вытянув шею, он всматривался в пространство за спиной блондина.

– Эй, Фома, ты что, уснул? – окликнул его сосед.

Бугай вдруг встал и недоуменно протянул:

– Это что за дела?..

Двое других повернулись в ту же сторону. С гребня карьера к ним неторопливо спускался Белов.

Швед тоже вскочил на ноги, резко свистнул в сторону и взмахнул рукой. Блондин удивился:

– Вы что всполошились, орлы?

– Это тот смертник, который твоему брательнику расколотил череп, – пояснил здоровяк Фома.

К ним уже спешили футболисты, и все, как один, смотрели в сторону приближающегося Саши. Он шел, не поднимая головы, мрачный и решительный. Снял на ходу часы и сунул их в карман.

Блондин, оценив ситуацию, тоже встал.

– Знаешь что, – задумчиво сказал он, – поеду я наверное… Вы уж тут сами разберитесь, мне ещё в райотдел надо…

– Что, мент, запачкаться боишься? – язвительно прищурился Швед. – Оставайся – ты же наш дружбан. На цирк посмотришь, Мухе потом расскажешь…

Блондин поморщился, но промолчал.

А Белов был уже совсем рядом. Он остановился в каких-то двух-трех шагах от них, и его сразу же взяли в кольцо. В руках Фомы появились нунчаки, он решительно шагнул вперед, но Швед положил на его плечо руку.

– Постой-ка. Пусть скажет, что хотел.

– Да ты что, Швед?! – вытаращил он глаза. – Порвать сучонка – и все дела!!

И тут заговорил Саша. Голос его звучал ровно, в нем не было и тени страха, Белов был спокоен, сдержан и рассудителен. Обращался он вроде бы ко всем сразу, но смотрел главным образом на Шведа (о нем рассказал ему Космос).

– Вы все знаете, с чего началась эта заводка. Вы считаете, что я не прав. Я не буду ничего объяснять, потому что касается это только меня и Мухи. У вас есть два выхода: убить меня прямо сейчас или дать нам возможность разобраться один на один. Решите – сейчас, что ж, это ваше право. Но люди в городе будут знать, что вы замочили человека, который пришел к ним в гости. Пришел, чтобы решить вопрос по справедливости.

Помолчав секунду-другую, Саша присел и зачерпнул горсть песка. Едва заметная улыбка коснулась его губ.

– Я знаю, что делаю, когда прихожу один на вашу поляну. Потому что жизнь моя не дороже этого вот песка, – он разжал пальцы и ветерок тут же сдул с его ладони легкие песчинки. – Важно, что скажут люди, – продолжил он, вставая. – Если про меня или про кого-то из вас, – Саша прямо взглянул в глаза Шведа, – скажут, что он фуфло, – ну зачем тогда жить?.. Верно?

Он умолк, словно ожидая ответа на свой вопрос, но никто из люберецких не издал ни звука. Саша обвел глазами кольцо вокруг себя – «братки» смотрели на него без злобы, кое-кто опустил голову, а кто-то задумчиво хмурился. Оглядев всех, Белов опять повернулся к Шведу. Тот коротко переглянулся с лысоватым Володей, с мордастым бугаем, потом почесал затылок, сдвинув на глаза свою кепку, и, наконец, нехотя ответил:

– Ладно, пацан, мы это дело с Мухой обмозгуем. А ты… ты ступай пока, мы тебя потом сами найдем.

Швед повернулся и решительно зашагал прочь. За ним, что-то втолковывая ему на ходу, двинулись блондин и здоровяк, а следом – и все остальные.

Через минуту Саша остался совсем один, если не считать забытых на песке банок из-под пива.

Гора свалилась с плеч Белова, и он поспешил домой – ему не терпелось обрадовать друзей результатами своей встречи с люберецкими. Но его рассказ о визите на карьер вызвал совсем не ту реакцию, которую он ожидал.

– Ты вообще соображаешь, куда поперся? Саня, ты что, больной?! – возмущенно орал на него Космос, он метался по беседке, как тигр в клетке. – Ты нас-то за кого держишь?..

– Во-первых, не ори, – хмурился Саша. – А во-вторых, что – лучше бы тебе башку отвинтили?! Нет уж, я сам это завязал, сам и развяжу!..

– Пупок ты себе развяжешь! – в сердцах закричал Космос. – Да Муха из тебя рагу сделает!

– Один на один – не трое против одного, – упрямо покачал головой Белов. – Все должно быть по-честному!

– Да ты будь счастлив, что вообще ещё дышишь!..

– Слушай, отвали!! – разозлился, наконец, и Белов. – Ты достал меня уже!

Космос, молча рубанув рукою воздух, отошел к машине. Пчела неодобрительно