застывает. Ее руки словно вросли в веревки. Она чувствует, что страховка чуть заметно шевельнулась — так он подбадривает ее.

Рисовальщица выходит из оцепенения и улыбается. Она поняла, что мужчина в любую минуту может притянуть ее за страховочный конец: кольцо скользнет по верхней верёвке, она пролетит остаток пути, сидя в обвязке как на качелях. Короткие мгновения ужаса — и твердая почва под ногами.

Но все же он терпеливо ждет, чтобы она прошла сама.

И она идет. Туман рассеивается. Мужская фигура снова видна. Высота и грохочущий поток никуда не делись, но женщина уже свободна. Страх есть, но он больше ее не ослепляет. Она идет почти так же ловко, как и он.

Когда она делает последние шаги по мосту, мужчина подает ей руку — тем же торжественным танцевальным движением, раскрытой ладонью вверх.

И ослепительно ей улыбается.

Дальше. Позже.

Лесная поляна. Сидят у костра под навесом из валежника и парусины.

Позже. Другой день.

Местность уже другая. Берег реки. Мужчина и женщина выглядят, как хиппи. Золотистые волосы мужчины, отросшие почти до лопаток, стянуты в хвост. Садятся спина к спине. Практика на закате.

Еще позже. Перевал.

Окрестности Храмового комплекса. Здания, дорога, водоемы и площадь — внизу как на ладони. Все пространство заполнено людьми — цветными точками. Много паломников, видимо, праздник.

Развилка: одна тропа ведет вниз, к храмам, реке, долине — в мир Рисовальщицы. Другая в горы — та самая тропа монахов.

Прощание.

Мужчина и женщина, одетые как оборванцы, худые и жилистые как аскеты, стоят друг напротив друга на этой развилке. Мужчина снимает с шеи свой амулет на плетеном шнурке и вешает его на шею женщины. Когда подвеска скользит в вырез ее рубахи, женщина вздрагивает.

Он проводит ладонью по ее волосам — заправляет кудрявый локон за ухо, потом наклоняется и целует женщину легким прикосновением.

Это выглядит очень странно: при этом он ее не обнимает, оба сохраняют расстояние и держат руки по швам. Хотя нет, Рисовальщица руки заводит за спину и сжимает в кулаки так, что белеют пальцы и ногти врезаются в ладони.

Она боится это расстояние не сохранить.

Он поднимается по тропе. Она стоит на развилке, смотрит ему вслед, пока его фигура не становится совсем маленькой, скрывается за уступом. Он не оборачивается.

Она прикасается не то к сердцу, не то к его амулету и начинает спуск к Храму.

Немного позже.

Храмовый комплекс заполнен людьми. Это не паломники, это беженцы. Бедствие случилось в городе, где она рисовала портрет мертвой девочки и откуда вылетел злосчастный дирижабль, завершивший свой полет на Острове.

Поэтому их никто и не искал.

Позже.

Территория Храма, около мастерской. Наставница, Рисовальщица, Жрец.

Жрец категорически возражает против возвращения Рисовальщицы после столь длительного отсутствия. Он только что выдвинул некое условие и уверен, что оно не исполнимо. Наставница пытается возражать, но долгий прогул ее подопечной усилил его позицию в этом давнем споре.

Рисовальщица почтительно стоит в отдалении.

Ей есть что сказать, но она должна терпеливо ждать решения своей судьбы.

Они поворачиваются к ней. Жрец как обычно подзывает, останавливает, и выставляет ультиматум. Рисовальщица выражает согласие, Наставница недоверчиво переспрашивает, снова получает утвердительный ответ. Да, она будет работать наверху.

В этот же день Рисовальщица стоит на лесах в помещении трапезной, на самой высоте. Потолок почти касается ее макушки. Она выводит на потолке орнамент. Жрец и Наставница удивлённо наблюдали за тем, как она поднималась туда: легко, ловко. Ее движения в этот момент напоминали движения Аристократа. Наверху, прежде чем начать, она застыла, как перед мостом над пропастью. Вытянула вперед руку ладонью вверх, словно приглашая на танец кого-то невидимого.

Этот жест она повторяет теперь всякий раз, приступая к работе. Это ее собственный ритуал.

Значительно позже. Несколько лет спустя.

Скальная площадка. Знакомая пещера. Фрески еще нет, нет даже разметки. Но стены уже подготовлены. Стоят леса, разложены инструменты.

Наставница, Жрец, Рисовальщица.

Жрец и Наставница уходят, Рисовальщица остается. Ходит вдоль стен, трогает их.

Она только что получила собственный проект — и в исполнении заданной темы совершенно свободна. Оглядывает пустое белое, ждущее красок пространство. Крутит шнурок амулета, подаренного мужчиной. Протягивает руку невидимому партнеру своего странного танца. Приступает к разметке стены.

Она счастлива.

Вечер. Высоко в горах, над храмовым комплексом.

Горный монастырь, белая каменная площадка для практики, отполированная за множество лет почти до блеска бесчисленными прикосновениями. Аристократ в белом монашеском одеянии выполняет асаны. Точно, красиво — словно перетекает из одной в другую. Выполнив комплекс, садится, медитирует.

В те же самые мгновения далеко внизу, у подножия гор тот же танец выполняет Рисовальщица, освещённая тем же закатом. Они не видят друг друга, но их движения синхронны, словно они слышат одну мелодию.

Это повторяется каждый вечер. И ещё множество закатов освещает этот танец, пока его участники не завершают свою часть Пути в этом мире.

Некая местность. Археологическая экспедиция.

В пещере штативы, на них устанавливают фотоаппараты архаичного типа, с «гармошками».

Фреска одной из стен напоминает иллюстрацию к какому-то восточному эпосу, очень сложная, многофигурная. Фигуры большие и совсем маленькие. Но все они важны. Ни одна не может быть лишней или случайной, так как на Пути не бывает случайных встреч. Эти фигуры сплетаются словно в странном танце и рассказывают свою историю. Глаза написаны удивительно — никакой восточной декоративности, реальные, живые.

Вспышка магния — и на стеклянной пластинке запечатлена часть фрески. На этом фрагменте — Дарующая Путь и Дарующий Препятствие. Они всегда изображаются вместе, ведь без препятствий нет Пути.

У Дарующей Путь — лицо молодой девушки, на котором нарисованы морщины.

Дарующий Препятствие делает жест, словно запрещая подходить ближе.

Вспышка.

Лицо маленькой девочки, лицо монаха, похороненного на Острове — это Те, кто дарует Знаки.

Фигуры мужчин и женщин — обитателей общины — черноволосых людей, немного похожих на индейцев. Храмовые рисовальщицы в пестрых одеждах, длинных серьгах, жрецы, торговцы, паломники. Лицо печальной женщины с янтарно-карими глазами, лицо ее мужа.

Вспышка.

Фигура мужчины — это Тот, Кто Ведёт. Строгое лицо, серые глаза. Он протягивает руку ладонью вверх.

Торжественный жест, словно приглашающий на странный танец.