Оперативник с рыхлой физиономией, подняв перед собой руки, двинулся к Гронскому.

— Мужчина, войдите обратно в помещение, не мешайте проводить следственные мероприятия…

Гронский посмотрел на него. На мгновение Алине показалось, что он сейчас ударит полицейского. Тот, видимо, тоже что-то почувствовал и остановился, все так же держа перед собой руки. Но Гронский сделал шаг назад, еще раз окинул быстрым взглядом двор, задержал взгляд на теле, а потом развернулся и скрылся за дверью. Оперативник пожал плечами и не спеша пошел за ним.

Алина снова повернулась к трупу. Теперь ее пальцы коснулись раны на горле, чуть раздвинули края, и Алина несколько секунд всматривалась в переплетение разорванных жил и сосудов. Да, это именно то.

Во двор снова подуло холодом. Светло-серый квадрат неба, обрамленный крышами домов, стал темнеть, словно у кого-то там, наверху, стремительно портилось настроение. Алина резко поднялась, срывая с рук латексные перчатки.

— Я все закончила. Тело доставить ко мне в лабораторию. Немедленно.

Следователь недоуменно взглянул на нее.

— Алина… так быстро? А протокол?..

Алина посмотрела ему в глаза.

— Боря, есть профессиональная необходимость в интересах следствия срочно доставить тело на судебно-медицинскую экспертизу. Протокол я составлю тебе позже, хорошо?

— Да что случилось?

Алина вздохнула.

— Возможно, что на теле жертвы сохранились следы биологического происхождения, которые могут быть безвозвратно утеряны при промедлении, — выдала она на одном дыхании первое, что пришло в голову. — Хочешь протокол? Будет тебе протокол, прекрасный. Очень, очень подробный, хорошо? И я тебя прошу: запрос на экспертизу подготовь для меня как можно скорее, ладно? Вот прямо сейчас приедешь к себе и сразу сделай, будь другом. А я тебе в обмен на постановление сразу пришлю протокол. И заключение получишь быстро, буквально завтра. Идет?

Следователь покачал головой.

— Ну как скажешь… мы-то свою работу уже выполнили…

«Отвечать будешь сама», — услышала Алина очевидный подтекст.

— Молодцы, просто молодцы, что выполнили. Все, я забираю тело, — последние слова она произнесла, уже направляясь к машине «скорой помощи». Врач и санитар при ее приближении бросили окурки, добавив их еще к десятку таких же, валяющихся у них под ногами.

— Дорогие коллеги, берем тело и везем на Екатерининский. Я еду вперед, так что, когда будете на месте, позвоните мне. Я сразу заберу труп.

Врач удивленно посмотрел на Алину.

— Лист регистрации заполнять не будете?

Алина уже с трудом сдерживала растущее раздражение. Все сегодня словно сговорились медленно думать, медленно говорить и медленно действовать.

— Нет, не буду, — отрезала она. — Направление давайте сюда, подпишу. И вот еще номер моего мобильного — как приедете, сразу отзвонитесь, хорошо?

Врач только пожал плечами. Прекрасно, когда существует разделенная ответственность: Алина только что нарушила несколько норм и правил подряд, в том числе предусмотренных Процессуальным кодексом, но, поскольку вся вина за это ложилась только и исключительно на нее, ни следователю, ни врачу «скорой» в общем-то не было до этого дела. И Алину сейчас это вполне устраивало. Она нацарапала свою подпись на листе бумаги, который протянул ей врач, на обратной стороне быстро написала номер телефона и вихрем вылетела из двора. Темные окна серых домов равнодушно смотрели ей вслед.

Уже захлопнув дверцу машины, она увидела, как из бара вышел тот самый высокий похоронный агент, посмотрел на нее и сел в припаркованный прямо у входа черный видавший виды джип «Wrangler». Алина повернула на набережную, вдавила в пол педаль газа и успела увидеть в зеркало, как джип, резко развернувшись через двойную сплошную, поехал за ней. Впрочем, сейчас это ее нисколько не беспокоило.

Тело Марины, обнаженное, омытое губкой, освещенное хирургической лампой, лежало на лабораторном столе. Мертвенно-белая кожа почти сливалась с белизной металлической поверхности. Рядом, на другом столе, разложена порванная, перепачканная грязью и кровью одежда: черная футболка с белыми буквами WINCHESTER, юбка из шотландки, легкий кардиган, короткая кожаная куртка, колготки, нижнее белье. Здесь же стояли коричневые полусапожки и лежали рядом два браслета из полосок кожи и золотая цепочка с крестиком.

Внешний осмотр и описательная часть были уже завершены. Многочисленные раны: вырванные куски тела с передней поверхности бедра и рук, частичное раздробление лучезапястных костей, трещины на костях голеней обеих ног, зияющая рана на груди и шее, а также многочисленные следы клыков на конечностях, животе, груди — были сосчитаны и описаны максимально подробно. Изъятие уцелевших внутренних органов и трепанацию черепа Алина решила провести позже. Сейчас ей нужно было зафиксировать самое главное.

Алина поправила клипсу микрофона на лацкане лабораторного халата, посмотрела на свою ассистентку, светловолосую, серьезную девушку Леру, на стоящего рядом санитара, вздохнула и стала говорить:

— Помимо описанных повреждений на трупе имеются явные следы, не относящиеся к воздействию, которое могло быть оказано зубами животных. Первое. Грудинная кость имеет след ровного разреза вдоль по всей длине. Характер повреждения позволяет предположить, что оно было нанесено путем разрубания одним вертикально направленным движением сверху вниз с небольшим отклонением влево. Второе. Передняя стенка брюшной полости имеет аналогичный след вспарывания в том же направлении. Фрагменты сохранившихся внутренних органов, в частности желудка, имеют характерные надрезы, свидетельствующие о данном вспарывании. Третье. На краях раны передней части шеи, фрагментах кожных покровов и тканях имеются следы разрезания протяженностью от правого до левого сосцевидного отростка черепа. Данный разрез также сделан одним движением, предположительно в направлении слева направо. Все указанные повреждение имеют характер прижизненных и могут быть определены как причина смерти потерпевшей. Четвертое. На левой стороне лица имеется обширная гематома с кровоизлиянием в левое глазное яблоко. Возможные переломы лицевых костей будут установлены позже в ходе исследования. Данное повреждение также носит прижизненный характер. Пятое. Отсутствие сердца, обеих почек и селезенки не может быть объяснено избирательным воздействием животных. Состояние соединительной ткани, а также вен и артерий сердечной мышцы свидетельствует о травматическом удалении (вырывании) внутренних органов в первые минуты после наступления смерти. Пятое. Тело полностью обескровлено. Состояние тканей, подвергшихся воздействию зубов животных, свидетельствует о том, что на момент нанесения укусов ткани и сосуды были обескровлены, а повреждения зубами животных имеют посмертный характер.

Алина перевела дыхание. Сейчас, после осмотра на лабораторном столе тела несчастной девушки, у нее не оставалось сомнений в том, что открылось ей еще там, во дворе. И, наговаривая в диктофон описания ран, она знала, что некоторые из них почти слово в слово повторяют текст другого медицинского заключения, сделанного много лет назад…