– Мне нужно идти… – Я отпустила руку Стивена и схватила сумку.

– Что? Куда? – Он опешил.

– Смысл ждать до утра?

– Куда ты пойдешь? – удивился Рэтбоун. – Почему?

Мне показалось или он слегка покраснел?

– Ты сам сказал, не стоит об этом. Я не глупая. Всё прекрасно понимаю, – зашнуровав кеды, я повернулась к входной двери. – Мне бы тоже было стыдно связываться с такой, как я…

Вдруг Стивен рассмеялся. Его веселый хохот застал врасплох. Обернувшись, я со злостью смотрела на музыканта. Мало того, что издевается, так еще и высмеивает.

– Нет, Ари, ты-то как раз и глупая! – заявил Рэтбоун. Чего? Не обнаглел ли после унижений еще и оскорблять? – Ты одна в городе, верно? – Я неуверенно кивнула. – И думаешь, я позволю тебе гулять в такое время? Думаешь, я не бросил тебя на дороге, чтобы утром выгнать?

Я не понимала, к чему он клонит. Взрослый мужчина, а говорит ерунду.

– Зачем я рассуждал о том, что больше не могу находиться тут один?

– Тогда ты не знал…

– Успокойся, – оборвал меня Стивен. – Ты будешь жить тут столько, сколько захочешь. То, что произошло ночью… ну, это произошло. А молчать я прошу потому, что у меня контракт. Идем, – зевнул, – спать хочется.

– Нет! – крикнула я, сильнее сжав сумку. Теперь это дело принципа. – Я не останусь. Ты решил, я… я…

– Ари… – Он скрестил руки на груди и нетерпеливо продолжил: – Хватит. Ничего такого я о тебе не думаю. Я тебе нравился…

– Нравишься, – тихо поправила я.

– Вот. Нравлюсь, и ты… не смогла вовремя остановиться, назовем это так. Я всё прекрасно понимаю. – Он улыбнулся. – Мне понравилось.

Я покраснела.

– Идем, – повторил Стивен, дернув за ремешок моей сумки.

Но я не отпускала. Пальцы застыли на ремешке мертвой хваткой. Стивен нахмурился и вновь дернул. От неожиданности я разжала пальцы, сумка упала на пол. Из нее высыпались всё: блокнот, «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.

Мы вместе наклонились и стали убирать вещи.

– Спасибо, Стивен. Спасибо, что ты искренен со мной.

– М-да-а… – протянул Стивен. – Я-то был искренен, а вот ты, Аристель… – Его взгляд задержался на моем паспорте. – Уверена, что тебе двадцать два?

Скажи, что поймаешь меня, когда я буду падать.

Обними меня своими крыльями,

Когда я потерялась в этом шторме,

И зову тебя.

(c) Hurts «Wings»

Если после истерики из-за неуверенности он не выгнал меня, то за ложь должен был. Чувствует ли Стивен вину за то, что не смог остановиться и переспал со мной? По его словам, он так не поступает.

Мы прошли на кухню. Стивен злился недолго: возможно, у меня дар убеждения или я выглядела жалко. Рэтбоун не отрицал, что я веду себя безрассудно, но отметил – для восемнадцати лет поведение оправдано.

Интересно узнать о Стивене больше. Беседовать, как с обычным человеком. Он и есть обычный человек. Талантливый, яркий, но такой же, как все. В нем много харизмы и простоты.

***

Между нами пробежала искра. Нет, фейерверк!

Первый день мы провели отдельно друг от друга – Стивен работал в студии, а я сделала уборку, приготовила ужин и в остальное время бегала по квартире с радостными визгами. Но к вечеру загрустила: удивительно, как быстро впустила настоящего Стивена в свое сердце. До самой ночи мы разговаривали обо всем и ни о чем. Много смеялись, он обнимал меня, я целовала его в колючую из-за щетины щеку. Чувствовала влюбленность, счастье. И старалась не думать о будущем, о визе, которая скоро закончится. О родителях.

– Тебя, восемнадцатилетнюю девчонку, пустили в другую страну из-за авторитета семьи, ты это понимаешь? И через пару месяцев придется вернуться, – напомнил Стивен.

В глубине души я надеялась: он полюбит меня и не отпустит, он сделает всё, чтобы я осталась.

«Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне так не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел».

***

Стивен дал мне кредитку, написал ПИН-код и смущенно пробормотал: «Купи, что необходимо, что хочешь». Пораженная его щедростью, заботой, доверием, я не нашла, что ответить. Он будто между строк говорил, как я важна ему. Нужна ему. Пару минут я стояла и смотрела на карту.

Вопреки мнению, что все богатые дети избалованы, я еще в детстве поняла: бессмысленно тратить деньги на побрякушки, и сейчас не желала пользоваться деньгами Стивена. Но также я не надеялась остаться. Стивен обещал забрать мои вещи из квартиры Эйприл и Адама, но из одежды там нижнее белье и теплая кофта.

***

Привыкнув к дождливой осени в Москве, я оделась чересчур тепло для Калифорнии: плотная майка, джинсы, кеды. Пот стекал по спине, и я поняла, о чем говорил Стивен. «Купи, что необходимо» – пару летних вещей.

Я пришла в бутик неподалеку от небоскреба, где жил Стив. Красивая, но не очень приветливая девушка-консультант кивнула мне.

– Добрый день, – произнесла она сухо; да, я не выгляжу как модель с обложки или богатенькая старлетка – ни грамма косметики, волнистые волосы без намека на укладку, одежда рваная, – но я имею право сделать покупки! – Добро пожаловать. Что вас интересует?

– Благодарю, я выберу сама.

– Разумеется, – ответила консультантка, недовольно прищурив глаза.

Здесь я нашла всё что нужно: платье, нижнее белье, две футболки и джинсовые шорты. Хватит, а то Стив решит, что я транжира, или, хуже, что мне нужны от него только деньги.

Та же консультантка встала за кассу.

– Как будете платить? – спросила она, будто сомневаясь, смогу ли я вообще заплатить.

– Кредиткой, – ответила я и достала карту Стивена.

– Минутку, я проверю ее активность.

Девушка что-то долго вводила на компьютере. Я уже собиралась одернуть ее, как она внезапно воскликнула:

– Вы воровка!

– П… простите? – ошарашено переспросила я.

– Это не ваша карточка! Она принадлежит музыканту Стивену Рэтбоуну! – Продавщица кричала громко, возмутительно, и на меня стали оглядываться покупатели.

– Да, но…

– Я звоню в полицию! – заявила она, потянувшись за телефоном.

– Что? – Я вытаращила глаза. – Так, стоп. Вы неправильно поняли.

– Алло, 911?

– Послушайте меня! Я знаю Стивена.

– Да-да. Пока тут. Приезжайте быстрее, прошу вас!