смычка, скользящего по струнам, красиво разнеслись по театру, сестра сжала мою руку и улыбнулась сквозь слезы гордости. Позже я нашла подходящее слово и добавила его в свою книгу. «Naches — это слово на идише, обозначающее вторичную радость. Обычно это происходит от того, что кто-то, кого ты любишь, добивается успеха».

Я сочла некоторые из этих слов настолько полезными, что меня немного расстроило отсутствие эквивалента в родном языке, и я начала небольшую переписку среди друзей и семьи, чтобы перенять некоторые из них. Была итальянская фраза l’altro ieri, которая буквально означает «на днях вчера», но в употреблении относится к позавчерашнему дню, и грузинское слово zeg, означающее «послезавтра». Когда я готовила соленую карамель на праздники и добилась правильного баланса вкусов, я хлопнула в ладоши и объявила lagom, это шведское слово, которое означает что-то вроде «не слишком много и не слишком мало».

Мой блокнот почти заполнен, и скоро я поставлю его на полку вместе с остальными. Осталась последняя страница, место для еще одного слова. Весь день я пролежала в постели больная, сонная и измученная и встала только тогда, когда услышала тихий стук в дверь. Соседи, узнав, что мне плохо, сварили большую кастрюлю супа и поставили ее греться на плиту. Они принесли мне пакетик сладких апельсинов и коробку чая, чтобы успокоить горло. Соседи задержались только для того, чтобы налить супа, а потом оставили меня ужинать и отдыхать.

Я открыла блокнот и подумала о слове из зулусского языка, которое трудно перевести, оно включает понятие общей человечности и сострадания, идею о том, что я есть потому, что есть мы. Я проглотила ложку супа и подумала, что самое человеческое, что мы можем сделать, — это протянуть друг другу руку помощи. «Ubuntu — ты не можешь быть человеком в одиночку».

Сладких снов.

Небольшой роман

В ясный зимний день я вышла на улицу. Было холодно, и снег все еще густо лежал в парке и собирался вокруг стволов деревьев на бульваре, однако солнце уже выглянуло и принесло ощущение новизны и свежести. Мы не жались друг к другу, не кутались в пальто и шарфы, не бегали из магазина в магазин, чтобы укрыться от холода. Впервые за несколько месяцев мы гуляли. Не торопясь, поворачивались лицом к солнцу и чувствовали в воздухе привкус весны. Мы — это все, кто вышел на улицу. Я и была, и не была одна. Если наши пути пересекались, солнечный свет заставлял нас улыбаться друг другу, и все мы знали, что думаем об одном и том же: «Это так приятно». Я прошла по главной улице, засунув руки глубоко в карманы, и свернула за угол в сторону парка. Время обеда еще не наступило, и мне никуда не надо было торопиться. У входа в парк стоял газетный киоск, я остановилась, чтобы просмотреть несколько газет. Нашла журнал с фотографиями горных вершин в Южной Америке и оживленных городских улиц Японии, поля цветов и ночные холодные пустыни; купила его и книжку с кроссвордами, положила их в сумку и вышла на дорожку парка.

Она огибала все еще покрытый льдом пруд, и на то, чтобы обойти его, ушло бы всего несколько минут. Но я остановилась на полпути и села на скамейку под ярким солнцем. Дюжина гусей, не обращая внимания на ледяную воду, плавала в подтаявших промоинах. Я улыбнулась, глядя на их грязные серые лапки и гладкие черные перья на шее. Вспомнила, что, когда гуси находятся на земле, мы называем их стайкой, а когда они в полете — клином. Мне стало интересно, как они называют нас, и, поплотнее закутавшись в пальто, я посмотрела на скамейку и увидела вырезанное на ней небрежное сердечко. Я провела пальцем по углублению в дереве и задумалась, где сегодня М и Л и пишут ли они первые буквы своих имен вместе внутри сердечек. Мне нравилось думать, что да. Может быть, они уже выросли, возможно, гуляли по парку, сидели вместе на этой скамейке, смотрели на сердечко и со смехом вспоминали дни юной влюбленности. Если так, то не буду их беспокоить.

Я закинула сумку обратно на плечо и закончила прогулку вокруг пруда, направляясь вниз по боковой улице к маленькому кафе, куда любила заглядывать. Изнутри меня окутало тепло, заставив осознать, как мне было холодно. Я заказала тарелку минестроне, полную лапши и овощей в густом томатном бульоне. Он согревал меня изнутри. Когда тарелка опустела, я попросила чаю и вытащила из кармана печенье, купленное утром в пекарне, чтобы окунуть его в чашку. Я снова подумала об М и Л, о любви и романтике и, открыв кошелек, чтобы расплатиться за обед, вытащила из потайного уголка за читательским билетом старую сложенную полоску фотографий. Снимок был сделан много лет назад в маленькой кабинке на набережной. Четыре кадра с изображением двух лиц, щека к щеке, затем глаза, устремленные друг на друга, поцелуй, глупый смех. Я вспомнила, что по-итальянски любовный роман иногда описывается как история, приключившаяся с кем-то, и подумала, что мне повезло. Все рассказы, которые я слышала, сделали меня немного лучше, немного мудрее, немного более понимающей, теперь мое сердце всегда открыто. Я сложила фотографию вдоль изношенной складки, сунула ее обратно и вышла на улицу.

В обеденный перерыв на улицах оказалось многолюдно, и я медленно шла мимо витрин магазинов и неспешно прогуливающихся людей. Я заметила несколько детей, которые должны были быть в школе. Некоторые дерзко оглядывались по сторонам, чтобы оценить, заметил ли кто-то, что они все такие взрослые, другие, наоборот, шли, опустив глаза и стараясь не попасться, стоя в очереди за билетами в кинотеатр. Небо было ясным, и я подумала, что можно еще немного прогуляться, сделать покупки или навестить подругу, живущую в соседнем квартале. Но потом вдруг вспомнила о журнале с картинками со всего света, о книжке с кроссвордами, о том, как полуденное солнце косо светило на кухонный стол в моей квартире, о том, как я меняю ботинки на тапочки, и вместо этого повернула на свою улицу. Проходя мимо книжного магазина, я заметила, что владелица пытается протолкнуть тележку с книгами в дверной проем, и остановилась, чтобы придержать дверь для нее. «Уже сезонная распродажа?» — поинтересовалась я. «Солнышко ведь», — ответила она и улыбнулась. Я помогла ей поставить тележку на тротуар, и мы перевернули несколько книг в мягкой обложке, чтобы было легче прочитать названия. Она кивнула