«Какая, в сущности, разница», – подумал убийца. Продолжая разыгрывать из себя чужака в Калимпорте, он подошел к нищему, достал свой кошелек и бросил в его сумку серебряную монету. Он также заметил, как на миг чуть расширились глаза этого «инвалида» при виде навершия необыкновенного кинжала, украшенного драгоценными камнями и хорошо известного в свое время в глухих уголках Калимпорта.

Может, с его стороны это было глупостью – показать «старику» оружие, думал Энтрери, уходя. Он вовсе не собирался обнаруживать себя, но и таиться тоже не намеревался. Однако ни этот вопрос, ни тревога недолго занимали его мысли, как и размышления о судьбе гильдии Пуука несколько раньше. Возможно, он допустил ошибку. Возможно, он показал кинжал, неосознанно надеясь спровоцировать события и хоть как-то взбодрить свои чувства. И возможно, что нищий узнал в кинжале «опознавательный знак» Энтрери, а может, обратил на него внимание только потому, что оружие и в самом деле было прекрасно.

Какая, в сущности, разница.

Вечером того же дня, пристально вглядываясь в хрустальный шар, Ла Валль изо всех сил старался дышать ровно и не обращать внимания на перешептывания обступивших его взбудораженных людей. Взволнованный дозорный сообщил о происшествии у входа во дворец и о странной монете, полученной от незнакомца со спокойной и уверенной повадкой воина, при котором был драгоценный кинжал, который не стыдно было бы иметь и капитану королевской стражи.

Описание пресловутого кинжала повергло всех старых членов гильдии, включая чародея Ла Валля, в лихорадочное волнение. И вот сейчас Ла Валль, когда-то хорошо знавший Энтрери и часто видевший этот кинжал, восстановил в памяти его вид и при помощи магического хрустального шара попытался разыскать оружие незнакомца. Посредством шара он мог прочесывать улицы Калимпорта и, оставаясь на месте, заглядывать в каждый темный уголок. Вдруг изображение стало настойчиво заполнять весь шар. Теперь сомнений не оставалось – кинжал Энтрери действительно вновь появился в городе. Картинка становилась все четче, и беспокойно переминавшиеся рядом Квентин Бодо и двое убийц помоложе с нетерпением ждали, когда же они узнают, принесено ли оружие его хозяином, самым беспощадным из всех наемных убийц, или кем-то другим.

В шаре теперь вырисовывалась небольшая спальня.

– Смотрите, гостиница «Простак», – сообщил Пес Перри, называвший себя Пес Перри Сердце, из-за якобы имевшегося у него обыкновения вырезать сердца своих жертв, да так ловко, что умиравший еще успевал увидеть его последний удар (хотя еще никто никогда, кроме самого Пса Перри, не убеждался воочию в проявлении такого искусства). Ла Валль поднял руку, прося тишины. Изображение стало еще четче, теперь ясно виден был ремень, небрежно перекинутый через спинку кровати, на котором висел пресловутый кинжал.

– Это тот самый Энтрери, – глухо произнес Квентин Бодо.

К ремню подошел мужчина, взял его и надел на себя. Отчетливо можно было разглядеть тело, закаленное долгими годами тренировок, мускулы которого перекатывались при малейшем движении.

Квентин озадаченно разглядывал длинные волосы мужчины, бородку клинышком и многодневную щетину на щеках. Тот Энтрери, которого он знал, стремился быть непревзойденным во всем и чрезвычайно пекся даже о таких мелочах. Квентин вопросительно взглянул на Ла Валля.

– Это он, – хмуро, но уверенно ответил кудесник, знавший Артемиса Энтрери как никто в городе.

– И что это значит? – спросил Бодо. – Он вернулся как друг или враг?

– Скорее всего ни то ни другое, – ответил Ла Валль. – Артемис Энтрери всегда был вольной птицей и никогда не выказывал особенной приверженности к какой-либо из гильдий. Он не прочь принять плату от любой из них и нанимается к тому, кто назначит лучшую цену за его первоклассные услуги. – Говоря это, чародей поглядывал на двух молодых наемных убийц, знавших Энтрери лишь по рассказам. Тот, что был помоложе – Челси Ангуэйн, – нервно топтался на месте (и Ла Валль прекрасно понимал, что он чувствует), а вот Пес Перри, прищурясь, внимательно разглядывал человека в хрустальном шаре. Ла Валль понимал, что парень завидует пришельцу, потому что сам жадно добивается того, что принадлежало Энтрери, – славы самого опасного и беспощадного наемного убийцы.

– Может, нам срочно подыскать ему какое-нибудь дельце, – предложил Квентин Бодо, изо всех сил стараясь, чтобы голос его не дрожал, потому что в жестоком мире воровских цехов Калимпорта беспокойство приравнивалось к слабости. – Тогда мы могли бы получше разузнать, каковы его намерения и с какой целью он вернулся в Калимпорт.

– А может, просто убить его, – вмешался Пес Перри, и Ла Валль с трудом удержался от смешка – этого следовало ожидать, к тому же Пес Перри просто не понимал, кто таков на самом деле Артемис Энтрери. Ла Валль не был ни другом, ни почитателем таланта юного выскочки и почти желал про себя, чтобы Квентин согласился с предложением своего подчиненного и послал его за головой Энтрери.

Но Квентин, хотя и не имел дела лично со знаменитым убийцей, прекрасно помнил многочисленные рассказы о его подвигах, поэтому посмотрел на юношу как на сумасшедшего.

– Найми, если он тебе нужен, – посоветовал Ла Валль, – а если нет, то просто наблюдай со стороны и не вздумай ему угрожать.

– Но он – один, а в нашей гильдии – сотни, – возмутился Пес Перри, но его уже никто не слушал.

Квентин хотел что-то ответить, но передумал, хотя по его лицу Ла Валль ясно понял, о чем он думает. Он боялся, что Энтрери вернулся, чтобы захватить гильдию, и на первый взгляд его страх был небезосновательным. Без сомнения, у самого знаменитого из убийц оставалось в городе много влиятельных знакомых, благодаря которым, вкупе со смертоносным мастерством самого Энтрери, сбросить такого, как Квентин Бодо, ничего не стоило. Но Ла Валль не считал, что Бодо стоит всерьез бояться, потому что, хорошо зная Энтрери, он понимал: убийца никогда не будет стремиться к положению, сопряженному с ответственностью. Энтрери – прирожденный одиночка, он не захочет возглавить гильдию. После смещения хафлинга Реджиса убийца мог спокойно занять его место, однако предпочел уйти, покинуть Калимпорт, предоставив остальным драться за власть.

Нет, Ла Валль не верил, что Энтрери вернулся ради главенства над гильдией. И он беззвучно дал понять это Квентину.

– Что бы ни случилось потом, мне кажется, сперва нужно просто понаблюдать за нашим опасным знакомым, – произнес чародей. – Надо понять, друг он нам, враг или мы ему совершенно безразличны. Глупо выступать против человека, обладающего такой силой и способностями, пока мы со всей очевидностью не убедимся, что это необходимо. Хотя я считаю, что выступать не понадобится, – прибавил он.

Квентин радостно кивнул, выслушав это заявление, и Ла Валль с поклоном удалился, остальные последовали за ним.

– Если Энтрери представляет для нас угрозу, его нужно устранить, – обратился Пес Перри к волшебнику, приперев его к стене в коридоре. – Господин Бодо и сам решил бы так, если бы ты не посоветовал ему нечто прямо противоположное.