У девушки стали смыкаться глаза. Ей казалось, что ее обнимают сильные и добрые руки. В полусне Анаид чувствовала, как чьи-то пальцы откинули у нее со лба челку и гладят по лицу. Пальцы были большими, шершавыми, но теплыми, и Анаид зажмурилась, наслаждаясь лаской, которой ей так не хватало.

Ее лицо гладили мозолистые, покрытые шрамами руки, тянувшие канаты, сжимавшие рукоять меча и ласкавшие женщин. Это были руки Гуннара, всю ночь не сомкнувшего глаз на страже покоя своей дочери, казавшейся ему невероятно прекрасной в первых лучах рассвета.

Селена тоже бодрствовала. Сжавшись в клубок на своей кровати, она ревностно охраняла от Гуннара свои мысли.

Гуннар и Селена настолько ушли в себя, что не обращали внимания на разгул стихии. А ведь разразился настоящий ураган, раскачивавший домик на колесах из стороны в сторону.

Когда хлынул дождь и мириады капель, как град, забарабанили по железной крыше, Анаид окончательно проснулась. Что-то подсказывало ей, что это не простая гроза.

Гуннар испытывал те же опасения.

— Это Баалата!

— Это обычный дождь, — буркнула Селена из вредности или потому, что действительно не ощущала особой тревоги.

Ничего себе дождь! Словно в отместку за пренебрежение, страшный порыв ветра вдребезги разбил окно крошечной кухни с левого борта домика. Пошел град. Внутрь дома, словно ледяные пули, полетели градины размером с птичье яйцо.

— Лежи, где лежала! — крикнул Гуннар, оттолкнув к кровати Селену, машинально привставшую, чтобы прибрать осколки стекла. Потом схватился обеими руками за привинченный к полу пластмассовый столик.

От усилия у него на шее раздулись вены, но он вырвал-таки столик из пола и прижал его к разбитому окну, словно щит от ледяных пуль.

— Анаид! Помоги мне его приделать!

Анаид босиком соскочила с кровати и бросилась на помощь отцу.

— Не порежься! Тут стекло!

Но девушка не обращала внимания ни на осколки, ни на обжигавшие холодом градины. Обуваться и одеваться времени не было…

Через несколько минут Селена уже сметала градины с пола, Анаид обеими руками прижимала к выбитому окну оторванный столик, а Гуннар прибивал его к стенке. Едва он вбил в стену последний гвоздь и утер со лба пот, как ветер стих, и дождь вновь монотонно забарабанил по крыше.

Анаид не очень расстроилась, что ураган не разнес их домик в щепки, но слегка обиделась на стихию, унявшуюся сразу после того, как они с отцом ценой невероятных усилий от нее забаррикадировались.

В отличие от Анаид, Селена не стала держать язык за зубами и язвительно заметила:

— Молодец! Сломал стол, продырявил стенку гвоздями. Все вокруг разгромил. Не мог подождать пару минут, пока ветер стихнет сам?

— Тихо! Неужели ты ничего не чувствуешь?! — шикнул Гуннар, не обращая внимания на Селену.

Его слов хватило, чтобы Анаид почувствовала, как по ней шарит чья-то ледяная рука, пытающаяся проникнуть внутрь ее тела. И как это она раньше этого не замечала?!

Гуннар был прав, но Селена не желала ничего слушать.

— А что я должна чувствовать?! — буркнула она. — Ну, дождь идет на улице. Ну и что?

— Это затишье перед бурей!

— К твоему сведению, буря уже закончилась.

— Отнюдь! Она еще и не начиналась!

Прислушавшись к словам Гуннара, Анаид напряглась, стараясь рассмотреть в уцелевшее окошко то, что таилось в темноте. Вскоре она различила в небе чью-то огромную тень, нагромождавшую друг на друга тяжелые, налитые водой тучи.

Анаид еще никогда не видела таких ужасных туч. Они прилетели откуда-то с края земли, подчиняясь призвавшей их силе. Чьи-то колдовские чары собирали над домиком страшный ураган.

Анаид напрягла слух, но в этот момент мать распахнула дверь их домика и крикнула ей:

— Видишь, это просто дождь! Обычная мокрая вода!

Выскочив наружу, Селена отбежала от их убежища и закружилась на месте, воздев руки к небу.

— Долгожданная прохлада! Как хорошо!

Подставив лицо дождю, Селена высунула язык и стала жадно ловить им дождевые капли.

— Беги сюда, Анаид! Давай станцуем под дождем, как раньше!

Ошеломленная Анаид следила за танцевавшей под дождем матерью. Одежда Селены намокла и липла к ее телу. Ее волосы тоже намокли, но от этого ее мать казалась только красивее.

Усеянные градом поля за ее спиной светились странным белым светом. Голые ветви миндальных деревьев, лишившихся под порывами ураганного ветра последних цветков, извивались, как змеи.

— Мама! Иди сюда! На улице опасно!

— Беги ко мне, Анаид! Это просто весенняя гроза!

Селена заблуждалась. Анаид была способна видеть гораздо больше ее и уже различала на сверкавших от града, как зеркало, полях зловещую тень одиоры.

— Это Баалата! Она рядом! Она нас выследила!

Замерев на месте, мокрая до нитки Селена подбоченилась и сердито прошипела:

— Это все твой отец! Это он нас выследил и наслал грозу, чтобы напугать!

Вдруг Гуннар перескочил через высокую Анаид, подбежал к Селене и, не говоря ни слова, стукнул ее по голове. У Селены подкосились ноги, а Гуннар подхватил ее, взвалил как мешок к себе на плечи и бросился бежать в сторону леса.

Все произошло так быстро, что изумленная Анаид не успела выхватить свой атам и броситься на выручку к матери, похищенной человеком, которого она всего несколько секунд назад считала своим любящим и нежным отцом.

Какая же она дура! Как легко Гуннар обвел ее вокруг пальца!

«Пусти ее!» — закричала девушка, но внезапно поняла, что не слышит собственного голоса. Все звуки поглотил шум воды, превратившийся в рев водопада. Вначале Анаид не придала значения этому шуму: ее мысли были заняты лишь тем, как бы вырвать мать из когтей коварного предателя, которому она так слепо поверила, но потом рев превратился в оглушительный грохот.

Анаид невольно оглянулась и оцепенела от страха.

Прямо на нее стремительно мчалась сметавшая все на своем пути стена воды. Как всегда при половодье в горах, поток возник словно ниоткуда. Сухое, но глубокое русло реки внезапно наполнилось бурными водами горных ручьев и речек, тащивших за собой сучья и ветки, камни, утонувших животных и даже целые деревья.

Анаид стояла прямо на пути воды. Руки и ноги отказались ей повиноваться. Рев стихии парализовал девушку, словно ее далеких предков грозный рык пещерного льва. Анаид беспомощно ждала, когда стена воды заберет ее с собой и утопит.

Внезапно кто-то схватил ее за руку. Это был Гуннар, отнесший Селену на безопасное возвышение и вернувшийся за дочерью. Подняв Анаид над головой, он успел выбросить дочь на берег, и в этот момент на него обрушился водяной вал.