А по поводу воды — вообще отдельная песня! Дар чувствовать воду рос и развивался со временем. Теперь Нкиру может точно определить расстояние до ближайших водоёмов (и указать, какие они), найти в лесу ручей или родник, сказать глубину, на которой идут грунтовые воды (и точно определить, в каком месте хорошо ставить погреб, а в каком копать колодец), сядет ли роса и пойдёт ли дождь из облаков, глубину снега, толщину наста и время, когда лёд на реке становится ненадёжным — ведь это всё тоже вода, да много чего ещё…

А пока я присела на корточки перед малышкой.

— Привет!

Она неожиданно ответила:

— Привет.

Я удивилась. Сильно. Вложили знание языка? А, может, просто повторяет?

— Ты меня понимаешь?

— Да.

— Как тебя зовут?

— Нкиру, — малышка лучезарно улыбнулась. Значит, всё-таки помогли.

— А меня — тётя Оля. Хочешь кушать?

— Хочу.

— Ну, пойдём!

Запеканка девочку удивила, но пахло вкусно, и это решило дело. Молоко тоже зашло на пятёрку.

Потом я достала кое-что из маловатых Васиных вещей, что можно было бы на первое время приспособить/перешить для Нкиру, нашла ей кой-какие игрушки, показала, как рисуют карандаши и посадила рядом с кухней в теньке.

Мне же ещё моих бедных похмельных подданных лечить.

Я сидела и соображала, как устроить ребёнка, чтобы она была под присмотром, рядом с кем бы её поселить и в какой палатке (что я не буду лично успевать это делать, у меня здравомыслия хватило), и тут пришла Марина. Посидела рядом. И… предложила поселить негритяночку у них.

— А что? Места хватит. А я всё равно полноценно работать не могу.

— Ну уж не прибедняйся! Помогаешь ты очень хорошо!

— И всё равно! — Марина упрямо тряхнула косами. — За ребёнком следить — ещё одного человека выделять надо. Зачем? Я и присмотрю, и накормлю, и погуляю. Они с Мирошкой почти одного возраста. Ему в октябре уже четыре должно было исполниться. И ей где-то так же. Пусть растут вместе. Будет у него ещё одна сестрёнка.

— А Максим? Это ж практически усыновление получается…

— Да он знаете как детей любит?

— Так. Придёте в обед оба — решим. А пока можешь взять… как бы в гости, посмотришь, как ребятишки — смогут ли вместе играть, вдруг да не подружатся?

Они ушли, а в обед семья Богдановых явилась в полном составе, и маленькая Кирочка (уж простите, но для нас так произносить было гораздо легче) уже называла Марину мамой, а Максима — папой. Так, в общем-то, и решилось.

03. ЗРЕЛОЕ ЛЕТО

ВАСЬ-ВАСЬ

Тот же день, 01.03 (июля). 0001

Вечером, после тренировки, аристократически собравшись у рояля* (ну в самом деле, пока тёплые вечера, надо успевать попеть на свежем воздухе), Галя с Кириллом вдруг родили идею: пригласить своего старого учителя музыки.

*Это надо произносить

с благородным выразительным «о».

— Мама! Браги же говорил, что нашему оркестру нужен хороший руководитель?

— Да ты не агитируй меня за советскую власть! Василь Василич — нормальный мужик, правильный! Лишь бы согласился.

Этого человека я действительно была бы рада видеть: как всякий нормальный сибирский мужик, он понимал и в строительстве, и в сельском хозяйстве. Не считая того, что был гениальным с моей точки зрения педагогом-музыкантом. Гале с Кирей повезло, что они учились у него в музыкальной школе. Огромный детский оркестр народных инструментов, которым он бессменно руководил много лет, всегда вызывал у меня неизменный восторг. Преподавал он так же и в училище искусств (балалайка, домбра и баян), пока с ним не случился инсульт. Потом он похоронил свою жену. Потом собаку. Совсем сидеть дома сил не было, и Василь Василич попросил оставить ему несколько часов в музыкальной школе. Галя с Кирюхой навещали его время от времени. До того, как перешли сюда.

— Сколько ему лет-то? — спросил Вова.

— Ой, я и не знаю, милый. Восемьдесят, что ли. А может и больше. Лишь бы жив был.

ЗРЕЛОЕ ЛЕТО

Новая Земля, остров-острог, 01.03 (июля) — 40.04 (августа).0001

Вот и перевалила макушка лета. Вторая половина, зрелое лето, оказалась немного жарче первой, хотя я бы не сказала, что мы прямо умирали. Довольно знойно днём, зато какие тёплые звёздные ночи! Купались в непривычно тёплых заливчиках просто до одурения. Мы, иркутские, после ледяной Ангары так вовсе блаженствовали!

День потихонечку шёл на убыль, но пока ещё «воробьиными шажками».

Приехал Василь Василич (наш Вась-Вась). Какой же он стал старенький! Дня три он приходил в себя, Кире с Галей приходилось его опекать, а потом пошёл нормальный возрастной откат и дядька забе́гал! Обещал открыть осенью музыкальный класс для наших короедов. Отличная идея, я считаю. Надо вообще про школу подумать. Какое-то образование быть должно, чтоб не превратиться нам в подобие староверов, сидящих по глухим заимкам и ничего кроме пары книжиц в жизни не видавших.

Галя почти каждый день ходила с Кадарчаном на охоту, в погребе теперь было полно мяса: и тебе оленина, и лосятина, и кабанятина, и всякая птица. Кончились консервные супы, аллилуйя! Её, кстати, в образе чёрного тигра, а потом здоровенного медведя сфотографировали с нами у портала в качестве «домашних питомцев». Надеемся, что это хоть на время отвадит агрессивных дураков.

Домашняя скотина нагуливала бока и лоснилась. Вот ещё была тема: сено на зиму заготавливали в промышленных масштабах. Все, кто только мог.

Дед рыбачил как заведённый, выдавая нам такие результаты, что я с лёгким сердцем бросила всех свободных девушек и детей на сбор ягоды и на помощь в огороде.

В огороде, кстати, всё пёрло и колосилось со страшной силой! И на грядках, и в теплицах. И молодую картошку уже вовсю подкапывали.

Дяденька-ресторатор, что о поставках договаривался, не подкачал. Оформил все санитарные документы честь по чести, аккуратно получал и дичину, и рыбу, и даже овощи-зелень с нашего огорода — бизнес у него, судя по всему, пошёл в гору. Заказал несколько рисунков и гравюр у наших художников — именно чтобы не с сайта распечатанных, а оригиналов! Предложили ему наших фирменных столов и лавок — «подлинник мебели из баронства Белый Ворон». А что, говорю, можем даже малость попользованные продать. Если за хорошие деньги. За нашими столами, между прочим, даже боги не брезговали сидеть! Загорелся! Хороший клиент, в общем.

Кстати, сыра надо ему предложить. Наши с Валентиной эксперименты не всегда сразу были прям суперудачные, но вполне съедобные. За полтора месяца (наших полтора месяца, по сорок дней) мы поднаторели, и сыр стал получаться как надо, с одинаковым результатом. На сегодня мы на пятёрку освоили качотту, ламбер и мягкую сливочную рикотту, другие сорта пока в процессе. Барствуем, по утрам бутерброды с сыром и какавой…

Тайга продолжала радовать нас ягодой. Сперва на северной оконечности острова, на гольцах, поспела красная смородина — буквально на второй день после праздника. При желании можно было переплыть левый рукав (теперь с помощью дедовой способности это было вообще легче лёгкого) — каменистые берега там аж светились красным, но нам хватало и здесь. Кадарчан, бегавший «проверить лес» по обоим берегам, совсем близко от дороги нашёл голубичник (тогда ягоды ещё чуть-чуть не дошли, но к середине третьего месяца были уже вполне), а километрах в двух на юг от брода, в сыром редколесье — здоровенный черничник, расползшийся на оба берега. Ну, до черники дело дошло дней через сорок после середины лета.

Так они и поспевали друг за другом, не давая нашим собирателям продыху.

Кстати! Маленький островок в левом рукаве оказался густо заросшим черёмухой. Созрела она по времени почти вровень с голубицей, но Валя сурово объявила, что дети наберут недозрелых ягод, тут нужен взрослый взгляд и всё такое; так что за черёмухой дед возил только серьёзных дам (два-три-четыре рейса делал, за́раз все не входили). С её обработкой тоже вышла забавная ситуация. Набрали мы от всей души, по полтора-два ведра (КАЖДАЯ!) — ну конечно, доктор, дайте мне таблеток от жадности, ДА ПОБОЛЬШЕ!!! Тридцать вёдер черёмухи. Тридцать, Карл! Составили мы их в ряд в кухне и сидим, тупим: как же дальше-то быть? Протирать её через сетку — это ж помереть можно! И тут в чью-то светлую голову пришла мысль:

— Валя! Ты же можешь с огнём-водой всякое! Ну-ка, попробуй ягоду посушить.

Аллилуйя! Дальше мы только успевали ягоду по противням разравнивать и сухую в мешки ссыпа́ть. Придётся её, конечно, молоть. Мельница ручная у нас не очень производительная — больше на кофемолку