Но слухи слухами, а достоверные факты таковы: этот человек был вторым по могуществу во всей стране, ему было известно обо всем, что происходит в Аграбе, и немало людей, которых он приказывал привести к нему, навсегда и бесследно сгинули в дворцовых казематах. Или в каких-то местах похуже.

Тайная мастерская, где сейчас вышагивал Джафар, была частью этих мест «похуже».

Широкий стол, над которым склонился Джафар, был весь заставлен чем-то похожим на алхимическое оборудование ... только гораздо причудливее и страшнее. Прямо перед ним громоздилось какое-то сооружение из зубчатых колес, вырезанных из ржаво-красного дерева. Колеса были сплошь изрисованы уродливыми угловатыми рунами, которые, казалось, что-то нашептывали визирю, когда он наклонялся к ним. Вокруг дерева обвивались и сплетались прутья какого-то черного металла, усеянные шипами. Все это было похоже на жутковатую клетку, которая выглядела еще неприятнее из-за клочков ткани, обрывков паутины и окровавленных перьев, трепетавших на кривых, торчащих во все стороны шипах, словно развевающиеся на течении водоросли.

Воздух внутри этого сооружения рябил и содрогался, словно его тоже разорвали на части. В дрожащей, как марево, темной дыре вдруг проступил неясный силуэт.

Джафар наклонился ближе, стараясь разглядеть изображение. Это была самая запретная, самая тайная разновидность магии, ведомая в тех местах, откуда был родом Джафар: Ризар Хадинок, Запредельное Видение.

В этот самый миг у входа в мастерскую послышались тяжелые шаги, и на пороге возникла грузная, пыхтящая и обливающаяся потом фигура. Расул изо всех сил старался скрыть свою тревогу, и даже сумел приветствовать хозяина мастерской с известным самообладанием.

– Вы вызывали меня, великий визирь?

– Мне нужно, чтобы ты нашел и доставил ко мне этого человека. Это крайне важно для... безопасности султана.

Джафар ткнул длинным пальцем в сторону дрожащей в воздухе размытой фигуры. Капитан стражи опасливо приблизился к ней мелкими семенящими шажками, стараясь держаться как можно дальше от заполняющих комнату жутковатых предметов. Однако, когда он как следует вгляделся в изображение, его страх уступил место изумлению.

– Тебе нужен он, великий визирь? Но это же всего лишь мальчишка. Уличная Крыса. Мелкий рыночный воришка, ничего больше. Как он может грозить безопасности султана?

Джафар посмотрел на разговорившегося стражника, подняв тонкую бровь.

– Благодаря моей магии я предвижу его участие в некоторых событиях, от которых зависит судьба Аграбы. Поэтому очень важно, чтобы ты доставил его ко мне немедленно, – раздраженно бросил он.

– Да, разумеется, великий визирь, – поспешно спохватился Расул, склоняясь в низком поклоне.

Выпрямившись, он тут же двинулся к выходу, рискнув окинуть запретную мастерскую лишь одним торопливым взглядом.

– А где же Яго? – спросил вдруг Расул и, кажется, тут же пожалел, что не промолчал.

– Гм?.. – рассеянно отозвался Джафар, который уже снова повернулся к своему загадочному устройству на столе.

– Ваш... ваш попугай, – заикаясь, выговорил Расул. – Он ведь всегда сидит у вас на плече. Или где-нибудь поблизости.

Джафар покосился на обмирающего от страха стражника и слегка усмехнулся.

– Грызет где-нибудь свои любимые сухарики, я полагаю.

– О, да-да. Разумеется. Мое почтение, великий визирь, – забормотал Расул, снова кланяясь. Потом стражник развернулся и выскочил вон из комнаты со всей скоростью, на которую был способен, пытаясь сохранять при этом видимость достоинства.

Джафар созерцал трепещущую в воздухе фигуру, размеренно постукивая по столу пальцами.

– Так, значит, – медленно проговорил он, обращаясь к силуэту мальчика, – это ты – тот единственный, о котором древние силы сказали, что он может войти в пещеру и остаться в живых. Что ж, поглядим, пойдет ли это тебе на пользу, мой «неограненный алмаз»...

Аграба, которой никто не видел

Когда Аладдин наконец решил, что они удрали достаточно далеко от рынка, чтобы чувствовать себя в безопасности, тут же шлепнулся на землю и устало привалился спиной к сломанному водосточному желобу, пытаясь отдышаться.

– Нет, ты видела его лицо, а? – хохотнул он. – Как же он взбеленился! Наверное, чувствует себя сейчас последним дураком. Представляешь, он поверил каждому слову! Пока ты все не испортил, Абу.

Почувствовав, что его критикуют, Абу вспрыгнул хозяину на плечо и обиженно залопотал на своем обезьян- нем языке.

Девушка тяжело дышала, согнувшись и взявшись за бок. Когда наконец ее дыхание немного успокоилось, она прижала друг к Другу ладони обеих рук и закрыла глаза, а затем несколько раз потянулась. Двигалась она очень грациозно и, судя по всему, такие упражнения были для нее довольно привычны.

– Прости, – хмыкнул Аладдин. – Мне очень жаль. Тебе нечасто приходится бегать, а?

– Да уж, тебе, наверное, очень жаль, что ты спас меня от того человека, который чуть не отрубил мне руку. И ты прав, мне не так уж часто приходится бегать от людей. Я только иногда бегаю наперегонки с Раджой, моим... – она умолкла на мгновение, словно подбирая подходящее слово, – ... псом.

Похоже, эта девушка что-то недоговаривала. Хотя не нужно быть гением, чтобы догадаться, что она наверняка провела всю свою жизнь на женской половине какого-нибудь богатого дома или имения.

– А, кстати, где мы сейчас? – спросила она, резко меняя тему и оглядываясь по сторонам.

Они устроили себе передышку на широком перекрестке между тремя какими-то полуразрушенными строениями, о назначении которых теперь можно было только догадываться. Поблизости не было видно ни души. Сухой жаркий ветерок, налетающий из пустыни, покачивал чахлые былинки и какие-то вялые сорняки, пытающиеся пробиться по обочинам плотно утоптанных дорог.

Единственными звуками, доносившимися до них, был шум какой-то возни, вероятно, драки – пронзительные вопли, перемежающиеся жутким влажным хлюпаньем.

Аладдин внезапно осознал, как это все должно выглядеть в глазах девушки. Она совсем одна, с каким-то незнакомцем, очутившаяся неизвестно где и не имеющая представления, как вернуться домой. И если бы на его месте оказался не тот человек – то есть какая-нибудь более опасная разновидность Уличной Крысы, – то это было бы именно такое место, где он мог расправиться со своей жертвой, прежде чем обобрать ее до нитки. И ее криков здесь никто бы не услышал.

– Я, конечно, могу тебе сказать, как называется это место, но вряд ли ты его знаешь, – произнес Аладдин, стараясь держаться как можно дружелюбнее. Вскочив на ноги, он оживленно затараторил, размахивая руками, как заправский проводник, знакомящий гостей города с его достопримечательностями.

– Представляю вашему вниманию самый оригинальный и старинный из беднейших жилых районов Аграбы. Только подумайте, но у некоторых из этих живописных улочек даже нет названия! Местные жители называют их, например, «переулок за домом Хакима» или «вонючий тупик возле крысоловки». Среди ближайших достопримечательностей можно упомянуть Оттоманскую мечеть, вон в той стороне... ею не пользуются уже несколько столетий, разве что голуби и бездомные бродяги, если налетевшая из пустыни пыльная буря вынуждает их искать убежища.