я смогла защитить ее лучше. Я думаю обо всех воспоминаниях, которые мы создали с тех пор, как Мариам отдала ее в мои объятия, когда меч в руках короля Орена приближается ко мне, пронзая прямо сквозь мое бьющееся сердце.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эмма

Мое тело сотрясается, когда я смотрю в окно комнаты. Я знаю, что мне следует спрятаться, но я не хочу оставлять тетю Лиди. Она сказала мне, что я должна спрятаться, но я напугана. Тетя Лиди никогда не выглядела такой напуганной, и ее голос дрожал. Она для меня как мама, и я не могу потерять ещё одну. Тетя говорила мне, что моя биологическая мама умерла, каждый раз когда я спрашивала о ней. Итак, у меня никого, кроме нее, не осталось.

Я отшатываюсь за занавеску, когда вижу, как тетя Лиди уклоняется от стрелы. Мое сердце замирает, и я прикрываю рот рукой. Она сильная, моя тетя Лиди. Она даст им отпор. Я знаю, что она это сделает, точно так же, как я знаю, что должна спрятаться. Я хочу помочь бороться, защитить ее, но я знаю, что тетя расстроится, если я не послушаюсь.

Я бегу на кухню, хватаю нож, привязанный под столом на крайний случай. Я следую плану, которому научила меня тетя и который я знаю наизусть. Затем я бегу к маленькому шкафу в коридоре. Дверь слегка скрипит, когда я открываю ее, скользя пальцами по шву в полу. Подняв одну панель, я продолжаю работу со следующими двумя. Под ним находится импровизированное укрытие, созданное тетей Лиди, и в нем как раз достаточно места для моего тела, если я буду прижимать ноги к груди. Сжимая нож, я укладываюсь и заменяю половицы, закрыв дверцу шкафа. Теперь я сижу, ожидая, когда тетушка придет за мной.

Крики и звуки снаружи прекращаются, оставляя тишину. Я слышу только, как колотится мое сердце, учащенное биение усиливается в моих ушах. Я крепче сжимаю пальцы на гладкой деревянной рукоятке ножа, держа его обеими руками и прижимая ближе к груди.

Стук сапог становится громче, и слабые голоса за стенами дают мне знать, что в хижине не тетя Лиди. Я втягиваю воздух, слишком напуганная, чтобы дышать. Стук в моих ушах становится громче.

Дверца шкафа скрипит, и лучики света просачиваются сквозь щели в полу. Все мое тело замирает. Каждый мускул во мне напрягается, когда я задерживаю дыхание и зажмуриваю глаза, желая, чтобы все они ушли.

Низкий, грубый голос прерывает мои мысли.

— Она здесь.

Половицы срываются прежде, чем я успеваю почувствовать мурашки, бегущие по моим рукам. Я широко раскрытыми глазами смотрю на мужчину, возвышающегося надо мной. Его большие карие глаза смягчаются, когда они останавливаются на мне, а его голос хриплый, но глубокий.

— Вот ты где, принцесса. Не нужно бояться. Я здесь, чтобы вернуть тебя домой.

Моя голова начинает сильно трястись, я не понимаю, что говорит мне этот пожилой мужчина. Как я могу доверять ему? Где тетя Лиди? Я думала, что это мой дом.

Его мозолистая рука опускается, и я просто смотрю на нее.

— Теперь ты в безопасности. Налетчики, которые пытались найти тебя, ушли. Я позаботился о них.

Мои мысли продолжают возвращаться к тете Лиди и тому, что с ней случилось, в надежде, что она сбежала. Я в ловушке. Меня нашли, и мне некуда идти, кроме как с ним.

Мужчина снова начинает говорить.

— Принцесса, я не причиню тебе вреда. Я твой отец.

Я замираю. Тетя ни разу не говорила о моем отце и не сказала, жив он или мертв. Но этот мужчина говорит, что это он, и он жив. Мои глаза становятся безумными, когда они блуждают по его лицу, прежде чем остановиться на его ушах: заостренных, совсем как у меня. Я недоверчиво перевожу взгляд обратно на него. Моя хватка на ноже ослабевает, когда я сосредотачиваюсь на нем в надежде. Не зная, что правда, а что ложь, я нерешительно беру его за руку, неуверенная в том, что готовит мне будущее.

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эмма

Девятнадцать лет спустя

Пот стекает по моему позвоночнику, когда мое тело и психика протестуют, предупреждая. Я в ловушке. Стук моего сердца эхом отдается в ушах, боевой барабан готовится к битве. Тени кружатся вокруг моего тела, лаская каждый дюйм моей кожи, пока не связывают меня так крепко, что становится трудно дышать. Я пытаюсь осмотреться, но все, что меня окружает, — это темнота. Я слышу шепот теней, когда их леденящие прикосновения пробираются по моей коже, заставляя мою челюсть дрожать, а зубы стучать.

Мой охватывает паника, когда я начинаю кричать, мои легкие горят от падения температуры, но это бесполезно. Мои крики лишь эхом возвращаются ко мне. Я зажмуриваю глаза в надежде, что все это исчезнет. Но затем шепот прекращается. Глубокий, хриплый голос вторгается в мой разум, и я чувствую призрачное прикосновение руки, сжимающей мою шею.

— Эмма…

Каждый мускул в моем теле напрягается, когда я делаю резкий вдох, как раз перед тем, как хватка на моем горле усиливается, перекрывая еще больше дыхательных путей. Это душит меня. Звезды танцуют перед моим взором, и я пытаюсь подавить панику, поднимающуюся к моему горлу. Пронзительная боль почти приветствуется ледяными объятиями тени, от которых мое тело немеет. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но мне удается сделать лишь небольшой глоток воздуха, когда его хриплый голос отдается в моих костях.

— О, Эмма… страх, который я чувствую от тебя, радует меня. Вид того, как ты изо всех сил пытаешься наполнить легкие, синий оттенок твоих губ… Запомни это чувство, Эмма, потому что я охочусь за тобой, и я всегда нахожу свою добычу. — Глубокий мужской голос эхом разносится вокруг меня. Затем он тихо хихикает, как будто находит это забавным.

Я бросаюсь вперед, хватая ртом воздух, мои руки автоматически сжимают шею и прижимаются к сердцу в надежде унять бешеный пульс. Я поднимаю взгляд и замечаю, что нахожусь в своей комнате, вдалеке только просыпается золотой шар, разливая повсюду мягкое сияние и отражая на стенах искорки света от хрустальной люстры, висящей на сводчатом потолке. Прозрачные занавески колышутся от ветерка, проникающего через приоткрытые балконные двери. Моя спальня выглядит такой умиротворяющей благодаря нежно-кремовой и розовой цветовой гамме, украшающей каждый предмет мебели, что является полной противоположностью тому, что я чувствую внутри. Тьму. Холод.

Кошмар. Мне и раньше снились