партизанским отрядам Ковпака во взаимодействии с отрядами другого командира украинского партизанского соединения, Сабурова, приказано выйти в район Людвиновки, Давидки, Мухоеды с задачей проведения боевой диверсионной работы на железнодорожных магистралях. Из этих районов надо действовать на железных дорогах Коростень — Киев, Житомир — Фастов, Овруч — Чернигов. Здесь пролегает также много шоссейных дорог, Ковпаковцы должны были подготовить на Правобережье площадки для посадки самолетов, организовать связь с действующими партизанскими отрядами. В населенных пунктах, расположенных вокруг основной базы, партизаны соединения обязаны организовать надежную агентурную связь, в городах и селах создать базы содействия, подбирая для этой цели лиц, проявивших себя в борьбе с фашистами. Таким образом создавались бы скрытые вооруженные резервы партизанского движения.

В приказе говорилось и о том, что Ковпак должен обратить особое внимание на организацию широкой разведки в населенных пунктах, прилегающих к Киеву, создать подпольные вооруженные группы партизан в районах мостов через Днепр у Киева. Эти группы должны вести подготовку к разрушению мостов или захвату их, в зависимости от обстановки.

Широко развитая подпольная сеть позволит истреблять фашистских политических и государственных «деятелей» и генералов, а в Киеве и прилегающих к нему районах организовать в большом масштабе разрушение электростанций, систем водоснабжения, аэродромов, складов, депо, военных мастерских и других объектов военно-экономического значения.

В конце приказа Главнокомандующий определял ось движения партизанского соединения Ковпака, вплоть до названия сел и деревень.

— Слышали? — спросил Ковпак. — Под приказом подпись: «Главнокомандующий партизанским движением Маршал Советского Союза К. Ворошилов».

Дед окинул взглядом всех сидящих и продолжил:

— В Брянском лесу в узком кругу командиров я развил первую часть нашей задачи — рейд на правый берег Днепра. Это только начало перемещения партизанских сил на Правобережную Украину и Белоруссию, на великий наш оперативный простор. Теперь перед нами вторая часть задачи, общая наша задача. Значит, нам надлежит не только перемалывать вражеские силы, а и всеми мерами развертывать партизанское движение на правобережье Днепра, расширять боевую деятельность, охватывая новые и новые районы. Вы должны понять — рейд через Днепр, который мы провели, рейд не ради рейда, а только средство, необходимейшее средство расширения боевых действий партизан. Эту часть мы выполнили.

В избе опять воцарилась тишина. Из кухни доносились трели сверчка, спрятавшегося в укромном уголке за печкой.

— Климент Ефремович сказал, что если мы перевыполним приказ, то он сердиться не будет и даже одобрение вынесет, — улыбнулся Сидор Артемьевич. — Помните, товарищи, партия и правительство для победы все организовали — армию, промышленность, сельское хозяйство и нас, партизан. Мы с вами — часть великого организованного партизанского войска. И порядок у нас должен быть ворошиловский. Украина должна быть огненной землей для врагов нашего Отечества. Готовьтесь к рейду. Базима, Войцехович и Вершигора, останьтесь у меня, — сказал Ковпак. — Остальные — в свои подразделения.

Через тридцать часов после совещания начался грандиозный рейд рот и батальонов Ковпака по далеким тылам врага из Белорусского Полесья на Правобережную Украину.

В комнате начальника штаба Базимы и его помощников — начальника оперативной части Василия Войцеховича и делопроизводителя Семена Тутученко было много народу. Люди толпились в дверях, дымя цигарками, стояли около Войцеховича, сидели на топчане, сколоченном из досок.

— Ну, кто еще не получил приказа? — спросил Базима.

— Конная разведка, — сказал стоявший у двери молодой парень в кубанке и длинном драповом пальто.

— Конники потом получат. Еще кто?

Ответа не последовало.

Базима снял очки и стал их протирать. При этом он, щурясь, с веселым любопытством оглядывал людей, хотя и знал всех. На его широком лице острая бородка казалась слишком маленькой.

— Расходитесь по домам, — сказал Базима. — Дежурный, позови ко мне Бороду.

— Петрович, — сказал Базима появившемуся в дверях Вершигоре, — давай посмотрим, как обстоят дела у твоей «чертовой дюжины».

— Хлопцы готовы к рейду, — сказал тот. — Черемушкин с ребятами утром идет на запад.

Он достал из кармана карту и, развернув ее, положил на столе перед Базимой.

Вокруг собрались штабные.

— Давайте проанализируем, как шли до озера Червоного и как пойдем дальше, — сказал Базима.

В эту минуту Григорий Яковлевич выглядел совсем штатским. Позже он как-то рассказал о своей жизни. До войны Базима был директором путивльской средней школы. Примкнул к Ковпаку в первые дни отряда и вскоре стал неизменным помощником Деда. Базима оформляет приказы, рассчитывает графики предстоящих рейдов, он же выбирает людей, которых надо послать на ответственные диверсионные операции. Девяносто процентов личного состава огромного соединения Григорий Яковлевич знал не только в лицо, но и по фамилиям и кличкам. Он отличался работоспособностью и усидчивостью, не придавая этим своим достоинствам никакого значения. Единственно, чем гордился Базима, — это умением держать в порядке всю документацию штаба. В трофейном сундуке хранились приказы Ковпака от первого до последнего, схемы проведенных операций и военные карты.

Справа, опершись локтями на стол, оставив пишущую машинку и недописанную сводку распределения боеприпасов по батальонам, сидел Тутученко, Среди партизан Ковпака были не только простые бойцы, колхозники и рабочие, но и профессора, кинорежиссеры и даже архитектор — Семен Тутученко.

Слева от Базимы, спиной к окну, сидел Войцехович. Светлые русые волосы, голубые глаза, быстрый взгляд, выражавший нетерпеливое ожидание, — все говорило об энергии этого человека. В прошлом инженер, потом офицер Красной Армии, «окруженец», как часто тогда называли наших людей, попавших в окружение, затем партизан и теперь помощник начальника штаба Ковпака.

Штабисты внимательно рассматривали карту, лежавшую перед Базимой. На ней было указано основное направление рейда, намеченного Ковпаком и Рудневым. В оставшееся время надо было провести детальную разработку трудного похода.

— По-моему… — Базима посмотрел на дверь, понизил голос и шепотом сказал: — По-моему, Дед решил пойти к Киеву с тыла.

— У Деда, наверное, есть особое задание. О нем он помалкивает, — сказал Тутученко. — Видимо, метит на крупный железнодорожный узел.

— Так или иначе, Дед не скажет о том, что задумал. Наметим пока маршрут на село Милевичи, — сказал Войцехович. — В этом селе будет первая дневка.

— Вот хорошо, — обрадовался Вершигора. — Я как предчувствовал, подразведал и этот район: Володька Лапин пришел оттуда. В деревнях есть гитлеровцы, но маловато.

Все наклонились над картой и начали разбирать маршрут.

— Василий Александрович, — сказал Базима Войцеховичу, — пиши приказ о выходе в рейд и наметь маршрут на Малевичи.

Закончив писать приказ, Войцехович пошел подписывать его к Ковпаку, а я отправился в свою хату.

Тогда, сидя в убогой избе и наблюдая, как ее хозяева занимались сборами в лес, я не задавался вопросом: кто же такой Ковпак, и откуда он черпает силы для мудрого, осторожного и вместе с тем необычайно смелого командования огромным соединением? Я просто