– Спасибо. Могу я задать вопрос? – Не дождавшись ответа, она попыталась объяснить: – Только для того, чтобы удовлетворить мое любопытство.

Холодная ярость омрачила его глаза. Очевидно, она задела больное место, но не посмела слишком долго изучать герцога, чтобы в этом убедиться. Будет невозможно сосредоточиться на цели, если она и дальше станет упиваться глубиной глаз цвета виски.

Ланден оцепенел, но тут же вынудил себя расслабиться. Он не собирался позволять слишком прямолинейной и плохо воспитанной девице лезть в его прошлое. События, сопутствовавшие смерти Дугласа, тяжелым жерновом висели на шее, а когда-то были просто петлей висельника, и он никому не разрешит даже попытаться вытащить на свет божий сведения, которые он так методично старался похоронить.

– Простите?

Его голос понизился до злобного шепота. Он выслушает вопрос Амелии, если уж она так смела, а потом напомнит, что сплетни – занятие людей слабоумных.

Болезненные воспоминания о всеобщем осуждении, сопровождавшем кончину брата, заставили его стиснуть зубы. Слухи, порожденные шепотками соболезнующих, довольно быстро перетекли в бесстыдные преувеличения.

Представить невозможно, какую лживую версию намерена рассказать Амелия.

– Вы здесь, чтобы найти невесту?

– Что? Нет.

Он понятия не имел, откуда она взяла нелепое предположение о том, что в его жизни необходима женщина, и сейчас едва не рассмеялся от облегчения. Слишком скоро он поспешил ее осудить.

– О, хорошо, Я думала, возможно, мой брат…

Она не договорила, видимо осознав всю несуразность своего предположения.

– Не бойтесь. Я последний кандидат, которого выбрал бы Мэтью.

Несмотря на самоуничижительный ответ, его лицо оставалось хмурым.

Она немного расслабилась. На лице отразилось явное облегчение.

– Значит, Мэтью не говорил с вами о необходимости найти мне жениха?

Ланден отметил ее скептический взгляд и различил нотки мятежа в голосе. В голове промелькнули десятки ответов, которые он мог бы дать, чтобы избежать правды, но он отбросил все разом. Ланден столько лгал, что хватило бы на целую жизнь, но результатом этой лжи стало крайне невыгодное положение. Его ославили лгуном и изгнали из общества за старания сохранить верность брату.

– А это уже второй вопрос.

Он подошел к стоявшей у двери Амелии. Неужели, задавая столь дерзкие вопросы, она подумывала побыстрее сбежать в случае, если его ответы окажутся для нее неприемлемыми?

– Я всегда считал, что все молодые женщины мечтают о балах и тому подобных развлечениях, о жизни в светском обществе под руку с мужем.

– Но не я, – тихо ответила Амелия. Больше она ничего не сказала, но что-то изменилось. Она стояла, выпрямившись, ростом почти с Ландена, и в ней не было ничего, указывающего на поражение, и ее слова имели куда более глубокий смысл, чем могло показаться.

– Ваш брат желает видеть вас замужем, и как можно скорее. Вам двадцать два года. В этом возрасте большинство женщин уже замужем.

Она вскинула подбородок. Изумрудные глаза в рамке черных ресниц вызывающе сверкнули.

– Да. Замужем и при этом несчастливы. Само слово «замужество» означает компромисс и неудовлетворенность. Могу ли я иметь собственное мнение по этому вопросу? Он планирует мое будущее, а не собирает какой-то никому не нужный пазл, который старается закончить перед тем, как перейти к другим делам.

Она протиснулась мимо него к столу и стала рассеянно перебирать вещи, словно стараясь унять владевший ею гнев.

– Таковы законы общества. Не я устанавливаю правила, по которым живет мир.

Если бы правила устанавливал Ланден, прошлое не преследовало бы его до сих пор.

– Не желаю быть приговоренной к пожизненному несчастью, вынужденной выйти замуж по сговору или расчету.

Встряхнув темными шелковистыми локонами, она пригвоздила его взглядом и резко добавила:

– Если бы меня вынудили сделать выбор, я предпочла бы жить в одиночестве. Заметьте, я ничего не имею против брака в том случае, если со мной станут считаться.

С таким характером эта девушка любого может довести до сумасшедшего дома. Чем скорее он решит эту проблему, тем выше шанс обрести хоть немного покоя.

– Понимаю.

От негодования она раскраснелась. Какой контраст невинности и уверенной манеры держаться!

«Черт меня побери, выглядит она очаровательно».

– Я не желаю, чтобы Мэтью искал мне мужа, а тем более втягивал чужого человека в личные дела. Он обвиняет меня в том, что я безбожно трачу время и не прилагаю никаких усилий, но пока что мне не удалось найти поклонника, который заинтересовал бы меня, – вздохнула она. – Почему вы согласились помочь ему?

Ланден умерил свой гнев.

– Ваш брат едва не погиб, защищая мою честь. На свете есть очень немного услуг, в которых я бы ему отказал.

Она пренебрежительно пожала плечами и выпрямилась.

– Это будет нелегко. Не могу представить, по каким причинам умный мужчина захочет получить жену, которая противоречит ему на каждом шагу.

Амелия шагнула к нему и с вызовом встретила его взгляд, при этом едва не разметав пазл развевавшимися юбками.

– Мэтью утверждает, что я упряма и своевольна. Квадратный колышек для круглой дырки и тому подобная чепуха.

В душе Ландена что-то отозвалось болью, но он безжалостно прогнал странное чувство.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть не такой, как все. Полагаю, вы обладаете качествами, которые перевешивают любой недостаток вашего характера.

«Пухлые губы и бесконечно длинные ноги, например. Какой восторг – ощутить, как эти ноги туго обхватывают бедра! И эти губы, прижатые к…»

Ланден откашлялся и постарался выбросить из головы недостойные мысли.

– Насколько я понимаю, вы согласились ему помочь. – Она на мгновение прикрыла глаза, прежде чем продолжить: – Полагаю, я не смогу заставить вас передумать.

– Вас что-то беспокоит в самом понятии «замужество»?

Решимость девушки поколебалась. Глаза слегка затуманились.

– Это правда.

Ответ казался одновременно и исчерпывающим, и чем-то вроде завуалированного признания. Ланден взирал на нее с живейшим интересом. При такой дерзости она казалась чрезвычайно немногословной во всем, что касалось нежелания выходить замуж. Все дело в стремлении к власти? В страхе?

– Почему вы колеблетесь и всячески откладываете решение вашей судьбы? Вы обладаете красотой, способной привлечь любого холостяка. Уверен, если пожелаете, вы сумеете очаровать любого джентльмена.

Но тут в воображении всплыл образ пылающих брюк лорда Трента, и Ланден мысленно поправил себя.