— О том, что после того, как мы прервали их "беседу", Вагфоз не единого слова не сказал. Это же очевидно, что на него повлияли Рохеис и Вуддайн.

— В принципе мы к нему не обратились после этого.

Фунаи закатила глаза.

— Ты не понимаешь…

— О чем же они говорили? У них есть секреты от нас?

Когон остановил поток ее размышлений.

— Давай сейчас не будем об этом. У нас важная миссия.

Он по героически встал в стойку и сделал серьезное лицо. Фунаи это на миг развеселило. Подражая Когону она повторила его движения.

— Есть!

Они друг другу улыбнулись. Рохеис обернулся на их разговор. Он смотрел на Фунаи. Но опомнился. Сказал:

— Вы дурачится пришли или делом заняться?

Они обратили внимание на Рохеиса.

— Идем.

Когон взял за руку Фунаи и они все вместе подошли к огромной двери, которая доходила до самого потолка. Вуддайн и Вагфоз по обе стороны отворили двери и впустили сначала Рохеиса, Когона и Фунаи, и сами же закрыли за собой двери, пошли следом за ними.

— Меня предупредили о вашем визите.

Их взгляд был направлен на высокий трон, который был повернут прямо на панорамное окно. За ним сидел правитель Дрейта и Новой Земли.

Настоящее. Олд-Дрейт.

Ксемар встав из-за своего стола, направился в сторону своего сейфа. Ввёл код. Открыл. Достал оттуда некую кассету. Он положил её напротив меня. Я посмотрел на это круглыми глазами.

— Ты издеваешься? Что это такое?

— Здесь твои ответы.

— Вернее… здесь ответ на то, что произошло с твоими родителями. — сказал Ксемар, открывая рот.

— Не бойся, это полная правда. Просмотришь её в том случае, когда выполнишь своё задание. Здесь все записано на кассете. Только смотреть надо быстро, внимательно, потому что это секретно.

Весь мой мир, каким мне он казался, пронёсся перед глазами. Все те прежние ощущения, эмоции я почувствовал вновь. Но на этот раз всё происходило наяву. То, о чём я раньше мог только мечтать, лежало передо мной на столе Ксемара. Мир снова стал родным.

— Родители…

На душе было грустно. Очень. Каким я не был жестоким или ненавидящим всё и всех вокруг внутри меня были самые теплые чувства. Или может то, что от них осталось. Это иллюзия или реальность?

Без сомнения, я все еще любил их. Своих родителей. Воспоминания не вернули меня к их виду. Но теперь я мог им помочь. Помочь себе. Узнать ответы. Я долго шёл к своей цели. Перед моим взором была только она. Эта цель стоила любых жертв. Цель обязательно должна появиться у человека. Даже если он будет искать ее всю жизнь. Тогда, думал я, станет понятно, насколько трудна эта жизнь и как коротка. У человека появляется цель. Человек знает, зачем он живет. Но, я не знал как жить мне. Я помню родителей, как сейчас. Каждую их чёрточку. Каждый их взгляд. Каждое прикосновение. Каждый шёпот. И я ни на секунду не забывал о них. Что произошло потом? Я даже не помнил ничего, собственно. Моя память была абсолютным тупиком. Мой ум был парализован. Живы ли они вообще? Родители. Откуда моя сверхсила появилась? Я не помню, чтобы рождался с нею. Что со мной произошло? Я решительно посмотрел на Ксемара. Нужно добиться от него ответов. Я не отступлю. Он должен. Иначе мне придётся прибегнуть к самому радикальному средству из всего, что я знаю. Действительно я могу так поступить с ним?

— Почему на твоей кассете мои ответы? Почему на ней именно мои родители?

Ксемар выглядел невозмутимым. Раздражает. Он теперь играет по своим правилам. Избавляться от него у меня нет желания. От него есть одно желание. Заполучить эту кассету.

— Если ты говоришь правду. И здесь…

Пальцем указал на кассету.

— Действительно есть ответы на мои вопросы…

На вопросы Ксемар кивнул.

— Но ты их получишь, только если выполнишь задание. Обещаю. Но если нет — то и надежды не будет. Останешься на своем месте. Как сейчас, вот только ничего не произойдет. Ибо все — лишь иллюзия. В ней только и живут. Живут, чтобы потом умереть. Только так.

Резко встав я направился к выходу. Поправляя свою маску на лице, сказал:

— Я выполню это задание, чего бы мне этого не стоило.

И вышел из комнаты. Что за чушь эта иллюзия и почему она существует? Сложно было ответить на мои вопросы? Если он был знаком с моими родителями? Что-то из прошлого? Выдумать я не смог бы ничего. Да и откуда ему про них знать. Я почувствовал наконец настоящую злость и усталость. Но мне нужно было отправляться на задание. Я уже давно знал, где находился клан Гергина. Осталось только добраться до него и покончить с этим.

В это же время.

Освещенные места сменялись темными переулками. Где-то там жили те, чьи жизни собиралась спасать Грис. Ее тошнило от одной мысли об этом. И не только от мысли — как бы отстраненно она не понимала происходящее, в душе у нее все время шло противодействие. А потом неожиданно неподалеку замаячили огни. Она узнала бар “Дансерос” — его было легко узнать по голубой вывеске, выложенной розовыми кругами. В этот раз он был освещен. Один из огоньков горел ярко, у нее был большой шар, вращавшийся вокруг оси.

— Видимо она заскочила туда. Пойду я дальше. Как я понимаю, именно там она собиралась, когда хотела "подумать". Она ни на секунду не сомневалась, что я пройду мимо этого бара. Наверно чувствовала. Нужно продолжать путь дальше.

— Быстрее…

Грис стала приближаться к старому зданию. Но что-то ее остановило. Она остановилась и стала оглядываться. Потом она пошла к фонарю, на который смотрела. На его матовой стеклянной поверхности были видны отражения уличных фонарей. Ее тень тоже была четкой и высокой — она казалась особенно светлой на фоне стены и соседних зданий.

— Будто здесь есть кто-то…

— Нужно попасть в здание другим путём.

— Может, с той стороны?

Грис оглянулась. Снаружи здания и со стороны следующей улицы было совершенно пусто. Дверь казалась самой безопасной. Можно было попробовать зайти с тыльной стороны, от этого ее тень стала бы меньше. Да и, насколько Грис знала, кто-то бы присутствовал в этот момент. Зайдя с другой стороны сооружения, забралась на металлический забор. Прыжком оказалась на небольшой выпирающей крыши. Подняла глаза вверх — здание было довольно внушительным и заброшенным. Но Грис это никогда не останавливало, ей не в первый раз так забираться в помещение таким путём.

— Да и хорошо, что