старинные здания, тут толклось немало народа. Сама Комната Страха представляла собой громадную клетку со ржавыми прутьями— вроде той, в которой держат хищников в зоопарке, только в 20 раз больше. Из клетки, как во время пожара, непрерывно струился дым и пахло гарью. Внутри ничего не было видно. У входа стоял скелет в чёрном цилиндре, украшенном белым пером, и бойко продавал билеты.

Вдруг Хозяин Айсберга хлопнул себя по лбу.

— Ах, чёрт! Я совсем забыл: сюда же не пускают с птицами!

Но Айсберга это не смутило.

— Ничего. У меня есть твоя шляпа. Я буду летающей шляпой. Надеюсь, шляпы они пускают?

Хозяин встал в очередь за билетами. Айсберг, по-прежнему сидевший у него на плече, со скуки начал читать объявления у входа, и одно его заинтересовало, — там было написано: «С собаками, птицами и мороженым вход строго воспрещён! Нарушителей съест привидение!»

— Возмутительно! — проворчал Айсберг.

— А что такое? — спросил Хозяин.

— Да вот, как видно, у призраков аллергия на мороженое!

— А ты его съешь!

— Ладно. Приступаю! Ведь если мороженое в животе, его пустят?

— Конечно!

Пока Айсберг поспешно уничтожал мороженое, Хозяин протянул Скелету в цилиндре пачку денег.

К тому времени Айсберг уже схомячил всё мороженое и спрятался под шляпу.

— Вам сколько билетов? — вежливо спросил Скелет.

— Два.

Тут Хозяин вскрикнул, потому что в этот момент он лишился 51-го волоса. Так Айсберг напомнил ему о своём пребывании под шляпой.

— Ой, извините. Один, конечно!

Скелет недоверчиво уставился на покупателя отсутствующими глазами.

— Тогда вы переплатили. Один билет стоит в два раза меньше.

— Извините.

Хозяин купил билет и, придерживая рукой шляпу, вступил в странный клубящийся серый туман, наполнявший внутренность огромной клетки. Снаружи этот туман казался дымом, но внутри он был не похож на дым.

Пройдя два-три шага, они очутились перед очень крутой лестницей, ведущей куда-то вверх. Над лестницей на ржавой цепи висела надпись «Говорящие скелеты».

Айсберг взлетел наверх и торопил оттуда:

— Давай, карабкайся быстрее, шевели копытами!

Наверху Хозяин увидел чёрные закопчённые вагонетки, вроде тех, в которых перевозят уголь в шахтах. На первой вагонетке красовалась ржавая табличка «Садись сюда и начинай бояться!».

Хозяин залез в эту вагонетку. У неё были высокие борта, и Хозяину пришлось вспомнить детство, когда он умел лазить через заборы в чужие сады. Только на этот раз он приземлился не на мягкую траву, а на груду угля. Айсберг, как обычно, взлетел ему на плечо.

Они ещё не успели усесться, как вагонетка тронулась. Единственное, что показалось Айсбергу страшным при этом, был жуткий скрежет от колёс.

Сначала вагонетка ехала очень медленно, вихляя колёсами и качаясь из стороны в сторону. Вокруг по-прежнему клубился всё тот же мрачный серый туман. На очередном повороте туман чуть рассеялся, а вагонетка почти совсем остановилась, и тут они увидели проблески багрового пламени впереди и почувствовали сильный запах серы.

Вагонетка продолжала очень медленно, как во сне, двигаться вперёд. С правой стороны перед ними открылась такая картина. У самых рельсов горел огромный костёр. Пламя — почти в человеческий рост, вблизи — цвета крови, но горело оно совершенно бесшумно. Над ним висел котёл, из которого шёл густой пар. Вокруг него сидели, стояли и ходили скелеты.

Скелеты были разные: высокие и маленькие, широкие и тощие. Были тут одноногие и однорукие скелеты. У того скелета, что стоял ближе всех к котлу, на голове красовался алый платок, а на одной глазнице — чёрная повязка, как у пирата. На поясе у него висела толстая ржавая железная цепь, а на ней — несколько гранат, при каждом шаге скелета громко стукавшихся друг о друга. Рядом сидел на старой бочке высокий скелет в шляпе-треуголке, как у адмирала. Он точил друг о друга два огромных широких ножа. Ножи издавали такой звук, будто пенопластом проводили по стеклу, отчего у Айсберга взъерошились перья на загривке.

К скелету, точившему ножи, подошёл однорукий скелет-коротышка в шляпе с пером и хрипло спросил:

— Слушай, Джонни, ты не видел мою правую руку?

— Видел. Вон она. Билли варит её в котле.

— Он что, рехнулся? Варить надо мясо, а не старые кости! О, вот как раз и мясо приехало! — сказал коротышка, указывая на Айсберга и его Хозяина.

— Ого, курица! Давненько я не едал свежей курятины! — заметил Джонни.

Все скелеты повернулись к посетителям и с интересом уставились на них своими пустыми глазницами.

Хозяин Айсберга вздрогнул. А сам Айсберг со злости (его первый раз в жизни обозвали «курицей»!) вырвал у Хозяина ещё два волоска.

— Сначала надо её ощипать. Почему у этой курицы такие длинные перья? — спросил Билли, помешивая длинной кривой палкой в котле. На голове у Билли почему-то была не шляпа, а старая помятая кастрюля, но украшенная ярко-синим пером.

— Это австралийская курица. Видишь, какая она белая, — ответил Джонни.

— Да нет, — вмешался одноногий, широкий, как шкаф, скелет. — Эта птица не курица, а индюк!

— Индюк! О! Отлично. Индюки очень питательны и вкусны! У них нежное душистое мясо! — заметил Билли.

Тут Айсберг уже не выдержал. Он подлетел к скелетам и сел на череп Джонни.

— Слушайте вы, индюки! Если бы вы были людьми, я бы уже повырывал вам все волосы, — сказал Айсберг, выдёргивая из «шляпы» Билли перо.

— Смотри-ка, эта курица разговаривает! Эй, давай, лови и режь её! — обратился Билли к точильщику ножей.

Но Айсберг вернулся к Хозяину и опять сел ему на плечо. Хозяин стоял бледный, как простыня, и слегка дрожал. Он тихо проговорил, так, чтобы слышал только Айсберг:

— Ты что вытворяешь? Они же из тебя сейчас фрикасе сделают!

— Скорее они сожрут друг друга, чем поймают меня! — сказал Айсберг. — Есть у тебя носовой платок?

— Зачем тебе?

— Надо. Давай сюда! Если не хочешь тоже превратиться во фрикасе!

Айсберг взял носовой платок, клювом проделал в нём две дырочки и надел его на себя.

— Эй вы, индюки! Я самое страшное в мире привидение по имени Бешеная Курица! Сейчас начнётся кошмарный ужас!

Тут Айсберг стал летать над головами скелетов с оглушительным карканьем. Носовой платок развевался по ветру и громко хлопал.

— Лови его, лови! Держи его, держи! — вопил Билли.

— Сам лови! — ответил кто-то, как будто из бочки.