«А позвоню-ка я Мите! Он мой жених, так какого черта я должна все свои проблемы решать сама?! Пусть хоть раз в жизни позаботится обо мне! Его клиника тут через два квартала, если он сам не сможет прийти, пришлет хотя бы шоферюгу местного или охранника. Я же могу заплатить!»

— Мить, у меня такой ужас! — закричала Наташа, услышав его хмурое «алло». — Я тут стою на Маяковского, представляешь? Тачка сдохла посреди дороги.

— Наташа, я работаю. Мне сейчас некогда слушать про твои приключения. Вечером расскажешь.

— Но я звоню не для того, чтобы поделиться впечатлениями! Мне нужна помощь.

— А я при чем?

— Как это «при чем»? Ты же тут, недалеко!

— Я не вожу машину и ничего в этом не понимаю. Не представляю, чем бы я мог помочь тебе.

Так она и знала! Именно это она ожидала услышать, когда набирала Митин номер, но надеялась на чудо. Надеялась, что Митя скажет: «Да, дорогая, не волнуйся, я сейчас прибегу и во всем разберусь!» Черт побери, скорее ее тачка сейчас сама заведется и поедет как ни в чем не бывало, чем она дождется от жениха помощи!

— Мить, ну сделай же что-нибудь!

— Что?

— Ну, не знаю… Но я так хочу, чтобы ты мне помог! Это так важно для меня!

— Только не надо истерик! Какие могут быть ко мне претензии? Разве ты спрашивала меня, когда покупала машину? Нет, ты приняла решение сесть за руль самостоятельно. Так что теперь будь любезна, разберись со своим автомобилем без моего участия.

— Но, Митя…

— Даже если бы я хотел, то все равно не смог бы сейчас ничего сделать. Через десять минут у меня операция. Или прикажешь сказать пациенту, что все отменяется из-за моей любовницы, которая считает, что весь мир крутится вокруг нее?

— Это ты думаешь, что я считаю, что мир крутится вокруг меня, — заплакала Наташа.

— Все, до вечера, — сказал Митя и отсоединился.

«Зачем только я звонила? Я же знала, что будет именно так. И за все время наших отношений не было случая, чтобы я ошиблась в своих пессимистичных прогнозах!»

С досады Наташа чуть было не швырнула мобильный под колеса проезжающих мимо машин, но тут он разразился трелью из Сороковой симфонии Моцарта.

— Ты где именно стоишь? — услышала она деловитый Санин голос.

— На Маяковского…

— Конкретно где? Я папе позвонила, он сейчас подъедет и заберет тебя.

— Дядя Толя?

— Ну да. Так ты где? Говори быстрее, он уже едет.

— Угол с Некрасова. По четной стороне.

— Все, конец связи.

Не прошло и десяти минут, как перед терпящим бедствие Наташиным джипом с некоторым шиком припарковались «Жигули» девятой модели, из которых выскочил крепыш маленького роста в тяжелых армейских ботинках, потертых кожаных штанах и куртке-пилот. За десять лет, что она его не видела, Санин отец почти не изменился. Он был без шапки, и Наташа сразу заметила, что его русые волосы почти не поседели и остались густыми, а уши по-прежнему торчат под прямым углом к голове. Когда-то Санина мама рассказывала им, что за лопоухость дразнила своего будущего мужа «амфора-мен». Наташа засмеялась и энергично замахала Анатолию Васильевичу, который, кажется, не узнавал ее.

— Наташа? — нерешительно спросил он, подходя ближе и глядя на нее снизу вверх.

— Что, не признали?

— Почему? Такая же красотка и смеешься точно так же — как ненормальная… Что тут у тебя? Лошадь сбросила? — Анатолий Васильевич говорил так, будто они расстались вчера. — Да ты, бедняжка, совсем замерзла! Конечно, еще бы купальник нацепила! Куртка до пупа, джинсы летние! Господи, а на ногах-то! Как на таких шпильках педали жать?

Да уж, к проблеме теплой одежды семья Елошевичей всегда относилась очень серьезно! Тетя Тоня разрешала им болтаться где угодно, лишь бы в шарфах и перчатках. Она могла простить все, только не умышленно забытые в школе рейтузы. «Толя, возьми ремень! — кричала она. — Эти дурищи опять без штанов явились!» Наташе очень нравилось смотреть, как дядя Толя выходил со зверским выражением на лице и шипел: «О, где же мой ремень?» Было страшновато, но весело.

— Вы будто специально приехали распекать меня за неправильную форму одежды, — сказала Наташа, лязгая зубами и подпрыгивая.

— Стоило бы! Иди в мою машину, грейся, а я посмотрю, в чем дело.

Через секунду Наташа сидела в теплом салоне «девятки». Не слушая возражений, Анатолий Васильевич сам снял с нее сапоги, высказался по поводу тонких колготок и надел на закоченевшие Наташины ступни невесть откуда взявшиеся шерстяные носки и кроссовки. Потом каким-то непостижимым образом она оказалась укутана пледом, а в руках у нее появился пластиковый стаканчик с горячим кофе. Пить она не спешила, грела о стаканчик пальцы и радовалась, что теперь ей можно ни о чем не волноваться.

— Ну что, согрелась немного? Это ж надо так машину раздолбать! Не каждому дано.

Дядя Толя сел на водительское сиденье и закурил.

— Сцепление сгорело к хренам, теперь и диск, и корзину менять придется, передние колеса держатся на честном слове, и бензин вытекает из насоса, — подытожил он. — Как ты до сих пор ездила, уму непостижимо!

— Я же не знала…

— Что сцепление не отрегулировано, это ты по неопытности могла и не понять. Но неужели ты не чувствовала, что в салоне бензином пахнет?

— А чем же должно пахнуть в машине? Вот если бы вдруг запахло розами, я бы удивилась.

Анатолий Васильевич засмеялся:

— Одна небось на рынок ездила? Там, знамо дело, поставили тачку года вроде бы нормального, а все запчасти хорошие свинтили. Ничего, у меня с другом сервис, сейчас отвезем тебя туда и сделаем из твоей рухляди конфетку. Ты как, ожила? На тросе сможешь ехать?

Наташа посмотрела на него с ужасом. Неужели придется сейчас вылезать из теплых «Жигулей» и возвращаться в свою машину? Анатолий Васильевич правильно понял ее молчание.

— Ладно, поедешь на моей, а я уж в джипе померзну. Только давай аккуратненько. Помни, ты свою собственную тачку буксируешь.

— Мне так неловко…

— Неловко на потолке спать, одеяло сваливается. Знаешь, я как-то раз «мерс» из Финляндии перегонял, и в нем посреди дороги печка накрылась! Вот это было да! Мороз — градусов тридцать! Что делать? Денег у нас нет, в сервис не обратиться, в мотеле не заночевать. И стекло, как ты понимаешь, моментально замерзает. Мужики мне говорят: «Давай потихоньку, мы рядом поедем». Я дал. Одной рукой рулю, другой лед с лобового стекла соскребаю. Километров двадцать проеду, и к мужикам греться. Посижу у них в тачке, кофейку глотну, руки-ноги спиртом разотру и обратно. До сих пор от одного воспоминания дрожь пробирает…

Анатолий Васильевич толково объяснил, как ехать до автомастерской, и Наташа тронула «девятку» с места. Она первый раз в жизни буксировала машину и очень боялась, что сделает какую-нибудь ошибку. Ведь дядя Толя в джипе находится в полной зависимости от нее, и если, например, она выедет на перекресток не вовремя, то он ничего не сможет сделать.