за нами. Братва, деньги, ложь - все они по-прежнему там, таятся прямо под поверхностью. Ванкувер может быть побегом для Софии, но для меня это просто еще одна часть игры. Я буду продолжать играть, столько, сколько потребуется.

Глава 3 - Иван

Тяжелая дубовая дверь моего кабинета скрипит, и Максим входит, его выражение лица напряжено, его глаза острые от разочарования, которое он носил с собой с тех пор, как мы впервые обнаружили нарушение. Мне не нужно просить его говорить, я могу сказать по его челюсти и тому, как он держится, что новости нехорошие.

Я откидываюсь на спинку стула, сцепляю пальцы, наблюдая, как он приближается. — Есть ли прогресс? — спрашиваю я, сохраняя тон спокойным и контролируемым.

Максим качает головой, раздражение явно чувствуется в том, как он стискивает зубы. — Ничего. Кем бы ни был этот хакер, он чертовски хорош. Мы гоняемся за призраками. Никаких надежных зацепок, никаких следов. Но, — добавляет он, понижая голос до более размеренного тона, — по данным одного из моих источников, Престоны получили значительную сумму денег в тот же день, когда нас ограбили.

Это привлекает мое внимание, хотя и не совсем неожиданно. — Итак, это они. — Это скорее утверждение, чем вопрос. Престоны всегда были наиболее вероятными виновниками, но подтверждение укрепляет мою решимость. Кейс Престон думает он может украсть у нас и уйти без последствий. Он собирается узнать, насколько он неправ.

Глаза Максима сверкают едва сдерживаемым гневом, его темперамент берет верх, как это часто бывает. — Нам нужно ударить их сейчас, Иван. Они перешли черту, и им нужно знать, с кем они имеют дело.

Я позволил его словам повиснуть в воздухе на мгновение, учитывая прямоту его подхода. Максим предан, яростно предан, но его инстинкт всегда подсказывает ему нанести жесткий и быстрый ответ. Я уважаю это в нем, но эта ситуация требует чего-то большего, чем грубая сила.

— Нет, — говорю я, и мой голос прорезает напряжение. — Пока нет.

Максим хмурит брови, в глазах промелькнуло недоумение. — Что ты задумал? Если мы подождем слишком долго, они подумают, что мы слабы, или, что еще хуже, снова ударят по нам.

— Они этого не сделают, — уверяю я его. — Если мы все сделаем правильно.

Он скрещивает руки, любопытство вытесняет часть его разочарования. — Какой план?

Я лезу в ящик стола и достаю фотографию, двигая ее по полированной деревянной поверхности к себе. Максим поднимает ее, его глаза сужаются, когда он изучает изображение. Это откровенный снимок молодой женщины, Софии Престон. На ней укороченный топ, демонстрирующий небольшую татуировку розы на талии, ее длинные светлые волосы ниспадают на плечи. Ее улыбка искренняя, ее красота поразительна, даже в неформальной обстановке фотографии.

Губы Максима изгибаются в ухмылке. — Я не знал, что у Кейс такая красотка-дочь. Она — нечто.

Я игнорирую комментарий, хотя он подтверждает то, что я уже знал — София Престон - это слабость, уязвимость, которую Кейс, вероятно, недооценивает. — Ее зовут София. Она единственный ребенок Кейса, и, насколько я понял, он очень опекает ее. Ее держат подальше от семейного бизнеса, но она по-прежнему их самый большой актив.

Максим приподнимает бровь, заинтересовавшись. — Итак, что ты думаешь? Мы используем ее, чтобы добраться до Кейса?

— Именно так, — отвечаю я, наклоняясь вперед. — Мы не наносим удар там, где они ожидают. Мы не преследуем их деньги или бизнес, все это можно восстановить. Мы наносим удар там, где это действительно больно. Кейс думает, что она в безопасности, что у него все под контролем. Мы покажем ему, что он неправ.

Максим медленно кивает, колесики в его голове крутятся. — Как ты хочешь это разыграть?

Я нажимаю на фотографию, мой разум уже прорабатывает детали. — Нам нужно действовать тонко. София не может знать, что происходит, пока не станет слишком поздно, а Кейс не может отследить это до нас, по крайней мере, не сразу. Нам нужно собрать больше информации о ней, о ее распорядке дня, друзьях, слабостях. Все, что мы можем использовать.

Лицо Максима мрачнеет от решимости. — Я задействую на это своих лучших людей. Мы узнаем о ней все, что только можно.

— Хорошо, — говорю я, мой голос холодный и расчетливый. — Как только у нас будет достаточно информации, мы сделаем свой ход. Мы дадим Кейсу знать, что никто, даже его драгоценная дочь, не является неприкасаемым.

Максим кладет фотографию обратно на стол, его ухмылка возвращается. — Это ранит его больше, чем все остальное, что мы могли сделать. Он не увидит, что это произойдет.

— В этом и суть, — отвечаю я, откидываясь на спинку стула. — Пусть Престоны думают, что выиграли этот раунд. Пусть празднуют украденную победу. Когда мы ударим, это будет быстро и окончательно.

Глаза Максима светятся от предвкушения. — Мне нравится. Это умнее, чем просто лезть напролом. Это заставит его страдать.

— И это то, что нам нужно, — соглашаюсь я. — Престоны всегда были о деньгах, о власти в самом очевидном смысле. Мы покажем им, что настоящая власть заключается не в том, что ты отнимаешь, а в том, что ты можешь защитить.

Максим кивает, выпрямляясь. — Я справлюсь. В течение недели у тебя будет все, что нужно.

Я смотрю, как он направляется к двери, его уверенность восстановлена. Он всегда был человеком действия, но он уважает стратегию, когда видит ее. Этот план? Это начало конца для Кейса Престона.

Максим задерживается у двери, на его губах все еще играет эта лукавая ухмылка. — Знаешь, если все пройдет хорошо, может, я заберу себе мисс Престон. Она отвлекает, не правда ли?

Я бросаю на него многозначительный взгляд, мой тон резок, но с оттенком сухого юмора. — Не позволяй красивому лицу отвлекать тебя, Максим. София Престон может выглядеть милым отвлечением, но она все еще дочь Кейса. Мы должны предположить, что она больше вовлечена в семейный бизнес, чем мы можем подумать.

Максим усмехается, качая головой. — Ты, конечно, прав. Но ведь посмотреть не помешает, правда?

Я подавляю ухмылку, сохраняя суровый тон голоса. — Смотреть - это нормально. Только не подходи слишком близко. Мы не можем позволить себе недооценивать ее. Кейс не оставит свою дочь без защиты, не полностью. Если она связана с бандой, даже на периферии, она опасна.

Максим скрещивает руки, выражение его лица становится задумчивым.