Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только не проси отпустить, я не смогу уже. Никогда.
Знаешь, я ведь пропал, едва Тебя увидел. Прямо как в дурацких мультиках, когда по экрану рассыпаются лепестки сакуры, а под ними стоит она... И ветер колышет её легкое пышное платье.
Для меня с того дня осталась лишь одна «она» - Ты.
Я не святой, нет, хотя ради Тебя хотелось бы им стать. Я безмерно грешен.
Я нарушил сами законы бытия ради Тебя. Прости... Или не прощай, но выслушай.
В мультфильмах героиню показывают, начиная с её идеальных ножек. Но я не смотрел на ножки, их оценил потом. Я смотрел на Твою дерзкую грудь, обтянутую тонкой тканью.
Горячую, чувствительную грудь, которая свела с ума сразу же. Я смотрел на манящие изгибы Твоих бедер, и меня сладко преступно вело.
Заполнить Тебя собой, взять, сделать частью своего мира. Подарить ярчайшие звезды небес...
Я стал одержимым. Хотел брать, ощущая мягкость Твоей кожи, бесстыдную упругость мышц, тяжелую нежность волос.
Я жаждал вдыхать их аромат, дышать Твоей кожей, потому что ни один аромат мира не сравнится с Твоим запахом. Какая же Ты вкусная, девочка моя!
Я мечтал трогать Тебя всюду, делать так приятно, чтобы Ты забылась в сладких всхлипах и стонах. Моя, только моя, какая же страстная, жаркая...
А Ты ни о чем не подозревала. Не представляла, что одержимый Тобой мужчина уже принял жесткое решение.
Помнишь тот день и жёлтые пушистые одуванчики? Ты обожала теплые деньки, когда они появлялись, и всегда фотографировала их на телефон. Волосы щекотали Твои щеки, пряди закрывали глаза, мешали Тебе, и тогда я стал ветром.
Ты улыбнулась, подставляя лицо, а я умер от счастья, потому что одна Твоя мягкая улыбка стала лучшей наградой за всю мою бесконечную жизнь.
Знаешь, как нежность может убивать? Меня разрывало от нежности, когда я видел Твои ладони, такие маленькие и трудолюбивые.
Ты очень много работала: то что-то подписывала, то рисовала узоры на листках, то печатала на клавиатуре. А я умилялся, как грациозно Твои пальчики порхали над клавишами.
Ты готовила еду, а я таял от восторга, глядя на плавные движения. Пусть Тебе казалось, что Ты не умела готовить, это было неправдой. Я до сих пор помню запах Того Супа. Пряный аромат специй и лавровый лист. Ты обожала укроп, смешно сказать, укроп, и посыпала им салаты. С тех пор укроп полюбил и я.
А эти Твои кружки для чая с щенками. Ты любила пузатые и большие, и помнишь, Тебе казалось странным, почему они постоянно попадались на глаза одна другой симпатичнее? Не спрашивай, как у Тебя появлялась идея пойти в именно в те магазины, где они продавались. Почему на витрине стояли именно они.
Ты повязывала шарф фирменным узлом и шла гулять, а я балдел от того, как шикарно Ты выглядела. В любом шарфе, любой куртке, любых туфлях, обнимавших Твои восхитительные ножки.
Девочка моя, Ты любила подводить глаза чёрной тушью, а мне хотелось целовать их, даже если краска отпечаталась бы на губах.
Ты ненавидела быть напористой, хотя приходилось так часто. Слишком болезненно часто. Иногда Ты даже срывалась, а потом плакала, и слезы были точно роса поутру.
Я не был романтиком до Тебя, но, родная, с Тобой стал им...
А потом все изменилось. Ты устала. Устала смотреть фильмы про вечную любовь, читать книги про обжигающую страсть, но оставаться удручающе, бесконечно одинокой.
И Ты стала воображать его. Своего идеального героя.
А я... Я ревновал так, что крушил всякий мусор от ярости...
А потом присмотрелся... И задохнулся...
Ты... Ты думала обо мне все это время. Представляла меня днем и ночью.
Как я буду носить Твои тяжёлые пакеты из магазина. Как вести машину - Ты прекрасно водила сама, но уступила бы руль мне. Как буду держать зонт, когда мы просто захотим прогуляться. Как стану бронировать гостиницы в отпуск. Как буду решать, куда мы пойдём на экскурсию. Как мы вместе станем смотреть сопливые мелодрамы. Как будем пить чай из кружек с щенками после работы.
Как я стану носить Тебя на руках и обязательно целовать в носик на закате.
Ты хотела, чтобы я разминал Твои усталые от долгой работы плечи и массировал спину. А Ты шутливо возражала бы, когда мои ладони спускались бы ниже, похлопывая и сжимая.
А еще когда Ты была с собой, когда Тебе было безумно хорошо, в самых нескромных ласках Ты видела меня.
И однажды это окончательно сорвало мне крышу.
Я должен был уберечь Тебя. Прости.
Уберечь и оставить в Твоей долгой жизни ещё на много лет вперёд, но я страшный эгоист.
Я лишь убрал боль и страх, когда Твоё бесценное тело... Сама знаешь, что произошло тем хмурым скользким вечером, когда Ты не сменила резину.
Я, тот, кто должен был спасти, ничего не сделал. И потому Ты оказалась здесь, со мной.
Растерянная, испуганная, бесконечно, до дрожи любимая. Самая-самая во всех мирах.
Я украл Тебя у жизни для себя.
Поместил в свое пространство в ожидании приговора.
Теперь все зависит от Тебя, девочка. Если ненавидишь и не простишь, меня уничтожат. Убьют саму душу. Я больше не возрожусь за свое преступление, немыслимое для ангела-хранителя. А если любишь...
Ты не дала договорить. Ударила со всей силы в грудь. И я рассыпался, потому что стал слаб перед Тобой, хотя раскрошить камень осталось для меня пустяком.
А потом...
Я слышал неумолимый голос смерти, а Ты вдруг обняла и прижалась доверчиво. И слезы впервые в бесконечной жизни выступили и на моих глазах.
Потому что кем бы ни был я, Твоя любовь самая лучшая во всех мирах, девочка. Самая ненаглядная моя, самая желанная.
Ты посмотрела в бездонные глаза посланников смерти и сказала им просто: «Он мой».
И они отступили перед силой Твоих слов. Ушли, оставив нам вечность.
Скажи, чем Ты хочешь заняться сейчас? Я исполню любое пожелание. Самое дерзкое, преступное, порочное, глупое, счастливое пожелание.
Потому что Ты — сама Жизнь, девочка.
А я Твой, всегда Твой.
В одном царстве-государстве жила царевна, то есть дочка местного правителя. Жить ей было хорошо и весело: все лучшее оказывалось под рукой, стоило только оставаться послушной и уважать волю родителя. Мать девушки умерла в родах, а её амбициозный отец желал, чтобы царевна достигла небывалых высот во всех искусствах и науках. Чтобы не посрамила его имя, когда выйдет замуж или если вдруг придётся ему наследовать.
Могла ли она возглавить страну? Вполне. Хотя у неё был младший брат, да и отец собирался жить долго, девушка прошла серьёзную закалку.