— Это поможет мне лучше понять Крэйга.

При напоминании о племяннике она села, подняла волосы наверх и затянула их в узел на макушке.

— Об отце и брате вы уже знаете. Мама умерла пять лет назад. Нас осталось трое: Крэйг, Патрис и я.

— Как умерла ваша мать?

— По официальному заключению это было самоубийство, но я предпочитаю считать, что она умерла от горя.

— Из-за потери вашего отца?

Испытывая неловкость, Лия подняла с бурлящей воды упавший с дерева листик, думая, как бы получше ответить.

— Моя мать не смогла пережить горе от потери мужа. Но она никогда не теряла надежды: всегда верила, что однажды он вернется домой.

— Крэйг был близок с ней?

Лия покачала головой.

— Нет, мама была так поглощена поисками отца, что у нее ни на что больше не оставалось времени.

— Так она искала отца?

— Да. Мать не ездила во Вьетнам, если вы это имеете в виду. Но она изучала документы о попавших в плен и пропавших без вести, надеясь найти хоть какое-нибудь упоминание о моем отце. — Зная, что большинство людей считали ее мать чуть ли не сумасшедшей, Лия поморщилась. — Вы, наверное, думаете, что она была не совсем нормальной.

— Ни капельки. Женщина, которая любит так сильно, как ваша мать, заслуживает моего восхищения, а не осуждения.

Удивленная его ответом, она не стала продолжать, так как вообще не любила говорить о своих родителях.

— Теперь вы расскажите о своей семье.

— Мне нечего особенно рассказывать. Я единственный ребенок. Мои родители развелись, когда мне было пятнадцать. Отец переехал в Атланту, женился, у него три сына.

Она с любопытством взглянула на него.

— Так у вас есть братья по отцу?!

— Мне никогда не разрешали общаться с ними, и я не считаю их братьями.

— И вы ни разу не видели их? — спросила она, не в силах поверить в это.

— Ни разу. Так решила моя мачеха. Для нее я просто никогда не существовал.

— И ваш отец мирится с этим?

— Не совсем. Пару раз в год мы встречаемся. На нейтральной территории, — добавил он.

— Да ваша мачеха просто ведьма какая-то!

— Не буду спорить.

— А где ваша мать? — через секунду спросила Лия.

— В Сиэтле. Она переехала туда, когда я закончил среднюю школу. По ее словам: как можно дальше от отца; еще дальше — только океан.

Лия поморщилась.

— Как я понимаю, их развод был не самым приятным.

— Их брак был неприятным.

— Пятнадцать лет… — сказала она, думая вслух. — Самый трудный период для подростка, чтобы подвергаться таким испытаниям. Должно быть, это было тяжело для вас?

— Не тяжелее, чем жить с ними, пока они были женаты.

Лия с сомнением взглянула на него.

— Я никогда не жила с обоими родителями. Во всяком случае, не помню этого. Но должно же быть хоть что-то положительное в полной семье?

Он покачал головой.

— Мои родители жили как кошка с собакой. А чтобы не попасть под перекрестный огонь, я, насколько возможно, старался находиться вне дома.

— Но вы же вместе с отцом ремонтировали машины, — напомнила она.

— Да. В мастерской. Это было единственное место, куда отец мог скрыться от мамы.

Лия была явно заинтригована.

— Как вы отреагировали на их развод?

— Я стал совершенно необузданным. Часто попадал в разные неприятности.

— Например?

— Назовите любую. Наверное, я не пропустил ни одной. — Он покачал головой. — Я часто бегал к одному парню, Таю Бодину. Он был совершенно испорченным подростком. Вдвоем мы наделали много разных дел. Еще удивительно, что никто не убил нас хотя бы для того, чтобы избавить нас от наших же несчастий.

— Но ведь вам как-то удалось выкарабкаться?

— Благодаря единокровному брату Тая. Он всегда наезжал на нас по поводу нашего с Таем поведения и часто говорил нам, что мы вконец испортим свои жизни, если не исправимся. Тай, как правило, отмахивался от него, но тот не сдавался. В ночь после торжеств по случаю окончания средней школы мы с Таем подумали, что будет весело пострелять по окнам одного из магазинов. Нас схватили и отвезли в полицейский участок. Тай позвонил брату. Тот приехал и внес за нас залог. Тай думал, что брат отвезет нас домой, прочитает нам свою обычную нудную лекцию и на этом все кончится. Но вместо этого его брат отвез нас в тюрьму-музей форта Макаллистер и договорился с начальником музея, чтобы нам устроили экскурсию. Затем, привезя нас домой, брат Тая выказал надежду, что тюрьма нам понравилась, потому что, как он объяснил, таким будет наш дом, если мы не изменимся. Тай только посмеялся над его словами, но мне было не до смеха. Тюрьма потрясла меня до мозга костей. Я вдруг осознал, каким подонком стал. Остальное, как говорится, дело техники. Короче говоря — я исправившийся хулиган.

Лию захватил его рассказ.

— Да. Вам здорово повезло, что этот мужчина взял вас под свое крыло.

— Да уж. На самом деле я обязан ему жизнью.

Она взглянула на него с любопытством.

— И вы решили помочь Крэйгу, потому что брат вашего друга помог вам?

Сэм пожал плечами.

— Частично. — Улыбаясь, он передвинулся на сиденье и положил руку на бортик за спиной Лии. — Но в основном я хочу это сделать потому, что у Крэйга очень красивая тетушка.

Сэм находился в такой близи от Лии, что она могла видеть только его лицо. Точеную линию скулы, глаза цвета дыма, чувственный контур губ. Уверенная в том, что Сэм собирается поцеловать ее, молодая женщина нервно облизала губы.

— Кажется, вы сказали, что вы исправившийся хулиган.

Он улыбнулся так широко, что на его щеках появились очаровательные ямочки.

— Даже исправившийся хулиган время от времени оступается.

Коснувшись ладонью ее щеки, Сэм слегка дотронулся губами до губ Лии, затем отодвинулся, тихо застонав от удовольствия, и придвинулся вновь, чтобы повторить поцелуй.

— Как сладко, — пробормотал он, проводя языком по ее нижней губе.

Придвинувшись еще ближе, Сэм запустил пальцы ей в волосы, углубив поцелуй.

Боже, помоги мне! — подумала Лия, слабея. Разумом она понимала, что этот поцелуй — ошибка. Сэм работал на нее, и любая близость, даже самая невинная, могла подвергнуть опасности их деловые отношения.

Если и это было недостаточной причиной, чтобы положить конец подобной глупости, то надо вспомнить о том, что они едва знакомы. Лия почти ничего не знала о нем. И что самое важное, она вообще не верила мужчинам. После того ада, через который Луис провел ее, она научилась быть осторожной.