— Послушай, — говорю я и сокращаю расстояние между нами. — Я ожидал компанию. Кого-то, за кем нужно приглядывать в течение нескольких недель. Я же не подписывался на то, чтобы влюбиться в женщину с первого взгляда.

Её глаза расширяются, и я понимаю, что признался в большем, чем следовало, но, думаю, назад уже ничего не возьмёшь; с этого момента всё.

— Ты такой… на полмили впереди меня, пока я пытаюсь тебя догнать. — Она тяжело сглатывает. — Но я не могу отрицать сумятицу чувств, которые ты вызываешь. — Спасибо Господи. Её признание звучит музыкой для моих ушей, в то время как грудь наполняется теплом.

— Мы будем действовать медленно, хорошо? Ты главная. — Ей это нужно, и я хочу её так чертовски сильно, что готов согласиться с чем угодно, лишь бы у нас были отношения.

Они кивает в знак согласия.

— Если двигаться медленно, значит, пока только целоваться.

Мой рот дёргается.

— Позвольте прояснить, чтобы с моей стороны не было никакого неправильного понимания. Пока только наши рты. Без члена.

Я оставляю здесь лазейку, так как умираю от желания попробовать её сердцевину.

— Верно, — быстро соглашается она. — И если мы в конечном итоге добавим член, тебе лучше воспользоваться презервативом, потому что…

— Без обмена влаги, понял.

На мои слова она вновь сердито таращится на меня, но улыбка на лице выдаёт её внутренний смех. И именно так мне удаётся сделать её менее привередливой, отвлекая внимание от одержимости чистотой. Я быстро возвращаю нашу дискуссию назад, когда добавляю:

— Обычно, если мы встречаемся в баре и общаемся, мы обмениваемся номерами телефонов, начинаем встречаться и тому подобное. Наша ситуация немного иная. Мы будем вместе, по крайней мере, несколько следующих дней, так что достаточно скоро узнаем, насколько совместимы.

— Ускоренный курс знакомства друг с другом. — Она печально улыбается. — Может, мы обрадуемся, когда проблема с преследователями решат, и каждый из нас сможет пойти своей дорогой.

Я медленно качаю головой. Не хочу пугать, но ей нужно понять:

— Я из тех, кто никогда не сдаётся.

Она закатывает глаза

— Отлично, ещё один преследователь в дополнение к первому сумасшедшему.

Слова о преследователе возвращают внимание к тому, чтобы не просто позволить Нику и его ребятам разобраться. Даже если ей не нужно быть здесь со мной, я хочу, чтобы проблема с преследователем была решена, и угрозы не было. И то, что я сказал ей, правда, я больше рискую, когда она моя женщина. Преследователь увидит во мне серьёзную опасность, кого-то, кого ему нужно убрать.

— Пойдём, мне нужно поговорить с моим президентом и вице-президентом. — Я кладу руку ей на поясницу и веду к двери. Один резкий свист и к нам присоединяется Хаммер, когда мы направляемся к грузовику. До ранчо можно доехать быстро, и как только я паркую грузовик, Уэстон и Ропер уже стоят у ограды пастбища, где стадо длиннорогих пасётся на техасской жаре. Мы подходим к ним, и Уэстон поворачивается, чтобы протянуть руку.

— Мюриэл, я полагаю? Дэкер упомянул, что ты собиралась остаться здесь на некоторое время. Я Уэстон, а это Ропер. Наши женщины в конюшне. Одна из наших лошадей должна родить в любую секунду.

— Я могу отвести тебя к ним, если хочешь. Наблюдать, как они принимают роды у лошади, просто захватывает дух. Пошли, — говорит Ропер и указывает в сторону конюшен.

На её лице отражается ужас. Я наклоняюсь к её уху.

— Конюшни чистые, за тобой можно наблюдать с безопасного расстояния, и на тебя не упадёт ни пылинки. Иди, видеть, как Мать-природа делает своё дело — удивительное зрелище. И познакомишься с Харлин и Кэссиди. Обе ветеринары. Они тебе понравятся.

— Хорошо, — мягко говорит она. — Можно Хаммеру пойти со мной или ему нельзя заходить в конюшню?

— Ему можно. Эта собака привыкла к домашнему скоту. До тех пор, пока снова не затеет драку с дикобразом, с ним всё будет в порядке.

Ей удаётся проглотить вздох ужаса, и она говорит:

— Это ведь больно.

— Да. А теперь иди, насладись волшебством рождения животных. — Я слегка подталкиваю её, и она идёт за Ропером.

Здесь, на ранчо, на неё обрушивается множество проблем одновременно, и лишает возможности подумать. Я уверен, что это самая большая из её проблем. Я видел гермафобов, не желающих пожимать руку и даже подходить, чтобы встать рядом с человеком. Я не пытаюсь принизить её или дискомфорт, который она испытывает. В этом мире у всего много уровней, и я просто надеюсь, что она сможет отодвинуть некоторые из своих проблем на задний план. Даже маленький шаг стал бы для неё освобождением и личной победой. На данный момент она держится крепко и доверяет мне, чтобы последовать за Ропером в конюшню. Я почти уверен, что именно поэтому она хотела, чтобы Хаммер был рядом, чтобы иметь один элемент, который она знает, учитывая новое окружение. А если я буду до конца честен? Моё сердце болезненно ёкает, когда она похлопывает себя по ноге и тихонько свистит, призывая Хаммера присоединиться к ней. Он даже не раздумывает дважды и подбегает прямо к ней.

— У тебя это выражение лица, — констатирует Уэстон, пока я наблюдаю, как Мюриэл исчезает в конюшнях.

— Уверен, у тебя было такое же выражение лица, когда понял, что нашёл свою женщину, — заявляю я и встречаюсь взглядом с президентом, убеждаясь, что он понял, как я только что высказал утверждение.

Он натянуто кивает.

— Понял, брат. Она в курсе?

— Да, но всё сложно. У неё проблема с преследователем, и вдобавок ко всему — общественная жизнь в качестве певицы и автора песен. А ещё она — племянница президента. На нас и на МК будет обращено много внимания. Я многим обязан тебе и всем братьям, и если это вызывает какие-то проблемы…

Уэстон тычет меня кулаком в плечо.

— Никаких чертовски сложных проблем, мудак. Ты не избавишься ни от нас, ни от МК. Мы вместе справляемся с дерьмом, с чем бы ни пришлось столкнуться. В центре внимания или нет, нам больше нечего скрывать. — Благодарность наполняет меня и почти сдавливает горло. Теперь расскажи мне, что с преследователем. Ты упоминал что-то о риске для тебя, а не для неё? И брат, который присматривал бы за вами, пока твоя голова витает в розовых облаках. — Он ухмыляется и добавляет: — Рискну предположить, приятно, да?

— Придурок, — бормочу я, и его лающий смех побуждает меня посмеяться вместе с ним.

— Я позову Альфи, Гаррета, Кольта и Леджера и прослежу, чтобы