лет после возвращения из Мексики Уорф занимался обработкой данных, накопленных за время пребывания там. Необходимо было не только сделать наброски лингвистического анализа языка науатль Мильпа-Альта, но и проследить за судьбой открытий дневных знаков мексиканцев и майя, которые подтвердили или изменили некоторые из его ранних догадок. В это время выходят статьи, посвященные иероглифам майя: сначала монография «Фонетическое значение некоторых знаков в письме майя» (1933), изданная гарвардским Музеем Пибоди, а затем статья «Письмо майя и его расшифровка» (1935). В более ранней публикации, к подготовке которой его побудил профессор Гарварда Тоззер, Уорф подробно и доказательно излагает тезис о том, что письмо майя хотя бы отчасти является фонетическим, и предлагает образец перевода простого текста майя из одного из кодексов. Поскольку гипотеза о фонетическом характере письма майя была практически отвергнута исследователями майя как минимум за полвека до этого, материалы Уорфа должны были произвести сильное впечатление. Более поздняя публикация «Письменность майя и ее расшифровка» стала ответом на критику, опубликованную Ричардом К.Э. Лонгом в журнале «Исследования майя». Помимо того, что Уорф не согласился со многими нюансами, высказанными г-ном Лонгом, он попытался объяснить, почему считает подход Лонга в корне ошибочным, а также предложил еще один образец перевода текста майя. Кроме того, в этой статье он упомянул, что работает над рукописью «Первые шаги в дешифровке письменности майя», которую надеется в скором времени опубликовать. Эта рукопись, найденная среди бумаг Уорфа, так и осталась незаконченной и неопубликованной.

До поездки в Мексику Уорф, по-видимому, практически не общался ни лично, ни письменно ни с кем из тех, кто впоследствии станет его близкими коллегами в сфере лингвистики. Он общался в основном с группой специалистов по мексиканской археологии, ни один из которых не был достаточно квалифицирован в области общего языкознания и не занимался им. В связи с этим компетентность, которой Уорф достиг в области общего языкознания и лингвистических полевых методов, основываясь исключительно на собственных изысканиях, была поразительной. Тем не менее его талант мог бы так и не раскрыться, если бы не знакомство с Эдвардом Сепиром (1884–1939), выдающимся специалистом не только по языкам американских индейцев, но и по общей науке о языке. Уорф, разумеется, был знаком с работами Сепира и, несомненно, с большим интересом прочитал его книгу «Язык» (Нью-Йорк, 1921) [28]. Впервые он встретился с Сепиром на Международном конгрессе американистов в сентябре 1928 года, а затем беседовал с ним на последующих заседаниях научных обществ в 1929 и 1930 годах. Однако ему не удавалось установить тесный контакт до осени 1931 года, когда Сепир приехал из Чикагского университета, получив место профессора антропологии в Йельском университете и начав также преподавать лингвистику. Уорф не терял времени и записался на первый курс Сепира в Йеле по лингвистике американских индейцев. Среди бумаг Уорфа можно найти рукопись «Структура языков атабасков» – курсовую работу, которую Сепир оценил на отлично и очень хвалил. Хотя Уорф номинально был зачислен на программу, ведущую к получению докторской степени, он никогда не стремился получить какую-либо ученую степень: обучение он продолжал ради чисто интеллектуальных устремлений. Результаты первых формальных исследований в области лингвистики были очевидны и наглядны. Его ранний интерес к олигосинтезу, бинарной группировке и другим необычным лингвистическим теориям стал более умеренным, по крайней мере, в той мере, в какой он был вынужден рассматривать их в свете опыта таких людей, как Сепир (я не смог найти упоминания об идее олигосинтеза как таковой ни в одной из работ Уорфа после 1931 года). Что еще более важно, Уорф оказался в тесном контакте с наиболее передовыми на тот момент лингвистическими теориями и методиками, а также с теми проблемами, решение которых в настоящее время считалось наиболее важным. Наконец, обучение в Йельском университете позволило ему вступить в контакт с небольшой, но увлеченной группой учеников Сепира, среди которых были Моррис Сводеш, Стэнли Ньюман, Джордж Трейгер, Чарльз Вёгелин, Мэри Хаас и Уолтер Дайк, внесшие впоследствии значительный вклад в лингвистику и антропологию. В 1937–1938 годах Уорф сам начинает читать лекции по антропологии в Йельском университете.

Таким образом, общение Уорфа с Сепиром укрепило стремление первого к дальнейшему изучению языков американских индейцев. В монографии об иероглифах майя, опубликованной в 1933 году, мы видим, что Уорф приписывает Сепиру некоторые предположения об интерпретации нулевого знака. Однако Сепир, вероятно, оказал большее влияние на Уорфа, побудив его углубиться в изучение юто-ацтекских языков (большой группы языков, родство которых было установлено Сепиром), в частности, заняться языком хопи, дальним родственником ацтекского. В декабре 1932 года Уорф прочитал доклад «Особенности юто-ацтекских языков» на заседании Лингвистического общества Америки в Нью-Хейвене. Его дальнейшая работа по юто-ацтекским языкам (если не считать работ по хопи) представлена рецензией 1935 года на книгу Крёбера «Юто-ацтекские языки Мексики» и несколькими статьями: «Сравнительное изучение юто-ацтекских языков» (1935), «Происхождение ацтекского TL» (1937) и (совместно с Трейгером) «Взаимоотношения юто-ацтекских и таноанских языков» (1937). В этих статьях Уорф выделил надсемейство, которое он предложил назвать макропенутийским и включить в него следующие языки: пенутийские, юто-ацтекские, майя и михе-соке-уаве. Позже он использовал эту схему при подготовке пересмотра классификации языков американских индейцев, предложенной Сепиром.

В области лингвистики как таковой Уорф наиболее известен своими исследованиями языка хопи. Возможно, благодаря содействию Сепира он установил контакт с носителем языка хопи, который в то время жил в Нью-Йорке. Начиная с весны 1932 года при поддержке небольшой субсидии на исследования, полученной от Сепира, Уорф интенсивно работал над созданием лингвистической методологии изучения языка хопи. Он использовал методы полевых исследований, которым его обучил Сепир. Уорф и его информант встречались в Нью-Йорке и Уэдерсфилде (где жил Уорф); в 1938 году он смог провести некоторое время в резервации хопи в Аризоне. К 1935 году он подготовил предварительную грамматику и словарь языка хопи. За исключением краткого наброска грамматики хопи в книге Хойджера «Лингвистические структуры коренной Америки» (1946) – наброска, подготовленного Уорфом в конце 1939 года, основные результаты этих исследований остались неопубликованными. Тем не менее можно отдать должное двум коротким, но очень важным статьям о языке хопи, которые Уорф опубликовал при жизни: «Точечный и сегментативный виды глаголов в языке хопи» (опубликована в 1936 году, впервые прочитана как доклад в Лингвистическом обществе Америки в декабре 1935 года) и «Некоторые категории глагола в языке хопи» (1938). В этих работах можно увидеть, как автор начал загораться идеей, получившей более широкое развитие в поздних популярных работах, о том, что необычная грамматика языка хопи может свидетельствовать о другом способе восприятия и понимания