Старик боязливо покосился на сильные натруженные руки, испитое лицо, выглядывающего из-за спины пса. Поежился. Уж и не рад был, что от помощи не отказался. Такие и пришить могут за бутылку. Николай усмехнулся, будто мысли прочитал:

— Да не боись, мы людей не трогаем. Правда, Шарик? Мы им помогаем. Типа скорой помощи. Тому дров наколоть, тому дорожки песком посыпать, тому в магазин сгонять.

— Так я вам и поверил, — вздернул куцую бороденку Митрич. — В магазин, как же! Ищи вас потом…

— Вроде с виду нормальный дед, а как глубже копнешь — дурак дураком. С какого перепугу я из-за несчастной твоей двадцатки сволочью стану? Мне выгодней на долгосрочный найм подвизаться. Сам посуди — ты пятерку, сосед твой пятерку — глядишь, мы с Шариком и отобедали. На Переселке домов много. Сегодня ты нас накормил, завтра — другой. Не жизнь, а малина.

— Так уж и малина, — не поверил Митрич, прикидывая плюсы и минусы кочевой жизни. Минусов даже по скромным прикидкам выходило больше. — А с жильем что?

— А ты не такой дурак, каким кажешься, — оценил вопрос Николай. — С жильем имеются определенные трудности. На данный момент мы с Шариком лица без определенного места жительства.

— Бомжуете, значит? — обрадовался старик.

— Можно и так сказать. Так что насчет магазина?

— А гарантии?

Николай усмехнулся: вредность старика казалась ему забавной. Прикинул что-то в уме:

— А давай пятьдесят на пятьдесят!

— Это как же?

— А очень просто: есть у меня заначка в двадцать тысяч. Ты мне даешь столько, я же приношу тебе продуктов на сорок. Рассчитываемся и расходимся довольными друг другом.

— Так я тебе и поверил! — Митрич затрясся в противном хихиканье. — Уплывут мои денежки, як мае быць! Ищи дурака! Ишь ты, умный какой выискался — пятьдесят на пятьдесят. Кому скажи…

— Кстати, спросите у соседей. Я им белье в химчистку носил и комбикорм для курей покупал.

— Сравнил уборную с помойкой! — не унимался Митрич. — Что мне соседи твои. Нашел авторитет! Лучше меня послушай: ты мне покупаешь хлеба да кефиру на свои. С таким заказом двадцатки за глаза хватит. Приносишь. Я рассчитываюсь. И все довольны!

— А гарантии? — хитро прищурился Николай.

— Какие еще гарантии?

— Ну как же… я куплю. Принесу. А ты откажешься. Типа перехочешь. И что мне потом? Ночь с Шариком на кефире проводить? Холодновато в обнимку с кефиром спать. Ладно, не сговоримся мы. Прощевай, мил человек. Нас ноги кормят.

Человек с собакой направились к калитке. Митрич встрепенулся: того и гляди без кефира останешься. На медсестру надежда слабая.

— Эй, погодь! Как там тебя?

— Николай.

— Так и быть! Пятьдесят на пятьдесят. Согласен! Только ты мне еще муки пачку купи и геркулесу, — Митрич покопался в карманах и вытянул засаленную двадцатку. — За услугу заплачу трешку, на большее не надейтесь, не миллионер чай. Сам еле концы с концами вяжу.

— Что ж так, не заработал пенсии?

— Заработал. На пенсию-то теперь не особо пошикуешь. Сам узнаешь, когда доживешь. Хотя не уверен, что бомжам пенсии выплачивают.

— Выплачивают иногда, — грустно улыбнулся мужчина. — Я уж лет десять как на пенсии. Вот только паспорт потерял. А заодно и прописку.

— Это как же? Ты ж молодой совсем!

— В армии служил.

— Во как! Так там же пенсии нашим не чета. Давай восстанавливайся!

— Да недосуг как-то. Ладно, мы пошли. Шарик!

Пес потрусил за хозяином.

— А еще меня дураком величал, — покачал головой Митрич. — А сам-то, сам! Тольки идиоты от пенсии отказываются. Да от прописки. Нет, со мной такого в жизни бы не случилось.

Он оперся на трость и тяжело поднялся. Долго тыркал ключ в замок. Наконец сумел открыть дверь. Перевел дух, выпустил пар, сплюнул через плечо. Нелегко обходиться без помощника. Но не платить же за воздух!

— Раз трешка, другой трешка — так и обанкротиться недолго. Уж лучше социального работника вызвать. Хотя того пока дождешься. И все равно денег жалко. Разве что на квартиру пустить. А что? Мысль! Поселил бы бомжа в чуланчике, пущай по дому жилье отрабатывает!

Дошел до кухни. Поставил чайник на плиту. Остыл малость:

— Не, сразу на рожон не полезу. Присмотрюсь сперва, стоит ли эта канитель моих страданий.

— Роман Романыч, значит? Звучит! — Николай уважительно пожал малышу ладошку. — А это Шарик Николаевич.

Шарик-Мухтар вильнул хвостом, ничего не имея против нового имени. Раз уж жизнь ему досталась новая, так почему бы и имя не сменить? Он хмыкнул, улегся неподалеку, выбрав место посуше, и принялся вылизывать затягивающуюся рану.

— А вы в машинах хорошо разбираетесь? — строго спросил мальчик, переживая за судьбу своей любимицы. — Не испортите?

— Не должен, — подал голос из-за капота Николай. — В армии механиком служил. Имею представление. По крайней мере, не хуже батьки твоего.

— Почините?

— Если повезет. Деталька нам нужна одна. А стоит дорого.

— Старую отремонтируем, — заверил помощника Рома-старший.

— Это вряд ли. Ты сколько ею занимаешься?

— С лета, — смутился владелец джипа. — Думал, справлюсь.

— До следующего лета прокопаешься. На мелочи больше потратишь. Думай, водила. Думай.

— А чего тут думать? Денег все равно нет. Вам и так должен. Неделю вместе колдуем.

— Я и подождать могу. С голоду не пухнем — супруга ваша супом кормит по два раза на дню — благодать! Так что собирайте на детальку, а установить помогу. Не сомневайтесь, мы еще на вашем танке покатаемся!

— И я хочу на танке! — радостно завизжал Ромка-маленький. — Чур, я в люке буду сидеть! Чур, в люке!

— О, еще один танкист выискался! — рассмеялся Николай. — А мы все никак команду собрать не могли. Кино про четырех танкистов смотрел? И про собаку.

— Угу, — кивнул Ромка-маленький и с уважением взглянул на лежащего неподалеку пса. — А это тот самый Шарик?

— А то! Прошу любить и жаловать.

— Па, — обратился малыш к отцу после кратковременного раздумья, — а можно я Шарику свой кекс отдам? Ему понравится.

— Тебе тоже понравится, — ответил отец из-под машины, — а Шарику лучше косточек вынеси. Мама вчера курицу тушила, должны остаться.

Шарик следил за развитием событий краем взгляда. Дремал, разомлевший от покоя и сытости. Все складывалось как нельзя лучше: с утра он забегал в свой старый двор — тот никуда не делся, стоял себе и стоял, огороженный новеньким свежевыкрашенным штакетником. Будку убрали, а грязь оставили. Должно быть, для Мухтарова преемника. Вот уж кому не повезет! Ни тепла, ни покоя, ни приятных воспоминаний.

Между делом пес заглянул к Бульке, поделился новыми впечатлениями. Познакомился с симпатичной пуделихой нечистых кровей, недавно поселившейся в доме под черепичной крышей. Пообещал