– Поймаю, уши оторву! – пригрозил лев, а в ответ донёсся жалобный стон.

Леон принарядился, а потом отправился в город, но тут на небо набежали серые тучи, и разразилась гроза.

– Вот же чёрт! – выругался лев, сбавляя скорость, в такую погоду он точно застрянет где-нибудь посередине саванны.

Желание увидеть зайку и снова подразнить его засвербело в груди. Леон почесал подбородок, тяжко вздохнул и всё же решил вернуться домой. Саванна быстро погрузилась во тьму, беспрерывно хлестал ливень по лобовому стеклу, затрудняя обзор. А потом ночь разразилась улюлюканьем и вспышками фар мотоциклов. Гиены явно кого-то загоняли в ловушку, так что пришлось льву направиться им наперерез.

Сердце Леона дрогнуло, когда он увидел синий грузовичок с распахнутыми дверцами, а вот внутри водителя уже и след простыл. Лев, ориентируясь на дикий хохот гиен, быстро определил, куда они погнали зайку и рванул следом. Только вот отыскать в кромешной темноте строптивого паренька не получилось, но Леон хоть альф разогнал. Гиены похватали свои мотоциклы и бросились уносить ноги от разъярённого льва. Он покружил по оврагам, но ливень успел смыть все следы зайки.

– Ладно, утром продолжу поиски, – проворчал Леон и запрыгнул в джип.

В желудке заурчало от лютого голода, и лев поторопился домой. А в родной хижине его ждало чудо…

Леон с довольной улыбкой стянул ботинки и направился к постели, где под тонким одеялом дрожал незваный гость. Лев по запаху уже знал, кто к нему забрёл. Зайка! Леон приподнял край одеяла, оценивающе посмотрел на попку омежки и облизнулся. Он не стал будить зайку, разделся по пояс и забрался на постель, позволив наглецу прильнуть к нему и даже положить голову на грудь. Леон осторожно запустил пальцы в мокрые кудри омежки, наслаждаясь их близостью.

Эмильен

Эмильен потёрся щекой о горячую подушку, и та вдруг шумно выдохнула. Омега-заяц в ту же секунду выпрямился и осоловело уставился на полуобнажённое тело. Грива золотисто-рыжеватых волос закрывала лицо альфы, Эмильен от удивления аж рот приоткрыл, а потом наклонился и шумно принюхался. Лев!

– Что ты делаешь? – недоумённо спросил Леон, приподнявшись на локтях.

Эмильен сразу же отстранился, будто вовсе и не занимался ничем дурным.

– Ничего, – пролепетал омега и поправил футболку, которая норовила задраться.

Как оказалась, к своему стыду, штаны он успел снять вчера ночью.

– Ты меня нюхал, – проворчал лев и откинул волосы назад, чтобы лучше видеть омегу.

– Я?! – возмутился Эмильен и отрицательно закачал головой, мол, такого просто быть не могло, и всё тут.

– Ну, вот же, – альфа показал на свой сосок, который затвердел от горячего дыхания омеги.

Эмильен покраснел до кончиков ушей.

– А когда это ты успел? – лев осторожно прикоснулся указательным пальцем к животу омеги, точнее, к страусиному яйцу, спрятанному под футболку, и чудом не раздавленному за всю ночь.

– Ай! – истошно завопил Эмильен.

Леон испуганно отодвинулся на край кровати и чуть не грохнулся на пол.

– Это я берегу для дядюшки, – признался омега и задрал футболку.

– Придурок! – беззлобно выругался на него альфа.

– А ты уже решил, что я… того… этого? – Эмильен изобразил поступательные движения.

Лев расплылся в довольной улыбке и промолвил ласковым голосом:

– Ну, хорошо, что ты знаешь, как это делается.

– Чего? – Эмильен был не готов, что альфа перехватит инициативу.

– Ну, сможешь расплатиться за ночёвку и обратный путь, – ухмыльнулся лев.

Ноздри омеги гневно затрепетали. Да чтобы он унизился перед альфой?! Никогда!

– Я и сам справлюсь, – Эмильен слез с кровати, отыскал свои штаны, натянул их и направился к выходу.

– Придурок, – окликнул его лев. – Я позволяю тебе вернуться.

Эмильен презрительно фыркнул и выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. Ливень стоял сплошной стеной. Омега сделал несколько шагов и промок насквозь, а потом что-то склизкой коснулось его лодыжки. Эмильен истошно заорал и ринулся обратно.

– Передумал? – насмешливо поинтересовался лев.

– Да над тобой сжалился, – презрительно вымолвил Эмильен. – Живёшь тут один в глуши…

Альфа предупредительно зарычал, но омега нагло проигнорировал и продолжил:

– Чем кормить меня собрался?

– Что?! – пришла очередь льва изумляться.

– Я не занимаюсь сексом на голодный желудок, – Эмильен гордо вскинул подбородок.

Омега бесстрашно приблизился к столу и уселся нас скамейку, поджав пухлые губки. Альфа задумчиво почесал затылок, а потом полез в кладовку. У Эмильена потекли слюнки от вида сосисок, он бы их сейчас и сырыми заглотил. Лев же поставил на стол переносную газовую горелку, чиркнул спичками, и голубое пламя жадно вспыхнуло. Эмильен нервно погладил страусиное яйцо, которое до сих пор хранилось под его футболкой. Альфа же неспешно принялся крошить репчатый лук, поигрывая мускулами на обнажённой груди. Эмильен постарался отвести взор, но вместо этого уставился на штаны, которые едва держались на бёдрах альфы.

– Поперчить? – спросил лев.

– Что?! – Эмильен с трудом оторвался от созерцания кубиков пресса на животе альфы.

– Поперчить, говорю? – раздражённо переспросил Леон.

Эмильен кивнул, хотя ненавидел всё острое. Лев не жалея сыпанул чёрного и красного перца поверх лука и сосисок. Омега невольно опять уставился на низ живота альфы.

– Хлеб? – фыркнул лев.

– А?! – Эмильен нервно сглотнул и посмотрел прямо в глаза льва.

И лучше бы он этого не делал. Серые, бездонные глаза Леона завораживали, в них не было никакой агрессии, лишь обожание и… нерастраченная нежность. Эмильен виновато опустил голову и погладил страусиное яйцо через футболку.

– Не переживай, его всё равно у меня нет, – рассмеялся лев.

Гордость взыграла, омега горделиво вздёрнул голову и надменно произнёс:

– Хочешь трахнуть меня, а накормить не можешь?!

Скулы льва окрасились ярким румянцем, он схватил сковороду и подбросил на ней сосиски и репчатый лук. Эмильен натянуто улыбнулся, конечно, сейчас не время качать права, но альфа, словно провоцировал его на скандал. Омега глянул в окно, ливень быстро настроил его на правильный лад.

– Ну, и отлично! – воскликнул Эмильен, напугав льва. – От хлеба только толстеют!

– Вот же, мелкий засранец! – вполголоса выругался альфа.

Эмильен сделал вид, что ничего не услышал, уж больно захотелось есть. Лев разложил по двум тарелкам, больше похожим на миски, поджаренные сосиски и посыпал сверху какой-то пахучей травой.