что такое русские, их истолкование самое верное, а все остальные дураки набитые.

В то время у меня созрела идея написать нечто грандиозное на тему Руси типа «Шах-Наме», тоже из ряда романов, или нартского эпоса, все эти томики стояли у меня на главной полке, читал с наслаждением и перечитывал.

Подбирать материал начал еще тогда, условно назвал «Трое из Леса», но в издательствах знали, что я в «черных списках», потому от ворот поворот, после пары робких попыток решил сперва закончить, а потом, если чуда не случиться, то либо эмигрировать каким-то способом, либо продать кому-то из завмагов комиссионок, самых богатых людей в стране, как и делал с 1979-й год по 1985-й, т.е., до прихода «гласности и перестройки Горбачева.

Из «черных списков» меня не убрали, просто рухнула сама система.

Но в «черных списках» ухитрился остаться, так что для издания своих книг пришлось организовать собственное издательство!

И как результат:

Моей фамилии нет ни в одном списке топа авторов, ни в пятерке, ни в десятке, ни даже в сотне. Вообще фамилии «Никитин» ни в одном перечне нет. О каком бы направлении в литературе или в фантастике не шла речь в обзорной статье, о Никитине ни слова. Да вы сами видите, какая мелочь порой перечисляется, но о Никитине ничего, ни «за», ни «против», словно такого нет вообще.

В «Корчме», которую создал и несколько лет как бы руководил, совершенно не руководя, т.е., не отправляя в бан ярых противников, оппоненты установили негласный запрет на упоминания имен «Никитин», «ЮАН», а когда уж очень было нужно, кисло упоминали как «Неназываемого».

Вначале это смешило, я слишком оптимистичен, потом махнул рукой, а «Корчму» передал в управление наиболее разумным и нейтральным. И по сей день она моя, хотя все ключи у молодой команды, что за эти тридцать лет существования уже как бы не совсем молодая, даже самый-самый старый форум в Рунете!

Но все равно молодая и драчливая.

Перестал морщиться от серости текстов современных авторов, где все изложено общими затертыми словами. Помню, на Лекциях в Литинституте указывали, что сказителей в Греции было больше, чем рыб в море, но слушали Гомера, потому что рассказывал не общими словами, как остальные, а скрупулезно точно. Если героя поражала стрела, Гомер указывал в какое место и в какую мышцу, так что у зрителя возникала картинка, а остальные певцы просто сообщали, как журналисты и большинство из ныне пишущих авторов.

К примеру, у этого большинства герой берет яблоко в руку, а надо брать в ладонь. Разницы не чувствуете? Это здесь, а в тексте художественном, это срабатывает. Или, к примеру, поставил тарелку на стол или на столешницу – разницу тоже вроде бы нет? И то и другое верно? Но такая мелочь срабатывает в художественном тексте, давая картинку.

Увы, писателей не осталось, хотя авторов великое множество, Автор Тудей позволяет публиковаться всем-всем, я от нехрена делать прочитываю выставленные страницы и вижу, что среди мусора попадаются и яркие таланты, великолепные рассказчики, которым бы только чуть огранки, так невзрачные алмазы превращаются в бриллианты… но, каждый из публикующихся там свято уверен, что уже все знает и умеет, а остальные – дураки, круглые как колеса трактора.

Эх, а для кого я писал «Как стать писателем»?

Никогда не имел связей и, соответственно, никогда ими не пользовался, чего никак не могли понять мои друзья и знакомые и не могли в такое поверить.

Как пример, я уже в Москве, у меня громадные тиражи, и вот мне звонит одна поэтесса из Харькова, просит пристроить ее повесть: «Юра, ты же в ЭКСМО, зайди в редакцию прозы, пусть издадут, я же старалась».

Я попытался объяснить, что и в Москве, как и в Харькове, я волк-одиночка, принципиально не завожу связей, это против моей натуры, ты же знаешь. Я должен быть чемпионом, и меня должны публиковать только потому, что я показываю высокие результаты, а не по связям...

Не поверила, как это в нашем мире и без связей. Я пояснил, что даже в ЭКСМО, где публикуюсь практически изначально много лет, был всего один раз, да и то не в самой редакции, а во дворе, когда дирекция приобрела отдельно стоящее здание и устроило на прилегающей территории дворе шумный и веселый праздник. Вот там побывал, даже на стене поставил подпись (все ставили), и все. В здание так и не зашел, с издателями и редакцией не познакомился, мои рукописи туда приходили и будут приходить только по почте! Я стремлюсь, чтоб все чисто и честно, а мои книги чтоб появлялись на прилавках потому, что их покупают и читают, а не потому, что удалось издать благодаря связям и знакомствам.

Не поверила, обиделась, перестала общаться. Вот так, а я думал мы друзья. Оказалось, считался «связью в Москве».

Почему стал изгоем? Подробно. В школе никогда не играл в футбол, баскетбол или другие коллективные. Как и потом в спорте, только один против всех. Ни я не должен вылезать наверх благодаря команде, ни команда не должна что-то терять из-за меня.

На беговой дорожке, на ринге или в каное – всегда один.

Как и в литературе.

«Как стать писателем» больше не обновляю, но некоторые моменты, что все еще попадаются на глаза, упомяну.

Иногда авторы присылают мне рассказы или даже романы, наивно полагая, что вот брошу все и буду их читать жадно и самозабвенно.

Я в самом деле иногда читаю, один-два абзаца, редко - целую страницу. Этого достаточно, чтобы составить представление об уровне текста.

В первую очередь зашкаливает многословие. Если оставить текст в неприкосновенности, только убрать лишние слова, т.е., местоимения, предлоги, пояснения, когда и так все ясно, любой текст станет лучше.

Второе, диалоги. Слишком много в них мусора. Первое, что выдает новичка и автора низшей лиги – это многословная речь персонажей. «Одному правилу следую упорно, чтоб словам было тесно, а мыслям просторно», сказал еще в те мохнатые времена Некрасов.

Книг читаем все меньше, но этот отличительный признак недоавтора замечаем теперь по фильмам. Если персонаж говорит много, хотя достаточно одно-два слова, сразу понимаем, фильм делали неумехи. Даже если в визуал вбухано миллионы.

В Голливуде это поняли давно, а вот итальянские все еще подолгу орут и размахивают руками, хотя нам, зрителям, уже все понятно и достаточно было бы одного-двух слов.

Это раздражает, палец тянется к перемотке.

Один из ныне