— Ты что-то знаешь об этом? Говори, раз уж начала!

— Ещё коньячку плесни, и скажу, — хитро подмигивает бабуля.

Не спуская с нее глаз, наливаю на дно стакана ещё маленькую порцию коньяка.

— Будь здоров, внучок! — Бабушка принимает «лекарство» и довольно выдыхает. — М-м-м-м… хорошо!

— Что ты знаешь? — цежу сквозь зубы, потому что мне уже реально не смешно. Бабуля просто так дразнить не станет. Она что-то знает.

— Была я тут в гостях после твоего отъезда в Москву на обучение, и ночью случайно подслушала разговор твоих родителей. Мама твоя очень переживала, что невеста у тебя не того поля ягода и что надо избавиться от вашей связи, пока не поздно. А брат твой, Степа, балагурил про детектива и про фотоотчет. Что детектив, который в конторе у них с отцом подрабатывает, руку на фотошопе хорошо набил и сможет помочь. Я тогда не придала значения их болтовне, а сейчас, когда ты про фотоотчет сказал, вспомнила.

У меня как-то нехорошо сводит скулы.

— Ты сейчас пошутила?! — почти рычу.

— А к чему мне шутить, Лёва? Просто мать твоя вокруг выбранной ею для тебя невесты весь вечер выплясывает. Тьфу, смотреть противно! Вот я и решила выяснить, куда твоя зазноба подевалась, раз мать смотрины решила устроить?

В глазах темнеет.

— То есть...? Обманули меня тогда?! Не было никакого спонсора?!

«Конечно, не было! Иначе она бы не жила по старому адресу!» — мелькает мысль.

Позабыв о бабуле, я несусь вниз. На лестнице едва не сбиваю с ног официанта с подносом.

А во дворе — танцы! Музыканты, которых пригласила мама, настроили аппаратуру и зажигают публику.

Отца не вижу, но на глаза попадается Степан.

Брат уже навеселе, пасется с бокалом возле закусок. Подмигивает проплывающим мимо красоткам, пока Наташа не видит.

Сбивая все на своем пути, иду к нему. Хватаю за грудки.

— Лёва, ты чего?! Какая муха тебя укусила?! — Брат изумленно таращится на меня.

— Давай, рассказывай про фотошоп и частного детектива! Вы придумали те фотографии, на которых Ася со спонсором?! — рычу так яростно, что брат прекращает жевать креветку в кляре.

— Ну… было дело, Лёва, но давай по-честному: зачем тебе эта провинциалка? У нее ни кола ни двора, да и родственников тоже нет! Нет, серьёзно, пораскинь мозгами! Не пара она тебе.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему в челюсть на глазах у всех.

— Не вам решать, кто мне пара, а кто нет! Вы не имели права так поступить с нами! — рычу, сжимая кулаки от досады.

— Лев, да ты нам спасибо лучше скажи за то, что мы тебя от Аси избавили! Ну придумали сказку, поиграли с фотошопом! Зато свободу выбора тебе сохранили.

— Ты… я… даже слов не хватает!

—Лев! Вот ты где! Ариночка, знакомься: это наш новый прокурор! — звенит голос мамы, и я на миг прикрываю глаза от досады.

— А вот и невесту подогнали! — Степан расплывается в улыбочке и приподнимает свежий бокал. — Совет да любовь, братик! Кстати, зубы у нее ничего.

Втягиваю грудью воздух, с трудом подавляю бурлящее в груди негодование и медленно оборачиваюсь. Через лужайку нам навстречу торопится мама. Она, как всегда, безупречна. Рядом с ней — девушка в элегантном вечёрнем наряде. Вроде бы все в ней ничего: и рост, и вес, и лицо, как с обложки журнала, но стоит ей улыбнуться, и я понимаю, почему мой брат сказал о зубах.

Зубы маминой избранницы сразу бросаются в глаза: белые, ровные и непривычно крупные. Я никогда в жизни не видел таких идеально ровных белоснежных зубов. И если честно, они немного пугают. Кажется, такими зубками Ариночка отгрызет все, что попадется ей под руку.

— Добрый вечер, мама, — произношу холодно. Сдержанно киваю «невесте», испепеляю взглядом родственничков, которые многозначительно переглядываются. Скандал не устроишь: прокурор фигура публичная, а во дворе полно друзей семьи и важных деловых партнеров отца.

— А мне про вас много рассказывали! — Арина с восхищением берёт меня под руку. — Хотите, прогуляемся? Познакомимся поближе?

Скольжу по Ариночке оценивающим взглядом.

— Ещё бы, конечно, хочу, — цежу сквозь зубы и крепко сжимаю руку навяленной мне суженой.

Мама на седьмом небе. Это видно по сиянию в ее глазах. Брат подхватывает со стола соусницу, заполненную до краев соевым соусом, чтобы щедро полить им креветки на своей тарелке. Будто невзначай, толкаю его локоть, и соус в тот же миг расползается по белоснежной рубашке огромным коричневым пятном.

— Ой! — произношу зловеще.

— Ты… ты это специально, Лев?! — Степан с досадой хватает со стола бумажные салфетки и начинает отчаянно тереть, но рубашку не спасти.

Цинично ухмыльнувшись, с непроницаемым лицом проплываю мимо него под руку с Ариночкой. Только что такое рубашка по сравнению с моей сломанной личной жизнью?

Так, с меня хватит! Подвожу «пассию» к Наташе, которая за одним из столиков пытается накормить детей сэндвичами.

— Дядя Лёва, дай пять тысяч! — оживляется старший племянник.

— Зачем тебе пять тысяч? — удивляюсь я.

—Как — зачем? — Мальчишка разводит ручонками. — Я на малкетплейсе машинку на радиоуправлении куплю!

Наташа строго посматривает на сына.

— Макар, у нас достаточно машинок!

Понимающе улыбаюсь племяннику, достаю из кармана бумажник и протягиваю ему пятитысячную купюру.

— С братом поделите, понял? — прищуриваюсь строго.

Тот сияет. Наташа хмурится.

— Лев, не надо! Избалуешь их.

— Наташ, я же их дядя. Купи им, что они просят.

Она смягчается:

— Ладно. — Но деньги у мелких забирает.

Я же — сама галантность. Отступаю на шаг, подталкиваю свою зубастую спутницу к столику.

— Наташа, это Арина. Прошу любить и жаловать.

Арина краснеет.

— Приятно познакомиться, — едва слышно блеет она.

Краем глаза замечаю, как мой брат истерично жалуется маме на то, что я повел себя, как последняя сволочь, облив его соевым соусом.

«Хомяк!» — дразнюсь про себя в сердцах. В школе Степа был пухлым мальчиком, а ещё он жутко любил что-нибудь схомячить, и если не успевал прожевать до начала урока, то прятал еду за щеку. Вот его и прозвали хомяком. К выпускному классу Степа похудел, вытянулся, начал ходить в тренажерку, но прозвище прочно за ним закрепилось. Ох, как он злится, если кто-то упоминает его школьную кличку!

— Присаживайтесь, Ариночка, я только сделаю