минут мы подошли к самому большому шатру, который явно принадлежал предводителю этому племени иных.

— Заходи, — шаман кивнул мне и взявшись за край одной из шкур, отвел ее в сторону, тем самым открывая мне проход вовнутрь.

Было грубо не воспользоваться этим приглашением, поэтому я зашел в жилище вождя, при этом, не собираясь отказываться от своего магического доспеха.

Мрачноглаз зашел следом за мной.

Хм-м, интересно, — я огляделся по сторонам и понял, что здесь все очень похоже на то, что я видел в шатре Избранника Угла.

В середине, как видимо, это полагалось у всех иных, стоял очаг, который был обложен по периметру камнями.

Они формировали довольно большой круг, за которым, прямо на земле, были расстелены мягкие шкуры.

На них коренные жители Проклятых земель сидели, если, спали и вообще проводили большую часть своего времени, пока находились внутри.

— Садись, — вождь кивнул на одну из пушистых шкур рядом с очагом, а сам сел на ту, что была белого цвета.

Во всяком случае, раньше. Сейчас мех уже был не таким, каким был раньше и свалялся, плюс стал грязным, но это было не важно. Также было и в шатре Избранника угла и судя по всему, белая шкура предназначалась только хозяевам шатра и была чем-то вроде стула, стоящего во главе стола.

Я сел в позу лотоса и начал осматриваться.

Как и у вождя Детей Угла, в шатре Мрачноглаза тоже был стол, который, с большой вероятностью, использовался для алхимии, или наложения магических свойств на предметы.

Я не так много прохил среди иных, но знал, что они не пользовались рунами, как это делали мастера на континенте, но при этом тоже могли зачаровывать оружие.

К слову, моя жена — Принявшая разложения, по словам ее отца была очень сильным зачарователем, и именно она создала то защитное заклинание на ожерелье, которое спасло мне жизнь, за что я был ей очень сильно благодарен.

И собирался выразить ее еще словами, поступками и дарами, вот только путь на Проклятые земли нашему кораблю преградило то гиганское чудовища, из-за которого я сейчас был здесь.

А тем временем, хозяин шатра подкинул несколько поленьев в огонь и достал, откуда-то из под шкур, кожаный чехол, внутри которого оказалась очень длинная курительная трубку.

И ее я уже видел и даже курил.

Отложив трубку в сторону, Мрачноглаз опустил руку в одну из многочисленных поясных сумок и вытянул из нее кожаный мешочек, в котором, как несложно было догадаться, был табак.

Ну, или что там курили Иные.

Забив содержимым кожаного мешочка трубку, вождь иных раскурил ее, а затем сразу же протянул ее мне.

Так как я курил что-то подобное в шатре у Избранника Угла я без опаски принял трубку и затянулся.

И, я сразу же понял, что сильно ошибся.

— Кха-кха! — я громко закашлялся.

Да, что там такого он туда намешал⁈ — подумал я, смотря на Мрачноглаза, который сидел на своей белой шкуре и лукаво улыбался.

Я закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях.

А, ну теперь ясно, — сразу же понял я, когда увидел, что мое магическое ядовитое ядро активизировалось.

Табак в трубке содержал яд.

Интересные у них проверки.

Избранник Угла подсунул мне странную огненную настойку, которая наверняка бы убила обычного человека и в том числе одаренного.

Мрачноглаз подсунул трубку с чем-то ядосодержащим.

Что дальше? Подложили бы под меня женщин, чьи тела были пропитаны ядом?

Кстати, такое вполне могло быть.

Во всяком случае, в моем мире был один орден, который практиковал нечто подобное.

С самого раннего детства они собирали детей с магическими дарами, так как они были более выносливыми, а затем годами пропитывали их тела ядами, начиная с ничтожно малых доз, пока они были маленькими и заканчивая огромными вливаниями, когда дети вырастали.

В итоге, к совершеннолетию, тела таких людей, буквально сочились ядом и даже просто прикосновение к ним, могло вызвать легкое отравление, не говоря уже об остальном.

И разумеется, этот орден пользовался своими «выходцами» и с помощью них убивал тех, кто был ордену неугоден.

Ну, или просто, выполнял заказы на убийство, как это делала моя гильдия.

Вот только в отличии от моей организации, у ордена, чье название я даже не хотел произносить, была одна большая слабость — такие дети долго не жили.

В двадцать лет тела не выдерживали и тогда эти бедняги умирали в страшных муках.

Как будто, при жизни, им было недостаточно страданий…

Вспомнив о всех тех ужасах, с которыми мне приходилось сталкиваться в своем родном мире, я невольно вздохнул.

Ядовитое ядро уже справилось с ядом, вызванным табаком иного, в легких, поэтому я без кких-либо калибаний затянулся еще раз.

И в этот раз, я не закашлялся.

— А ты интересный, — усмехнулся Мрачноглаз, смерив меня изучающим взглядом.

— Возможно, — я пожал плечами. — Избранник Угла также говорил, — добавил я, и снова затянулся из трубки.

В ней был яд, а для моего магического ядра и системы энергетических каналов это было крайне полезно.

Жаль, что уже после второго раза, яд в табаке уже перестал меня хоть как-то усиливать.

— Спасибо, поблагодарил я Мрачноглаза, передавая ему курительную трубку обратно.

— Значит, это о тебе говорят на острове Великой Матери, — произнес вождь Иных, выпуская изо рта клуб сизого дыма.

— Обо мне говорят? — спросил я, изрядно удивившись словам Иного.

— Хе-ех, много, — усмехнулся собеседник.

— Хм-м, и что именно? — спросил я.

— Да много всего, — спокойно ответил Мрачноглаз и снова затянулся. — Про инициацию Детей Угла, про смерть Неспящего губернатора, про Вечный сон Принявшей разложение и, вообще, очень много всего, — ответил шаман и выдохнул изо рта колечко дыма.

Дела…

Я, признаться честно, даже и не знал об этом.

Хотя, откуда я мог все это узнать, учитывая, что сначала я был на войне, а затем сидел в Кастилии.

Кстати! Я вдруг вспомнил о своих друзьях на корабле. Они, ведь, могли за меня волноваться.

Да и матросы с корабля, вряд ли, радовались соседству с гигантским чудовищем, на котором плавали эти Иные.

Кстати, надо будет узнать, что это за монстр и как им удалось его приручить.

Если, конечно, он действительно был приручен кем-то из друидов или шаманов этого племени.

— Я здесь заложник? — прямо спросил я Мрачноглаза и переключился на магическое зрение.

Силен, даже очень, —