пытаясь обрести хоть какое-то подобие стабильности в вихре эмоций, бушующих внутри меня. Ткань прохладная и гладкая под моими пальцами, что резко контрастирует с жаром, исходящим от тела Дэниела.

Сосредоточившись на простом прикосновении к нему, я не замечаю едва заметной перемены в поведении Дэниела. Обычно он не любит чёрный цвет, но сегодня он на нём, как будто это его вторая кожа, и темнота подчёркивает свирепый огонь в его глазах. Но в своём затуманенном состоянии я слишком занята попытками успокоить бушующую внутри меня бурю, чтобы обратить внимание на необычный выбор наряда.

Руки Дэниела блуждают по моим изгибам, его прикосновения разжигают искры, которые танцуют по моим нервным окончаниям.

Голос Дэниела понижается до низкого, угрожающего рычания, когда он обращается к ворону. Его слова неразличимы, но полны яда. Перья птицы вздымаются, что является явным признаком беспокойства, прежде чем она расправляет крылья и взлетает, исчезая в тени.

Обычно в такой ситуации я бы усомнилась в здравом уме Дэниела, но в моём нынешнем состоянии разума рациональные мысли уступили место тёмной, всепоглощающей дымке. Пока руки Дэниела продолжают чувственное исследование моего тела, я чувствую, как медленно, неумолимо погружаюсь в глубины собственных запретных желаний.

Мир сужается до такой степени, что за пределами нашего интимного пространства ничего не существует, а всё остальное меркнет.

Когда пальцы Дэниела скользят вниз по моему позвоночнику, его прикосновения посылают волны удовольствия по моим венам. Мои веки тяжелеют, комната мягко кружится вокруг меня, и я чувствую вялую усталость.

С последней нежной лаской Дэниел обхватывает моё лицо руками, поглаживая большими пальцами нежную кожу под моими глазами.

— Спи, моя прекрасная жена, — шепчет он, и его голос действует на мои расшатанные нервы как успокаивающий бальзам.

— Позволь мне позаботиться о тебе.

Прижимаясь к его теплому и надежному телу, я погружаюсь в пучину сна, мое дыхание выравнивается, и я наконец позволяю себе полностью расслабиться в крепких объятиях Дэниела. В этот момент, окруженная успокаивающей твердостью его тела и нежным ритмом его сердцебиения, я чувствую себя в полной безопасности, чувствую, что меня любят.

Глава 5

По мере того как ко мне постепенно возвращается сознание, меня накрывает волна тошноты, и я чувствую себя слабой и совершенно несчастной. Голова пульсирует, и каждый удар напоминает о том, что я пережила ночью. Я вяло пытаюсь сесть, но Дэниел крепко держит меня за плечо.

— Полегче, милая, — ворчит он, и в его голосе слышится беспокойство.

— Просто отдохни пока что.

Несмотря на все мои усилия, воспоминания о вчерашнем вечере начинают всплывать в моей голове, обрывочные и бессвязные. Образы кипящего от гнева Дэниела, неистового полёта ворона и опьяняющего прилива желания, от которого у меня перехватило дыхание и закружилась голова, проносятся в моём сознании, как лихорадочный сон.

На лбу у меня выступает холодный пот, когда я начинаю осознавать реальность произошедшего.

Ощущение сродни жестокому похмелью, каждая клеточка моего тела протестует, пока я пытаюсь собраться с мыслями. Во рту пересохло, он покрыт горьким привкусом сожаления и неуверенности. Каждое движение отдаётся болью в голове, заставляя меня вздрагивать.

Постоянное присутствие Дэниела рядом со мной — утешительный якорь в буре дискомфорта, терзающей мои чувства. Он помогает мне откинуться на подушки, его прикосновение нежное и успокаивающее, когда он убирает прядь волос с моего вспотевшего лба.

— Я знаю, сейчас тебе больно, но ты в безопасности, — уверяет он меня, его голос успокаивает, как бальзам.

— Мы разберемся во всем вместе, хорошо?

Я слабо киваю, все еще пытаясь переварить события прошлой ночи.

Если бы мой разум не был так затуманен остаточными эффектами той странной силы, которая овладела мной прошлой ночью, я бы усомнилась во внезапном проявлении привязанности со стороны Дэниела. В конце концов, он никогда не утверждал, что любит меня; его интерес всегда был скорее в доминировании и обладании, чем в искренних чувствах.

И всё же, когда я лежу в его объятиях, ощущая тепло его тела и ровный ритм его сердцебиения, мне трудно совместить эту его нежную сторону с человеком, который когда-то относился ко мне с таким презрением. Из-за этого противоречия я чувствую себя потерянной и сбитой с толку, не зная, как справиться с этими незнакомыми чувствами.

Дэниел касается губами моего виска — это мягкое, успокаивающее прикосновение, от которого по моему телу пробегает дрожь, несмотря на бурю, бушующую внутри меня.

— Отдохни пока, — шепчет он, согревая мою кожу своим дыханием.

— Мы поговорим позже.

Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда Дэниел неожиданно вернулся домой после долгого отсутствия, и его поведение резко изменилось. Как будто какая-то невидимая сила пробудилась в нём, изменив его поведение и вызвав трансформацию, которую я с трудом понимаю.

А ещё его глаза — эти пронзительные глаза, которые, кажется, хранят секреты и тайны, недоступные человеческому пониманию. Иногда они светятся жутким красным оттенком — это явление одновременно завораживает и тревожит меня. Я видела, как это происходит, когда он особенно взволнован или напряжён, как будто сама суть его существа озаряется изнутри.

От этого воспоминания у меня по спине бегут мурашки, но в то же время я испытываю лёгкое любопытство. Что могло вызвать такие кардинальные перемены в человеке? Простое совпадение или что-то более зловещее?

Минуты идут, и нежные прикосновения Дэниела погружают меня в состояние тревожного спокойствия. Его прикосновения одновременно успокаивают и нервируют — парадокс, отражающий загадочную натуру мужчины, прижимающего меня к себе.

Я ловлю себя на мысли о жизни Дэниела за пределами этих стен, о секретах, которые он хранит за этими завораживающими глазами. Связаны ли его ночные отлучки со странными явлениями, свидетелями которых я стала, — с алым взглядом, зловещим визитом ворона?

Часть меня жаждет раскрыть правду, распутать клубок тайн, окружающих Дэниела. Но другой, более благоразумный голос предостерегает от слишком глубокого погружения, напоминая мне об опасностях, которые таит в себе вмешательство в дела, которые лучше оставить без внимания.

Пока я размышляю над запутанными вопросами, кружащимися в моей голове, между моими бровями появляется едва заметная морщинка, выдающая моё растущее беспокойство. Дэниел замечает едва заметную перемену в моём выражении лица и тяжело вздыхает, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

Поцелуй короткий, но страстный, мимолетное мгновение утешения и поддержки. Когда он отстраняется, его взгляд ищет мой, словно пытаясь оценить глубину моего отчаяния. Какое-то мгновение мы просто смотрим друг на друга, и воздух наполняется невысказанными догадками и полученными тревогами.

Затем, нежно сжав мою руку, Дэниел откидывается на подушки, и его присутствие успокаивает мои