— Не может быть, — не поверил ее словам опрятный белый парень со светлыми волосами, собранными в хвост на затылке. — Это было землетрясение!

— Торнадо, — выдвинул предположение кто-то еще. — Как ураган из стекла. Этот рев — самое ужасное, что я когда-либо слышал.

— Это была ядерная бомба. Как в новостях. — Хулио стоял за барной стойкой, залитый пивом и алкоголем из десятков разбитых бутылок, с кровью на лице. Осколки янтарного и прозрачного стекла пронзали его лицо, шею, руки, туловище.

Из правого бедра бармена торчал кусок размером с большой палец Логана.

— Тебе нужна медицинская помощь, — мрачно сказал Логан.

— Нет, я в порядке. — Хулио указал окровавленным пальцем в сторону. — Лучше ей помоги.

Блондинка лет сорока облокотилась на один из поваленных барных стульев рядом с молодым мужчиной с каштановыми волосами, собранными в хвост. Логан узнал в ней одну из завсегдатаев — Тамару Сантос.

Металлический прут длиной в три фута каким-то образом пробил разбитое окно и теперь торчал из живота несчастной. Она сжимала его побелевшими пальцами, а по кремовой шелковой блузке расходилось красное кольцо.

— Помогите мне! — кричал грузный лысый индиец лет пятидесяти. Его кожа приобрела пепельный оттенок. Он панически и неровно дышал. Взрывной волной мужчину выбросило из кресла, и он ударился о дальнюю стену.

Мужчина скорчился на полу среди стекла и обломков, прижимая к груди правую руку. Из кровавой раны на предплечье торчал белый осколок кости.

В нескольких метрах от него старый Уолтер тяжело прислонился к стойке, прерывисто дыша и потирая грудную клетку. Из нескольких порезов на его морщинистом лбу сочилась кровь.

— Кажется, я сломал ребро и не могу нормально двигать ногой. Вызовите скорую!

— Они не придут. — Официантка провела рукой по лицу, оставив на предплечье кровавую полосу. Она, спотыкаясь, подошла к разбитым окнам. По краям рам торчали острые осколки стекла. — Никто не придет.

Логан последовал за ней, пробираясь сквозь обломки: опрокинутые и сломанные барные стулья, упавший потолочный вентилятор, одна из лопастей которого все еще лениво вращалась.

Сквозь звон в ушах до него доносились другие звуки. Сигнализация автомобилей. Крики, вопли и отчаянные призывы о помощи. В нос ударил запах бензина и горящей резины.

Но от увиденного зрелища у него перехватило дыхание, а внутренности заледенели.

Жилой дом напротив был наполовину разрушен, как будто по его левой стороне ударили строительным снарядом. Огромные куски кирпича и бетона вывалились из здания и разбились об асфальт.

Кусок размером с небольшой коттедж придавил легковой автомобиль. Теперь от него осталось лишь искореженное металлическое месиво, колеса едва виднелись под толщей обломков.

Дальше по улице дымилась и горела куча из по меньшей мере тридцати машин, смятые каркасы грузовиков, фургонов и легковых автомобилей едва можно было различить.

Телефонная будка упала на перевернувшийся автобус. В «Старбаксе» вспыхнул пожар, пламя вырывалось из разбитых окон.

Люди выбирались из горящих машин, шатаясь, задыхаясь, крича. Другие прислонялись к бордюру, истекая кровью, держась за раны, безучастно глядя на кровавую бойню вокруг.

Маленький латиноамериканский мальчик плакал, а его мать пыталась его утешить. Ее платье было разорвано и окровавлено. Из обуви на ней осталась лишь одна сандалия; ногти на босой ноге были покрыты ярким зеленым лаком.

Мимо пробежали несколько мужчин, за ними следовала чернокожая пара, тащившая за собой двух девочек-подростков с испуганными лицами, перепачканными грязью.

— Смотри, — прошептала официантка, указывая на небо.

Страшась того, что увидит, Логан медленно поднял глаза.

Над кричащим хаосом, разбитыми машинами, поваленными деревьями и разбитым стеклом, над многоквартирными домами и торговыми комплексами поднялся ужас, подобного которому он никогда не видел.

Огромное черное грибовидное облако взмыло в небо, закрыв солнце, закрыв все.

Глава 6

Иден

До взрыва: 00 часов 07 минут…

Иден Слоан давно следовало бы взяться за домашнее задание по математике для летней школы. Вместо этого она сидела на деревянном табурете у огромного кухонного острова, отделанного серо-белым мрамором, с раскрытым блокнотом для рисования и разложенными в радужной дуге цветными карандашами.

Ее блокнот пестрел множеством портретов и пейзажей. Она серьезно относилась к рисованию; даже мечтала поступить в Академию изящных искусств Большого Майами.

Но сегодня она увлеклась другим проектом. В мельчайших деталях она вырисовывала фигуры рук для алфавита на американском языке жестов.

Иден хотела поделиться ими с Дакотой во время их следующей встречи под присмотром. Сестра, похоже, не слишком заинтересовалась предложением миссис Симпсон, но, возможно, наглядные картинки помогут ей проникнуться.

Иден хорошо усваивала визуальную информацию. Может быть, и Дакота тоже. Хотя во время их последнего запланированного визита Дакота уверяла Иден, что ей не нужно учить язык жестов.

— Мы прекрасно умеем общаться, — нахмурилась Дакота. — Ты меня слышишь, и я знаю, о чем ты думаешь, просто глядя на тебя. А если нет, то для этого и нужен твой блокнот. До сих пор все отлично работало.

Дакота могла быть упрямой, когда хотела.

Иден вздохнула, закончила рисовать мизинец и большой палец буквы «Y» и закрасила ногти блестящим сливово-фиолетовым цветом.

В гостиной мерно тикали старинные механические часы. Холодильник из нержавеющей стали тихо жужжал. Стены слегка поскрипывали, когда оседал фундамент.

Большой дом издавал слишком много звуков, стоило ей остаться одной.

Иден прекрасно слышала. Только речь не давалась ей — Иден не могла говорить с того самого дня, почти три года назад, когда слова отняли у нее ножом так же быстро и бесшумно, как свободу, выбор, семью.

Невольно Иден коснулась толстого шрама, тянущегося через горло. Ей было неприятно думать о нем.

Она взглянула на часы. Было чуть больше 12:30. Ее приемная мать, Габриэлла Росс, вернется домой после урока тенниса через час, а приемный отец, Гордж, — к шести вечера.

Иден посещала летние занятия в школе по утрам. Она не была глупой, но до Эзры и Россов учеба не занимала много места в ее жизни. Миссис Симпсон объяснила, что так она нагоняет школьную программу.

Конечно, Иден предпочла бы тратить утренние часы на рисование.

Ее взгляд скользнул к газетной заметке из «Майами Геральд», прикрепленной магнитами к холодильнику из нержавеющей стали. В статье говорилось о том, что она заняла первое место на ежегодном конкурсе молодежного творчества в Художественном музее Переса.

На снимке она с гордостью держала в рамке рисунок, на котором аллигатор, набрасывался на аиста, пытающегося спастись в полете. Аист отчаянно махал крыльями, когда челюсти аллигатора смыкались над его розовыми лапками.

Каждый раз, когда Иден смотрела на фото, ее переполняло счастье. Ей не терпелось рассказать Дакоте о своей победе. Сестра не