встряхнула головой, пытаясь выкинуть из воспоминаний ошарашенное выражение лица Эйдена, будто моё нападение ранило его ничуть не меньше, чем предательство родных братьев.

Я вложила все силы в этот побег и, несмотря на провалы в памяти в последние месяцы, кое-как вспомнила путь, который меня заставил выучить Калид. Я неудачно падала на скользких камнях, но моментально вставала, не давая себе времени обернуться. Я напряжённо прислушивалась к звукам позади, но либо Эйден остался слишком далеко, либо он и вовсе не бросился в погоню. Мысль, что он мог потерять сознание после удара о камень, вселяла надежду, но отдавалась неприятным беспокойством. Я терялась в двух разных эмоциях не хуже, чем в окружающем сгущающемся мраке.

Сперва я была уверена в правильности выбранных поворотов на развилках, узнала несколько пещер и узкие проходы. Подол платья разорвался, зацепившись за острый камень, я снова упала, ободрав руки о твёрдую почву. Гребень выпал из волос, позволив прядям свободно распасться по спине и плечам. В одном из параллельно идущих туннелей раздался шум, и я вскочила. Было невозможно разобрать слова, но я отчётливо слышала гул голосов.

Мысль о том, чтобы вновь оказаться в руках Пятого Дракона и провести всю жизнь под действием лекарств, ужаснула, и я бездумно бросилась в противоположный проход. Сердце колотилось как бешеное, руки потели, и меня начало знобить от паники, но более я не следила, куда сворачивала, подгоняемая желанием убраться от эвирцев подальше. Моя затея изначально была глупой, порывистой, как и все остальные попытки напасть. С Наён и Калидом у меня ещё был шанс выбраться, но сейчас я понимала, что даже если отыщу выход к храму, там меня наверняка встретят солдаты Ноэля. Мне не уйти за пределы Шилина. И даже если удача будет на моей стороне и я скроюсь от каждого патруля, это не значит, что случайно не попаду под огонь взрывчатки. Я помнила бахвальство Эйдена тем, как он подорвал солдат императора, когда они пытались вернуть Шилин. Кто знает, есть ли новые ловушки.

Голоса остались позади, я хрипло дышала, заглатывая спёртый воздух мелкими порциями. По вискам тёк пот, а от внезапной слабости закружилась голова. Я уже плелась, а не бежала, приваливаясь то к одной, то к другой каменной стене. Некоторые из них были сухими, другие – покрытыми влагой. Я забрела в огромную пещеру и вновь упала, попытка стремительно подняться, как раньше, провалилась. Из-за пятен перед глазами я ничего не могла разобрать, а земля под трясущимися руками раскачивалась. Устав бороться, я расслабилась, перекатилась на спину и осталась лежать. Я была не в состоянии бежать, да и не знала куда, давно потеряв путь.

Тревога ушла, оставив меня с пустотой и смирением. Я бездумно разглядывала высокий потолок пещеры с разломами в скалах, через которые лился лунный свет. Одна из трещин имела странный полукруглый изгиб, будто полумесяц. Пролом был широким, но располагался слишком высоко, мне туда не забраться. Вероятно, сегодня полнолуние. После мрака туннелей света удивительно много. По одной из стен текли тонкие ручейки, а воздух пропитался влагой. Немалое пространство покрывал мох, который полумрак окрасил в синие тона, хотя при свете дня он точно ярко-зелёный. Я с тоской вспомнила Калида и его способности. Пятна перед глазами пропали, а дыхание восстановилось. Я медленно поднялась на колени, а потом и на ноги, бегло осмотрела местами рваное и грязное платье. Из-за падений часть волос тоже была во влажной земле. Привлечённая звуками стекающей воды, я внимательнее обвела взглядом пространство и оцепенела от увиденной картины.

Глава 3

Пытаясь осознать найденное, я забыла, что нужно моргать. Глаза оставались невольно распахнутыми, а когда пришло понимание, я отступила на пару шагов, ужаснувшись. Эйден говорил, что из-за проклятия он уменьшился, но если то, что я видела, – это не полноценный размер, то не могла вообразить истинного облика дракона.

Огромное окаменелое тело занимало минимум одну четвёртую пещеры. На картинах, ширмах и в архитектуре драконов изображали с лапами и рогами, но у Пятого Дракона, ставшего Имуги, их не было. Он действительно напоминал огромного змея, разве что массивная морда сочетала черты как дракона, так и ядовитой рептилии. Глаза располагались спереди, и надбровные дуги напоминали дракона, делая образ чуть менее устрашающим, но одновременно с этим у него имелся капюшон, который моментально выдавал в нём змея.

Справа и слева от Пятого Дракона по стенам сочилась вода, стекала по камням, собираясь в кристально чистые родники. Я обхватила себя руками, вспомнив детали историй про Имуги.

Говорили, что они существовали на заре времён, когда драконов было много. Изначально огромные змеи жили в реках и озёрах, покровительствуя пресной воде, и, по легендам, там, где обитал Имуги, родники никогда не пересыхали.

К моему появлению на свет уже сотни, если не тысячу лет никто не видел этих мифических существ, поэтому их нарекли вымершими. Да, ходили слухи о Пятом Драконе, ставшем Имуги, однако они были отрывочными и без доказательств. Упоминалось, что хранители, получив души драконов, отрицали правдивость этой истории, поэтому предания о Чёрном Драконе остались байками и россказнями.

Я подошла ближе к окаменевшему змею, заворожённо разглядывая сочетание жуткого образа и абсолютно неагрессивного выражения морды. Массивное тело лежало беспорядочными изгибами, и только одно кольцо свернулось вокруг крупных камней.

Его обездвиженный вид не доставлял мне ни удовольствия, ни радости. Я испытывала лишь жалость к Пятому Дракону, вспомнив, что ему не удалось уснуть сразу. Он медленно каменел, не в силах двинуться. Не утерпев, кончиками пальцев я провела по его опущенной морде, но моментально отдёрнула руку, испугавшись своего порыва. Я опустила взгляд к камням, лежащим в кольце змеиного тела, обратила внимание на их почти идентичный вид и размер, овальная форма казалась знакомой.

Судорожный вздох ужаса вырвался из груди, и его эхо распространилось по пещере. Непростительно медленно я осознала, что смотрела на четыре окаменелых яйца, а змей в защитном жесте свернулся вокруг них, но всё равно не смог уберечь.

«Они умирали медленно. Мучились благодаря вам. Каждая секунда была похожа на минуту, а минута растягивалась на часы. Я был рядом и не мог пошевелиться, чтобы помочь, потому что вы меня обездвижили, но не усыпили. И мне пришлось наблюдать, слушать, чувствовать их непонимание и боль, их агонию».

Я мотнула головой и зажала ладонями уши, пытаясь избавиться от отзвука слов Эйдена, сказанных южному брату. Тот был