пролетела, как один день. Они подружились со служителями, и были приятно удивлены тем, что те совершенно не похожи на неразумных младенцев. Каждый бережно хранил в душе историю своей жизни и прекрасно помнил ту, из-за которой покинул родные места и ушел на поиски Мира и Гармонии. Монахи объясняли это тем, что каждый вечер пили воду источника, находящегося в храме, а потом, во сне, проживали свое прошлое, как бы заново.

– Ты хотел бы во сне увидеть свою “бывшую” – спросил как-то вечером Гармагер у Эвера.

– Нет! Ни за что! Ни ее, ни предавшего меня друга! Они мне отвратительны!

– Тебе легче, Эв! А я не могу ясно ответить на такой простой вопрос. Меня просто трясет, когда думаю о матери. Как можно так любить и так ненавидеть одновременно? Готов на что угодно, лишь бы только так не терзаться!

– Успокойся, друг. Мне сейчас Агнер сообщил, что завтра на рассвете нас в храме ждет Хиона. Это решающий момент в нашей жизни. Я, как ты понимаешь, буду просить у нее разрешения остаться здесь. А что попросишь ты?

– Видит Бог, мне ничего не надо! Я просто хочу все понять, а уж потом стану решать, что делать.

– А не боишься, что для этого тебе придется претерпеть слишком многое? Иное ученье – хуже тюрьмы! Да и время уйдет. Пока все уразумеешь – жизнь закончится!

– Я был слишком счастлив в младенчестве, чтобы любить то, с чем столкнулся, став взрослым. Тогда я был для всех маленьким, прекрасным и умненьким идолом, а вот вырос – и меня вышвырнули, как старую куклу, которая оказалась чересчур громоздкой и неудобной!

– Не правда! Это не они тебя, а ты всех выбросил из своей жизни. И только за то, что перестал быть для них идолом!

– Да не так это, Эв! Совсем не так! Если бы все отвернулись лично от меня, я решил бы, что я – ничтожество и наверняка предпринял бы что-то. Вероятно, попытался бы стать великим проповедником… А, возможно, наоборот – легендарным завоевателем… В общем, постарался бы совершить что-нибудь значительное… Но, когда я увидел, как правительница могущественной страны обошлась с памятью о своем погибшем супруге, одно имя которого повергало в трепет и друзей, и врагов, я просто потерял рассудок! Господи, как я тогда всех возненавидел! А вот сейчас думаю, если так поступила сама королева Кара, значит, в этом был какой-то резон. Наверняка был… Только мне это недоступно! Не понимаю. Чем больше думаю, тем меньше понимаю. Может, ты мне объяснишь, что с ней произошло? Ну, а здесь что творится? Оглянись! Вокруг нас собрались не глупые люди, а живут, как жвачные животные… И довольны! Самое главное, что довольны! Днем трудятся, как пчелы, а по ночам, во сне, вспоминают прелести своих изменниц, и счастливы… Скажи кто из нас сумасшедший? Они или я?

– Лично я пойду спать, а ты тут можешь бушевать до утра в одиночестве. Но лучше прибереги свой пыл до рассвета. Завтра все это обрушишь на голову царевны, и она тебе объяснит, кто из вас ненормальный… Если, конечно, сразу же не выгонит после того, как откроешь рот! Пока!

Эвер ушел, а Гармагер еще долго метался по террасе, пытаясь совладать с собой.

… На рассвете юноши в сопровождении Агнера переступили порог храма Хионы. Они оказались в огромном зале, где своды, стены, колонны и полы были сложены из огромных темно-зеленых нефритовых блоков. Помещение освещалось выступающими из стен и колонн серебряными бра в виде точеных женских ладоней. На них горели большие круглые свечи, распространяющие изысканные ароматы экзотических цветов. Около дальней стены, выложенной драгоценными камнями, возвышался трон из цельного изумруда. У его подножия бил источник, вода которого заполняла огромную резную серебряную чашу, а потом стекала в серебряную воронку, вделанную в плиты пола. От входа к трону вела широкая земляная дорожка, усаженная крошечными желто-красными цветочками и низкой изумрудно-зеленой травой.

– Я привел Ваших гостей, бессмертная царица Хиона! – громко объявил Агнер и удалился.

Растерянные юноши остались стоять у порога и после того, как захлопнулась входная дверь за главным жрецом.

Внезапно на противоположной стене откинулся полог, и открылась лестница, ведущая под своды. Раздалась тихая музыка, и они увидели высокую, стройную женскую фигуру, легко спускающуюся к трону. В дрожащем свете свечей трудно было определить, хороша царевна или нет. Волшебница была похожа на Ундину – ниспадающий серебристый плащ, струящиеся серебристые волосы, прозрачное лицо, светлые, нежные глаза и голос, проникающий в самую душу.

– Рада видеть вас у себя, дорогие гости. Ваше прошлое мне хорошо известно. Полагаю, Вы пришли сюда, чтобы побеседовать со мной о том, что у вас наболело. Могу с гордостью сказать, здесь все имеют то, о чем даже мечтать не смеют там, внизу: молодость, здоровье и право выбора. На Земле хорошая ворожея любому скажет все, что его ожидает. Здесь этого не ведаю даже я. На что решитесь, то и сбудется. А теперь я слушаю. Спрашивай, Эвер, первый.… А впрочем, я и так знаю. Ты озабочен только одним, не можешь понять, почему самые близкие люди тебя предали. Я объясняю, это же так просто! Чужая страсть, как пожар – всегда волнует воображение и притягивает тех, кто рядом. А тут ты и сам постоянно подливал масла в огонь. Ну скажи, разве не ты убедил своего приятеля, будто близок с самой прекрасной женщиной на свете, а ее, что дружишь с самым умным, честным и смелым юношей в мире? В результате они увидели друг друга твоими глазами и потеряли рассудок! Но теперь все изменилось! Ты их покинул, и нет рядом ни твоего восторга, ни твоего отчаяния. Еще немного и они, как люди трезвые, прозреют, разберутся и разбегутся. А тебя, уж точно, помянут недобрым словом. Всем скажут, будто им заморочил голову этот полоумный Эвер, ввел в соблазн своими глупыми, экзальтированными речами! Если не веришь, можешь сам на них полюбоваться. Подойди поближе и взгляни в эту серебряную чашу, я только опущу туда свой перстень.

– Не знаю великая царица, возможно, я виноват в том, что перехвалил их друг другу. Но мне от этого не легче… Так болит сердце, что не могу ни видеть, ни слышать их!

– А что скажете мне Вы, Гармагер – наследный принц могучей державы? Удручены тем, что не получили причитающуюся Вам по праву власть? Или опечалены выбором матери? Что, в действительности, подтолкнуло Вас избрать столь странный образ жизни? Может просто жажда все изведать?