То же самое пишет о своем выборе Норманн Казинс в книге «Что я узнал от 3000 докторов». Когда у него обнаружили сердечно-сосудистое заболевание, он увидел, что перед ним было как бы два пути: он мог сильно ограничить свою деятельность или начать заниматься физкультурой. Казинс выбрал второе. Он пишет: «Этот путь мог продлиться несколько месяцев, несколько недель или несколько минут, но это был мой путь».

Само принятие ответственности вызывает радость и оптимизм. Несколько моих пациентов говорили об огромном облегчении, которое они испытали, когда поняли, что все-таки есть что-то, чем они могут себе помочь. Они могут участвовать в борьбе за здоровье и им больше не надо чувствовать, что они ничего не могут сделать для себя.

Однако нельзя просто не обращать внимания на вопрос о чувстве вины – его все равно придется решать. Некоторые из моих пациентов чувствовали себя виноватыми в том, что курили и у них был рак легких, другие – в том, что плохо обращались со своим телом. У меня были пациенты, которые усматривали свою вину в том, что получали или, наоборот, не получали какого-то определенного лечения.

Одна женщина, которой врачи решили не проводить химиотерапию, постоянно чувствовала свою вину в том, что не получала этого лечения, потому что один из сторонников химиотерапии как-то сказал ей, что первичная опухоль где-то могла притаиться.

Я еще вернусь к этой проблеме в шестой главе, где речь пойдет об установках, представлениях и ожиданиях. Здесь хочу только отметить: для того, чтобы помочь переменам, исцелению и развитию, необходимо отбросить мысли о вине и сосредоточить внимание и усилия на том, что происходит здесь и сейчас и что можно сделать, начиная с данного момента.

Во время моего пребывания в диагностическом центре произошло еще одно событие, имевшее огромное влияние на мою работу с раковыми больными. Я получила возможность участвовать в программе обучения специалистов с помощью ЛСД. Это была исследовательская программа, которую проводил доктор Станислав Гроф и его коллеги из Мэрилендской психиатрической научно-исследовательской клиники в городе Спринг-Гроув.

Эта программа была частью исследовательской работы, посвященной использованию ЛСД для исцеления, самопознания и для того, чтобы установить временное открытое взаимодействие между сознательными и бессознательными процессами.

Мой единственный сеанс с ЛСД был глубоко значительным и волнующим переживанием, но здесь мне хотелось бы рассказать еще об одной области исследований. ЛСД выборочно прописывалось больным в последней стадии онкологических заболеваний, чтобы снять боль и страх и чтобы облегчить их переход к смерти.

За неделю, проведенную в Спринг-Гроув, пока я готовилась к опыту с ЛСД, во время самого сеанса и после него, у меня была возможность прослушать несколько кассет с записью терапии раковых больных с применением ЛСД. В этой работе вместе со Станиславом Грофом участвовал Лох Раш. Я была давно знакома и со Станиславом, и с Лохом, а Лох был также членом ученого совета, в котором я защищала докторскую диссертацию, поэтому мне разрешили проводить довольно много времени, так сказать, «за кулисами». Прослушанные аудиозаписи оказали на меня огромное влияние. В книге Станислава Грофа и Джоан Галифакс «Встреча человека со смертью» Станислав пишет:

«Изменения, происходящие с онкологическими больными после ЛСД-терапии, очень разнообразны, сложны и многоплановы. В некоторых случаях имеют место знакомые нам изменения, такие, как уменьшение депрессии и психологического отчуждения, ослабление напряжения и тревоги, улучшение сна. В других случаях происходят новые для западной психиатрии и психологии явления, в частности, особые изменения жизненной философии, духовной ориентации и иерархии ценностей…

Сильное влияние ЛСД-терапии на эмоциональное состояние раковых больных было подтверждено результатами опросов пациентов. Наиболее явные терапевтические изменения наблюдались в области депрессий, тревог и боли. Непосредственно за ними следовали изменения, связанные со страхом смерти. В области физического состояния результаты были менее очевидны».

Я видела, как напуганные, одинокие, отчужденные и страдающие от боли пациенты выглядели обновленными после курса ЛСД. Часто они и вели себя по-иному. Они снижали дозу болеутоляющих средств, проявляли интерес к жизни, часто начинали снова рисовать, читать или слушать музыку, успокаивали своих родных и демонстрировали не только силу, но покой и даже умиротворенность. Видя то, как сильное и глубоко влияют на пациентов переживания, связанные с изменением представления о себе, я тогда, в августе 1972 года, решила, что хотела бы в будущем заниматься с онкологическими больными. И хотя я нередко возвращалась к этой мысли, прошло более шести лет, прежде чем я встретила Гэррета.

…приближение к пугающему и является настоящей терапией, и по мере того, как вы добираетесь до страшных переживаний, вы освобождаетесь от проклятия патологии; сама болезнь принимает вид пугающего.

Карл Юнг

Орлом парить в небе, видеть весь мир целиком, познать красоту, которая состоит в целостности – вот, что такое святость.

Давид Шатле Паладин

Когда Гэррету было девять лет и он учился в четвертом классе, результаты томографического исследования подтвердили предварительный анализ: опухоль правого полушария, астроцитома.

В конце лета 1978 года, проснувшись однажды утром, он почувствовал, что его левая рука онемела. Сначала Гэррет с родителями решили, что может быть, он спал в неудобной позе, и в самом деле в течение дня онемение прошло, но несколькими днями позже Гэррет проснулся с полностью парализованной рукой.

Его положили в больницу на обследование, диагноз был поставлен. Врачи определили, что опухоль неоперабельна и назначили курс радиотерапии.

За несколько месяцев до этого умерла бабушка Гэррета. Она была третьим человеком в семье, кто умер за последние полтора года от рака. Родители Гэррета, Ричард и Сью, работают в сфере здравоохранения. Ричард – социальный работник, а Сью – консультант в школе, у них обоих есть опыт работы со сложными пациентами и их семьями. После того как за полтора года по очереди умерли мать, бабушка и тетя Ричарда, они со Сью стали интересоваться специальной литературой о раке и пришли к выводу, что необходимо обращать внимание на психологический компонент этого заболевания.

Прежде чем начать лечение Гэррета, его родители хотели еще раз удостовериться, что удаление опухоли невозможно. Им посоветовали обратиться за консультацией в Научно-исследовательский институт опухолей мозга при Калифорнийском университете в Сан-Франциско. Там диагноз, поставленный в Топике, был подтвержден. Специалисты института тоже считали, что опухоль неоперабельна, и посоветовали радиотерапию.

По возвращении в Топику был сразу же начат курс радиотерапии. Кроме того, Ричард и Сью отвели Гэррета к своему другу и коллеге доктору Стивену Аппельбауму для глубокого психологического обследования. Стивен Аппельбаум работал в Фонде Менингера и занимался подбором и изучением материалов о новых способах терапии. Результаты его исследований были описаны в увлекательной книге «Путешествие в себя». В ходе работы Стивен изучал методы терапии рака Саймонтонов и некоторые из них включил в свою психологическую практику.