– Было бы чему! – фыркнула Влада, повыше вскидывая головку, но взгляд отчаянно заметался. – Она просто драная кошка и…

– И все равно ты завидуешь ей! Она даже в таком своем потрепанном виде сводит мужчин с ума. Я готов ей все простить и принять ее, пожелай она! Серега вон побежал, стоило ей поманить пальцем. А ты… Ты же никому не нужна!

И вот тут Влада его ударила. Ощутимо ударила, влепив со всего маху звонкую пощечину. И добавила, уходя:

– Ненавижу тебя, сволочь!

Минут пять он стоял столбом возле двух старых берез. Поднял голову, посмотрел на металлическую трубу, вложенную в раструбы веток. На ней болтались старенькие качели, с которых упорхнула Влада. Странно, что они уцелели среди роскошного ландшафта, раскинувшегося на огороженной частоколом бревен территории. Подпрыгнул вдруг, схватился двумя руками за трубу. Чуть пододвинул веревочные петли качелей и начал подтягиваться, считая про себя.

Раз, два… семь, восемь… пятнадцать…

На шестнадцатом он задохнулся и спрыгнул вниз. И едва не налетел на Сашу Степанову.

– Браво! – вяло похлопала она в ладоши и прищурила непроницаемые черные глаза, за которые ее прозвали в компании колдуньей. – Чего это ты, Марин, упираешься? Бабы допекли? Или напряжение таким образом снимаешь? Так ты скажи, я завсегда помогу.

– Здорово! – Антон обнял ее и затанцевал, попеременно расцеловывая ее в обе щеки.

Вот кому он искренне обрадовался. Вот кто был по-настоящему добрым и хорошим человечком. Правдивым, справедливым и своим в доску пацаном. Она знала про их мужицкие проделки все и всегда. Как ухитрялась добывать информацию, одному богу известно, но осведомлена была обо всем.

Закрутил кто-то из их компании романчик, Сашка тут же вызванивала мерзавца – так она их называла, – вытаскивала куда-нибудь на нейтральную территорию и песочила там по всем статьям, не заботясь о лексике и манерах. Случилась у кого-то неприятность финансовая или какая другая, она первой помощь предлагала. И деньги совала в долг, и даже настаивала, если кто-то взять стеснялся. И всех знакомых своих, а их у нее было воз и маленькая тележка, принималась обзванивать, чтобы в клинику кого-то положить, чтобы ребенка устроить в детский садик рядом с домом, чтобы репетитора хорошего нанять.

В книге ее добрых дел было бессчетное количество страниц. И они все продолжали множиться.

«Интересно, – тут же подумал Антон, отстраняясь и рассматривая лучшую подругу в упор. – А она знает о переменах в жизни Аллы? О причинах ее теперешнего состояния? О причинах, побудивших ее снова возобновить отношения с Сергеем?»

– Даже не спрашивай, говорить не стану, – вздохнула Сашка и потерлась щекой о его щеку. – Все-то у тебя на лице написано, милый. И даже след от чьих-то пальцев. Кто это тебя так приложил?

– Влада, – нехотя признался он и потер щеку. – Достала просто.

– Ладно тебе. – Саша недовольно поморщилась. – Она любит тебя просто очень много лет, вот и…

– Ага, любит! Знаешь, что сказала, уходя отсюда?

– Ну-ка, ну-ка. – Саша обхватила его за талию и потащила к дому, где нарастал гул голосов заждавшихся угощения гостей.

– Ненавижу, говорит, тебя, сволочь!

– Да ты что!

Сашу редко когда можно было удивить. Марин вообще не помнил такого случая. А тут она просто ошалела от подобной новости. Остановилась. Развернула его на себя и долго рассматривала.

– Что ты ей сказал, Антоша? – хмуря брови, пристала она и тут же, не дав ему вырваться, предупредила: – Не смей мне врать! Говори, что ты ей сказал?

– Ну… Сказал, что люблю Алку.

– Это ерунда, она всегда это знала. Что еще?

– Ну… Сказал, что она никому не нужна.

– Идиот!!! – прошипела Саша. – Разве можно говорить женщине, которая любит тебя уже не один год, такие вещи?! Лучше бы ты ее обозвал как-нибудь, что ли. Ох, Марин, Марин, ничему-то тебя жизнь не научила.

– Да ладно тебе, Сашок, не переживай.

– Это тебе переживать надо, Антоша. – Сашкин пальчик ткнул его в висок, рука снова обвила его талию, и они медленно двинулись к дому. – Влада, она… Она неплохой человек. И любит тебя очень сильно. В какой-то момент мне даже показалось, что это у нее навязчивая идея. Что она не вполне адекватна в этом своем чувстве. Потом я изменила свое мнение.

– Почему?

– Потому что она перестала преследовать тебя. Оставила в покое. Не стала путаться под ногами, – начала перечислять Сашка. – Повела себя достойно, одним словом.

Знала бы она, какую тайну Антон хранил в своей душе, может, и не утверждала бы так. Улечься в постель к смертельно пьяному мужику, разве в том достоинство? И повторять это потом снова и снова.

Но он не стал ничего ей говорить, ухватил за рукав толстого свитера, спросил:

– А ты чего это без платья? Все вон как расфуфырились, а ты в джинсах и свитере?

– А ты чего? Все мужчины в костюмах, а ты?

Они улыбнулись друг другу.

– Ну их, этих Снегиревых, с их блажью, – сморщила недовольно носик Саша. – Придумали тоже! В загородном лесном доме и при параде! Мой Денис, как услыхал про это, наотрез отказался ехать.

– Так ты одна прикатила? – обрадовался Антон.

Дениса он недолюбливал. Не потому, что тот был нехорошим человеком. Нет, хорошим он был, добрым, милым и еще много каким, способным подарить счастье такой женщине, как Саша. Просто он часто накладывал вето на их встречи. Не отпускал ее с ними в баню, на пикник или еще куда, если сам не мог поехать. Странно, что сегодня Саша приехала. А так Денис стерег ее пуще глаза.

– Одна, одна, – ткнула она его шутливо меж лопаток кулачком. – Денис не смог.

– Или не захотел?

– Может, и не захотел, неволить не имею права, – согласилась она и тут же перевела разговор на другую тему: – Что там в программе празднования, не знаешь?

– А что там? Застолье сначала в гостиной. Потом фейерверк. Кажется, кто-то собрался жарить мясо на углях.

– В костюме-то? – изумилась Саша.

– Так некоторые с собой по две сумки вещей привезли. С ночевкой же планируется отдых.

– Да? – Саша нахмурилась, покусала нижнюю губу, спрятала лицо в высокий воротник свитера по самый нос, подумала, потом закачала головой. – Боюсь, не получится. Обещала Денису не задерживаться.

– Ты не останешься? – расстроился Антон. – А я-то думал, позажигаем!

– Нет уж, зажигай один!

Они остановились у ступенек крыльца, на котором за небольшим столиком резались в карты Логиновы и Рогулины. Саша покивала им, поулыбалась. И, снизив голос до шепота, спросила:

– Кто еще, кроме этих, здесь?

– Ну, кто, кто… – он начал вспоминать, с кем успел столкнуться, загибая пальцы. – Логиновы, Рогулины, Алла, Серж ее проклятый. Хозяева сами, это уже восемь человек. Мы с тобой – десять. И Владка одиннадцатая.