— Мы? — хрипло спросил, понимая, что это точно еще не все.

— Не в таких масштабах, но десятый род, пятнадцатый, семнадцатый и двадцать третий.

— Я участвовал в ликвидации на территории восьмого рода, двадцать шестого, девятнадцатого. Их значительно понизили в рейтинге… выходит, мы пострадали куда сильнее, чем предполагалось и тридцать высоких родов лишились существенной своей части.

— Все тридцатки, Лейн. Но у стихийников зачистки начались раньше и их ущерб меньше.

— Раньше? — я вскинулся. — То есть назначение Ксара мэрлэ Академгородка связано с этими событиями?

— Да, они логично рассудили, если их мэрлэ замешан в странных событиях, то и у наших представителей проблемы с законом. Но доказательств не было, Лейн.

— Если бы они не молчали, то мы могли сохранить большую часть девятого рода света!

— Лейн, мне напомнить, что тебе не поверили в существование шестикрылого? Они списали твои видения на перерасход сил и остановку сердца. Рудана трижды возвращала тебя к жизни, Лейн!

— Но если и у них…

— Их страна также не верит в шестикрылого. Все списывается на эксперименты, проводимые с кристаллами мониара. Очень длительные эксперименты. Такие кристаллы изменяют сущность хранителя, который их впитал. В том числе негативно влияют на репродуктивную функцию организма. Сильнее всего от таких воздействий страдают именно женщины. И судя по тому, что уже успели найти, этим экспериментам больше сотни лет.

— Больше сотни… — эхом повторил я. — Выходит, что мы длительное время использовали зараженные кристаллы. Все мы… И только сейчас обнаружили дефекты в кристаллах?

— Это вторая серьезная проблема, Лейн. О том, что кристаллы заражены мы знаем также благодаря бумагам из поместий родов, которые участвовали в этих чудовищных экспериментах, известно кому и сколько за последний год было отправлено. Уверен, информации по родам, которым достались зараженные кристаллы должно быть больше. — Дядя прикрыл глаза. — Раз они смогли проследить за частью своих кристаллов и выяснить кому при распределении они достались. Однако отличить чистый кристалл от зараженного невозможно.

Масштаб катастрофы накрыл с головой.

— Наши хранилища… — прохрипел я. — Их нужно уничтожить.

— И тогда наши хранители, особенно ликвидаторы окажутся без подпитки, без возможности чаще совершать рейды, что в свою очередь приведет к катастрофе. Не мне тебе говорить, как активизировались гадкие души… Сейчас Совет пытается найти способ отличить зараженный кристалл от незараженного. Если уж экспериментаторы отслеживали путь своих кристаллов, значит это возможно. Еще поэтому им так нужны все кристаллы, добытые тобой, так как они очевидно чисты.

— Дядя, но ты ведь понимаешь, что это все — отвлекающий манёвр? Почему именно сейчас вскрылись эксперименты с кристаллами мониара? Слишком просто, да еще с полным уничтожением одного из великих родов? Никому из нас раньше даже в голову не могло прийти, что хранители прежде, чем сдать кристаллы из рейда, проводят над ними эксперименты и пытаются их как-то видоизменить. Да я и сейчас с трудом могу поверить, что обыкновенные хранители могут повлиять на структуру кристаллов.

— Обыкновенные может и не могут. — Кивнул дядя. — Но возможности прошедшего эволюцию дважды, мы можем себе лишь представлять. Как и то зачем ему это нужно.

— Численность хранителей за последние двести лет снизилась, — выдохнул я. — Значительно снизилась. Это вырождение. Наш мир хотят лишить хранителей.

— Больше, Лейн, — вздохнул дядя. — Я склонен считать, что численность хранителей пошла на скорую убыль после заключения последнего союза между нашими странами. Брачного союза. А проблемы с рождением одаренных и того ранее.

Считал я быстро. По-хорошему, жеребьевку должны были провести через сто лет, следовательно убыль среди магов с даром хранителя произошла четыреста лет назад. Но, судя по всему, она была не столь явной, раз никто не обратил на это внимания.

— Мэнор поднял целительские архивы, где угрозами, где шантажом, где попросту заплатил за сведения, а где прикрылся расследованием покушений на жизнь леди тан Аргхарай и смерти леди тан Маррад.

Мне показалось или дядюшка искренне гордился поступком отца?

Раньше в его тоне в сторону главы рода никогда не скользило такого откровенного восхищения.

— Он получил сведения и у стихийников, и у светлых. Правда, брал в расчет лишь первую пятерку от каждой тридцатки великих родов, однако даже этого достаточно, чтобы однозначно утверждать, что вырождение хранителей коснулось всех стран и всех великих родов. И длится уже не первую сотню лет. За маленьким исключением, только в последние сто-сто пятьдесят лет, гибель детей и матерей столь сильно выросла.  

— Погоди, я правильно понял, что отец сумел достать сведения под носом у других первых родов? — Про остальные рода в рейтинге, говорить нечего, там у отца было неоспоримое преимущество — он глава первого рода, и неважно, что противоположной магии. — Или может, они все же сотрудничали?

— Мэнор всегда был лучшим в разведке, да и в шпионаже ему никогда не было равных. Как и в анализе данных. — гордо заметил дядя. — И нет, если бы твой отец попался, скандал был бы знатным, и тем более Совету не пришлось бы идти на уступки Мэнору.

— Уступки? — Что-то я совсем перестал что-либо понимать.

И тут дядюшка поразил меня еще больше. Он широко улыбнулся. Как-то слишком счастливо для всей ситуации в целом.

— Твой отец потребовал расторжения помолвки.

— Что он сделал? — я аж привстал с кровати.

Улыбка на лице дядюшки стала еще шире, я даже забеспокоился, а не порвет ли он рот?

— Ты не ослышался. Как тебе известно, древнюю клятву, данную вами двумя, могут отозвать свидетели…

— Ты хотел сказать попытаться отозвать. — Во время помолвки, помимо нас с леди Аэльей, клятву подтверждают и пятнадцать сильнейших глав великих родов — по пять от каждой стороны. Вместе с нами они льют кровь в ритуальную чашу и призывают богов.

Собственно, и расторгнуть данную клятву, можно тоже только путем прохождения повторного ритуала и в том же составе. Впрочем, это не гарантирует расторжение помолвки, как и отзыв клятвы. Преценденты были. Очень давно, но были. —  На все воля богов.

— Не перебивай меня. — Отрезал дядя.

— Извини.

Я все еще был потрясен действиями отца. Несмотря на то, что знал о том, как он был не рад предстоящей жеребьевке и кандидатуре моей невесты. У него на мой брак были иные планы. Однако тогда он перечить не стал, что же изменилось сейчас?

— Мэнор потребовал расторгнуть помолвку на основании того, что именно подобные союзы стали толчком к вырождению хранителей. Конкретнее — грубейшая ошибка, допущенная нашими предками.

— Судя по тому, что я вижу, ты склонен с ним согласиться.