Которая, кстати, перед уходом из ресторана заявила, что поменяла билет и вылетает сегодняшней ночью.

– Позаботься мне о такси.

– Скинешь сообщением время вылета, – только и ответил Вадим.

Разбираться, что к чему, ему меньше всего хотелось.

Когда ресторан практически опустел, к нему подошёл Касимович.

– Вадим, ещё раз прими мои соболезнования.

– Я так понимаю, ты хочешь продолжить разговор?

– Ты выглядишь уставшим. Не буду трогать тебя. Через пару дней. Немного отойдешь от горя. Заодно Майя за эти дни соберет все необходимые вещи.

Слова Наиля он пропускал мимо ушей. Не до них… Но последняя фраза зацепилась в сознании, пробив некую брешь.

– В смысле, Наиль?

Мужчина подошел ближе, положив руку ему на плечо. У Вадима возникла потребность скинуть её, но ввиду того, что они скоро станут родственниками, пересилил себя. Конфликтовать хотелось меньше всего, а вот выпустить весь пар, дурь, что клубились в душе, очень даже хотелось.

Но для этого у него в доме есть тренажерный зал с грушей, куда он и отправится по приезду.

Иначе… сорвется. Наворотит того, что не стоит совершать.

– Всё понимаешь, Вадим. Умный ты мужик, лишние объяснения, к чему они? И приезд моей дочери к тебе по утру… Видели её выходящей из твоего дома. Так что, все козыри идут в руки сами. Скажем, что церемонию вынуждены отменить – траур. А бракосочетание будет.

У Вадима зачесались кулаки.

Разное было у них с Касимовичем, но чтобы вот так… до желания врезать…

Вадим сжал зубы с такой силой, что они скрипнули.

– И в дом ко мне пришлешь?

– Заберешь, как и полагается, – будущий тесть усмехнулся.

– Касимович…

– Что, Вадим? Потом оба будем радоваться. Майя красивая, молодая. Родит тебе ещё ребятишек, может, успеете меня порадовать.

Родит… Ну да, конечно.

– Счастливы будете, вот увидишь. Я мозги ей ещё промою, наставления дам. Она хорошая девочка, просто… Тут и моя вина, Вадим. Не того жениха я ей в своё время выбрал.

Вадим вскинул руку кверху, останавливая Садарова.

– Касимович, я ни черта не понимаю. Умеешь ты выбрать время для разговора. Какой жених? Ты сейчас про меня?

Вадим на самом деле тупил. И желание развернуться и уйти росло в геометрической прогрессии. За спиной отца неподалеку маячила Майя. За весь вечер она ему не сказала ни слова. Он и не пытался заговорить. Но сейчас весь ее вид тревожил его.

Почему-то.

– Нет, ты что. К тебе та история никакого отношения не имеет.

Вадим коротко кивнул.

Значит, у Майи есть ещё прошлое.

Интересно.

Не только с Тимом вертела? В его руки плывет вертихвостка? По общению не скажешь. Да и по глазкам, выпускающим молнии.

– Наиль, завтра позвоню. Или встретимся. Сейчас я не готов обсуждать ни предстоящий брак, ни твою дочь. Ни то, что они накуралесили с Тимом. Всё завтра.

Взгляд Наиля потяжелел. Садаров явно рассчитывал додавить Вадима. Тот не понимал конечную цель. О браке они договорились, что ещё?

Майю… Он примет в дом. В любое время. Завтра. Через пару дней. Да хоть сегодня.

Вадим, не отдавая отчета, снова посмотрел в сторону девушки. Она стояла, обхватив плечи руками, и нервно кусала губы. Прямо мяла их зубами, отчего возникало иррациональное желание подойти к ней и одернуть. Положить пятерню на затылок, притянуть к себе аккуратную головку и прошептать на ушко: «Не смей… Сам искусаю…»

Наваждение какое-то. Вадим разозлился сильнее. Ему не нравились те эмоции, что вызывала в нем маленькая Майя. Он не помнил, чтобы так остро реагировал хотя бы на одну женщину. И это вдвойне плохо.

Потому что между ними гигантская пропасть – смерть Тима и её чувства к нему.

– Пап, я не поеду… Я не могу… Пожалуйста… Пожалуйста…

Отец был неумолим.

Грозно посмотрел на неё и покачал головой.

– Вещи собери. Или голой к нему отвезу.

И отвезет. В чем есть… В домашнем платье.

Майя заломила руки и снова посмотрела на раскрытый чемодан. Второй… Умом она понимала, что надо собираться. Но как?.. Сил никаких не было. От одной мысли, что она навсегда уезжает из отцовского дома, сердце обливалось кровью.

И хотелось выть.

Рухнуть на постель, зарыться головой в подушку и рыдать всю ночь.

Майя такое уже проходила. Легче не становилось.

Её жизнь дала сбой, покатилась под откос, и нормализовать, привести её в норму у Майи пока никак не получалось. Чтобы она ни делала, какие бы шаги ни предпринимала.

Да и что может предпринять студентка, полностью зависящая от отца? Не знающая жизни, плохо представляющая, как действовать самостоятельно. Если бы она была одна – одно дело. А ей сейчас стоит думать и о ребенке, которого она носит под сердцем.

При мысли о малыше, паника вдвойне захлестнула Майю. Девушка не удержалась на ногах и опустилась на пол, закрыв лицо руками.

Она в кошмарном сне не могла представить, что с ней произойдет подобная история.

Она росла в любви. Да, папа у неё суровый, жесткий мужчина, но её он всегда баловал. В пределах нормы, конечно. Воспитывал строго. Майе и не требовалось многого. Она росла, зная, что защищена, что её никто не посмеет и пальцем тронуть.

Так и было.

Майя воспринимала свою действительность, как нечто само собой разумеющееся. Даже предстоящий брак с Ренатом. Родители договорились, дети познакомились, подружились.

Майя не полюбила Рената, но он тоже к ней хорошо относился, и она искренне считала, что со временем сможет ответить ему взаимностью. Какая же она глупая! Думала о взаимности, ничего не замечая вокруг. Она была слишком наивной для своего возраста. Принимала порывы Рената за любовь. Когда на самом деле все сводилось лишь к похоти.

От воспоминаний, как молодой человек, которого она считала другом и с которым собиралась прожить «долго и счастливо» пытался её склонить к сексу до брака, её передернуло. Она позволяла себя целовать. Не сказать, что ей нравилось. Но и отторжения не было. Как не было и порхающих бабочек внизу живота и желания продолжить.

Ренат как раз настаивал на продолжении. Пытался смять грудь, залезть под платье. Майя всегда начинала активно отбиваться. Один раз даже пришлось пригрозить, что расскажет отцу о его излишней настойчивости. Тогда-то Ренат первый раз и показал своё истинное лицо.

Майя испугалась, что он её ударит. Ренат сильно разозлился, начал ругаться, не выбирая выражений. Даже оскорбил её. Девушка долго плакала после его ухода, виня себя.