Затем она перевела взгляд на Джека. Он лежал ничком,накрывшись простыней и уткнувшись лицом в подушку. Рельефные мускулы спины иягодицы отчетливо вырисовывались под тонкой материей. Гамильтон тихонькопосапывал во сне, совсем как сытый, успокоившийся младенец.

Надя улыбнулась и, стараясь не разбудить его, слезла скровати. Недолгие поиски туалета привели ее к двери, за которой находилсясовмещенный санузел. Окон в этом помещении не было, зато имелся шнурок, потянувза который она включила яркий дневной свет. Люминесцентная лампа тихо загуделапод потолком.

Надя взглянула в зеркало и с удовлетворением отметила, чтони на лице, ни на теле не осталось следов минувшей ночи. Однако ощущение у неебыло такое, словно бы она заново родилась, пройдя таинственную очистительнуюпроцедуру.

Она села на стульчак, и вместе с тугой горячей струей наружувырвались и другие острые ощущения. Надя даже вздрогнула. Секс всегда являлсядля нее серьезной проблемой. На протяжении всей своей сознательной жизни онатомилась неудовлетворенностью и так свыклась с этим тягостным чувством, чтосейчас, освободившись от него, испытывала что-то вроде тоски по утраченнойподруге. Ей предстояло свыкнуться с новым сексуальным опытом, примириться смыслью, что все ранее пережитые ею оргазмы – всего лишь жалкая пародия наподлинный экстаз, который она испытала с Гамильтоном. С ним не мог соперничатьни один из ее прежних сексуальных партнеров. Следовательно, Анджела права,говоря, что она не разбирается в мужчинах.

Ей вспомнилось, что однажды, когда она была ещепятнадцатилетней девственницей, одна подруга сказала, что истинное удовольствиево время совокупления испытывает только та женщина, которая любит своего любовника.Надя долгое время этому искренне верила. Но теперь у нее появились вескиеоснования для сомнений: ведь во время сближения с Гамильтоном она испытывала нелюбовь, а вожделение! Ею двигала откровенная, бесстыжая похоть, и она непереросла в глубокое чувство после того, как все совершилось. Впрочем, позженекое подобие привязанности могло в ней развиться.

Надя вымыла руки и стерла с ресниц потекшую краску. Наручныечасы показывали, что уже шесть утра. Она вполне успевала вернуться домой ипривести себя в порядок, перед тем как отправиться на службу.

Она вышла из ванной и на цыпочках голая пошла по дощатомуполу мастерской. Взгляд ее упал на мольберт с одной из работ художника. Накартине была запечатлена комната, плавно переходящая в сад. Контуры двух еще ненарисованных человеческих фигур наводили на мысль, что работа не завершена.

– Доброе утро, – раздался голос Гамильтона, и Надявздрогнула, вдруг устыдившись своей наготы.

– Привет, – пропищала она и обернулась.

Джек сидел на кровати и улыбался.

– Нашла туалет?

– Да.

Надя подбежала к кровати и легла. Джек погладил ее по щеке испросил:

– Все в порядке?

– Да. Но мне пора на работу.

– Ах да! Ты ведь из компании, спонсирующейхудожественную галерею. Чем ты там занимаешься?

– Вообще-то я служащая коммерческого банка, у нас непринято болтать о работе.

– Тайны портят симпатичным девушкам цвет лица.Наверное, носишь боссу бумаги на подпись и печатаешь под его диктовку?

Большинство мужчин, с которыми она знакомилась раньше, принималиее за секретаршу. Она не разочаровывала их и подтверждала такое предположение.И хотя на самом деле ее вот-вот должны были включить в совет директоров, онаответила Джеку, что работает в отделе снабжения.

– Хочешь кофе? – спросил он.

– Спасибо, нет, – сказала Надя.

Он взглянул на ее соблазнительные груди, и глаза егозаблестели.

– Нравятся? – поддразнила его Надя, чувствуя, кактает ее лоно, а груди наливаются тяжестью.

– Да, груди у тебя изумительные, как, впрочем, и всетело. – Джек пощупал соски и, причмокнув от удовольствия языком,воскликнул: – Настоящее чудо!

– Мне нужно идти, – повторила она, хотя желаласовершенно другого. Сделав несложные вычисления в уме, она поняла, что в запасеу нее почти полтора часа, и расслабилась окончательно.

– Я хочу поцеловать тебя, – сказал Гамильтон.

– Что же тебе мешает?

– Мешает опасение, что после поцелуя у меня возникнет идругое желание, а ты торопишься, и мне не удастся его осуществить. Я не люблюначинать то, чего не смогу завершить.

– Мне думается, у нас найдется время, чтобы всеуспеть, – ответила Надя с улыбкой, чувствуя, как учащается пульс.

Джек пристально посмотрел ей в глаза, и ее охватилооцепенение. Джек потрепал ее по щеке и стал покрывать ее поцелуями.

– Да! Да! – воскликнула Надя.

Джек взял ее за плечи и, потянув на себя, впился ртом внежные, мягкие губы. Ей стало удивительно хорошо. Все тело вспыхнуло, словнорождественская елка, и тысячи иголочек пронзили ее нервные окончания. Впредвкушении новых острых ощущений она ахнула и прижалась к нему грудями,норовя проткнуть сосками кожу. Ей захотелось безумствовать, как минувшей ночью.

Джек повалил Надю на кровать и, упершись головкой в живот,стал целовать ее шею, уши, подбородок и груди. Она запрокинула голову, громкодыша и поводя бедрами. Губы Джека сомкнулись на ее соске, он начал его сжадностью сосать.

Левой рукой он раздвинул ей ноги и ткнул пальцем в клитор.Надя застонала. Клитор набух и задрожал. Джек стал осторожно теребить его,продолжая сосать грудь.

– Джек! Джек! – воскликнула в экстазе Надя,пронизанная знакомыми ощущениями. – Если бы ты знал, как мне с тобойхорошо!

Она была готова возобновить любовную игру.

– Чего именно ты хочешь? – спросил он.

– Всего! Всего! – выдохнула она.

Джек стал сильнее тормошить ее клитор и с большей жадностьюсосать грудь. Другой его палец проник в лоно, росистое от соков, за ним – ещеодин. Джек раздвинул ими срамные губы, пульс Нади участился. Очевидно, Джекприкоснулся к эрогенным зонам. Почувствовав приближение оргазма, Надя сжалачлен, желая воскресить в памяти момент его проникновения в лоно. Член был горячи тверд, она взвизгнула от радости и кончила.

Но Джек упорно продолжал работать пальцами, и вдруг сразутри погрузились в ее расплавленное оргазмом лоно, а вместо пальца на клиторнадавил язык. Надя сжала пенис в кулаке и снова кончила.

Что он с ней сделал? Почему она так легко кончает, раз заразом все острее ощущая эти чудные мгновения? Как удается ему без всяких усилийотправлять ее на пик блаженства? Ведь раньше она даже не мечтала о такихвысотах! Надя окончательно раскрепостилась, о былой скованности она уже невспоминала.

Все ее тело наполнилось божественной энергией. Ей стало малоего ласк языком и пальцами, захотелось чего-то большего. Она воскликнула: