Мина бессильно смотрела на матушку с отцом. Они спешили им навстречу. Слезы радости на глазах, счастливые улыбки…

Господи милосердный… Они же радуются за нее! Уверены, что их дочери несказанно повезло, осуществилась древняя сказка о счастливой невесте…

Мина осмелилась искоса взглянуть на прижимавшего ее локоть к своему боку Филберта. Он улыбался, гордо оглядывая зал. А ей вдруг стало безумно страшно. Хотелось крикнуть родителям:

— Нет! Спасайтесь! Бегите отсюда! Бегите!

Но горло сдавило, словно петлей.

— Улыбайся, жена, — прошипел мужчина ей прямо в ухо.

У Мины все волоски на коже встали дыбом при мысли о том, что делал с ней в той комнате. Волной поднялся из души протест, а мысли заметались, судорожно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход.

Снова толчок, и Филберт герцог Танри, потащил ее в зал.

Прекрасный праздник, превратился в какой-то кошмарный сон. Чувство, будто ее засасывает в трясину. Если бы ей удалось хоть ненадолго избавиться от герцога, державшего ее руку, словно тисками, и пробраться к королю… или если бы король подозвал ее к себе…

— Помни, пикнешь хоть слово и…

— Я помню!

Жалкая надежда спастись, мелькнувшая, когда она поняла, что на них пристально смотрит король, угасла. Король отвернулся, вернувшись к разговору с тем странным гостем, что сидел с ним рядом. А через несколько фраз и вовсе ушел из зала.

Снова грубый толчок, и теперь улыбающийся герцог Танри тащил ее внутрь. Мине показалось, что пол сейчас разверзнется под ногами, а в глазах стало темно, как будто потухли все светильники разом.

И тут им неожиданно заступил дорогу отряд королевской гвардии.

Ситуация явно вышла из-под контроля.

— В чем дело? — процедил герцог Танри, глядя на лорда — командующего и окруживших его гвардейцев.

Бросив быстрый взгляд в сторону трона, Филберт заметил, что короля в зале нет. Тревожно взметнулись самые худшие подозрения. Кто мог подслушать и донести дяде? Но там не было никого, кроме камеристки Флориль, Анри не мог ее упустить. А свою невесту он контролировал каждую секунду. Неужели… Кто мог предать?

— Сир, вас вызывает к себе государь.

— Что?

Сначала он не понял.

Но когда до него дошел смысл обращения… У Филберта даже закружилась голова. Сир?! Черт побери! Он наследник?!

Это же меняло все! Все!!!

Он неосознанно уставился на девчонку Ванлерт, руку которой продолжал стискивать. Теперь она была ему просто ни к чему. Ни к чему… Но внутри все противилось этой мысли. Проклятые весенние танцы! Привязка работала, заставляя его желать именно ее.

Нет, отпускать Вильгельмину Ванлерт он не собирался. Она будет принадлежать ему во всех смыслах. Запереть ее в замке на весь этот год, а может, все последующие годы. Он еще не знал, сможет ли ею насытиться, кто знает, как эта проклятая привязка работает.

Держать ее в своей постели… От одной только этой мысли Филберт испытал острое физическое наслаждение. Потом его взгляд устремился в сторону арки, с губ сорвался беззвучный смешок. Иногда вмешательство судьбы может быть крайне своевременным.

— Ведите, — кивнул он лорду — командующему.

Тот слегка нахмурился, бросив взгляд на девушку, которую наследник держал под руку. Коснулся рукой лба, понимая, что, видимо, придется уточнить.

— Сир, леди Вильгельмина…

— Леди Вильгельмина Ванлерт идет со мной.

Во всем происходящем Мина ничего не могла понять, кроме одного. Она только что получила короткую отсрочку, и ей, может быть, удастся увидеть короля. Это ведь туда их сейчас ведут?

Они быстро двинулись сквозь расступавшуюся толпу. Девушка успела только оглянуться на отца с матерью, которые теперь смотрели на дочь с нескрываемой тревогой, потому что подробностей разговора слышать не могли, а со стороны ситуация слишком уж смахивала на арест.

Послав матери вымученную улыбку, чтобы хоть как-то успокоить, Мина снова поймала на себе внимательный взгляд темных глаз посланника Джагарта. И тут ей показалось, что в их непроницаемой глубине вспыхнул огонек. Будто уголек затлел. Но в следующую секунду взгляд посланника уже ничего не выражал, и он равнодушно отвел глаза.

Показалось… Очень обидно. Потому что от этого огонька в душе Мины родилась маленькая надежда.

Глупости! Чем он мог помочь ей, да и зачем ему ей помогать…

Очень сильно настораживало внезапное изменение внутреннего настроя Филберта. Девушка буквально кожей чувствовала как его распирало от скрытого торжества. Как вдруг загорелись у герцога глаза! И это обращение. Сир. Так ведь обращаются только к королям и…

Теперь дошло и до нее. Наследник!??

Но… если он наследник, то что же тогда с Амелией? Что с ней могло случиться? Взгляд заметался по залу, разыскивая молоденькую принцессу, но Амелии нигде не было видно. К тому же отряд гвардейцев, окруживший их, значительно перекрывал обзор.

Мина даже остановилась, привстав на цыпочки. Филберт в это время уже шагнул вперед и снова дернул ее за собой, не удостоив даже взгляда, так, будто она пустое место. Но руку не выпускал, даже стиснул еще сильнее.

А его пальцы…

Девушка почувствовала, как его пальцы прошлись вдоль ее ладони, сжимая и поглаживая. Словно обещая. Мина зажмурилась, вздрагивая, и инстинктивно попыталась выдернуть руку. На что Филберт резко обернулся, странно втянул воздух через сжатые зубы и выдохнул:

— Прекрати дергаться!

Глаза его потемнели, расширенные зрачки, казалось, занимали теперь всю радужку. Стало как-то совсем страшно. В таком состоянии Мина просто не способна была уследить, куда и зачем их вели, однако все закончилось внезапно.

Пришли.

Отряд гвардейцев остановился в широком коридоре перед дверьми, ведущими холл перед, за которым следовала еще одна зала.

— Сир, — проговорил лорд — командующий. — Его величество ждет вас.

Вильгельмина настороженно затихла, переводя взгляд с Филберта на командира гвардии. Герцог Танри отпустил наконец ее руку, но радоваться было рано, потому что судьба ее по-прежнему оставалась подвешенной.

И тут во внутреннем холле возникла женщина, в которой Мина узнала герцогиню Аннелию Танри, мать Филберта. Мужчины склонили головы, Мине тоже ничего не оставалось, кроме как изобразить неуклюжий реверанс. Герцогиня скользнула по ней холодным взглядом и проговорила:

— Проводите леди Вильгельмину Ванлерт в мои покои.

В тот момент Вильгельмине показалось, что это шанс. Герцогиня явно не одобряла выбор своего сына, возможно она поможет как-то выбраться отсюда? Потому, когда они немного отошли, сопровождаемые гвардейцами, она рискнула обратиться: