Падают эти грузовички довольно часто, разлетаясь не только по Полигону, но и по всей Жестянке. Мы порой ловим и такие, то и дело воюя за находку с ещё неоперившимися, а потому особенно наглыми и безбашенными сталкерами. Приличная часть малых ресурсников падает за пределами зоны ответственности Пятисотки.

А вот голубые капсулы с людьми, «людские баррели», и жёлтые ресурсники в секторе спускаются только здесь, на боевом поле, их кидают очень точно. Поэтому желающих отжать большой грузовик всегда будет много.

Эти баррели действительно легли близко, вон он, периметр базы с вышками, хорошо просматривается с точки приземления.

– Стоп! – крикнул я, хватаясь за поручень.

Джип встал, как вкопанный.

– Что не так? – резко повернулась ко мне Ирина.

– Сталкеры, сука… Минимум трое зарылись, за кустами, – я пальцем показал направление.

– Что это у тебя с самого утра всё сука и сука? – неожиданно возмутилась Кретова, хватая бинокль. – Другие слова забыл?

Я что, ещё и вслух ругался?

– Да засучило что-то… Рацию бери, работать буду.

Вот сколько раз хотел я те купины кустарника, что от степи к территории Пятисотки почти вплотную подходят, спалить к чёртовой матери, а? Лентяй проклятый! В башке что-то мелькало, а до реализации дело так и не дошло. Да и мужики из аграриев запугивали: «Как это сушняк палить, ты с ума сошёл? Пожар устроишь, надо дождей ждать!». Умные все… То есть, мне что, надо в проливной дождик кусты поджигать?

Присев поудобней, я положил ствол карабина на трубчатую скобу. Говорил же, что сомневаться не буду!

Бах! Бах! Неторопливо высадив по целям весь магазин, я тут же вставил и большим пальцем выжал вниз следующую обойму. Эх, хорошо пошло, азартно, от души! Злость, видать, накопилась. Даже колено стало меньше болеть. Сердце и дыхание успокоились, стрелять стало удобней. Я старался бить чуть выше основания кустов, если не в башку дурную, так по ногам влепит.

Пш-ш…

– «Вышка-Контроль» – внимание! – напряжёно произнесла Ирина в микрофон. – Есть сталки, группа до пяти человек левей нас триста пятьдесят, в языке кустарника. Четыре вместе, один ближе к вам, прячутся.

– Понял тебя, Ир, подключаемся! – быстро ответил Джон.

– Быстрей, ребята!

Чужая горячая пуля зло стукнула по корпусу грузового барреля, ещё одна чиркнула по камню. Что ж вы делаете, сволочи, а если в людской попадёте? Плохо дело, у них есть «длинный» ствол, нарезной. По крайней мере один. Вот так Дергачёва и убили. Человек, честно выполняя профессиональный долг, летел спасать обезумевших от страха пассажиров барреля, но тут появились безбашенные вольняшки.

Это хорошо, что наши подключаются, хотя бы ради морального эффекта. Сейчас на вышку подскочит Игорёня. Его изношенная «мосинка» лупит далеко, да не очень точно, ствол старый, пуля почти проваливается в дульный срез. Так что звание снайперской эта винтовка давно утратила. Самое ценное в ней – штатный оптический прицел, хоть какая-то оптика, при острой нехватке в гарнизоне биноклей… Ничего, пусть пощёлкает как получится, а там уж подтянется и сам Дед.

У главного ствол зачётный.

Владимир Викторович тоже живёт в башне, однако его чудо-винтовка не на стенке висит, как у некоторых, а хранится в специальном сейфе с непривычно большим, вытянутым верхним отделением и одним местом в обитом зелёным бархатом деревянном штативе. Чудо называется Tikka T3 Varmint в калибре 243 Win, винтовка, привезённая, как уверяет владелец, под заказ из Финляндии. Кому именно она была привезена, как он её выцарапал и почему уверен именно в заказе? Конкретных обстоятельств обретения сокровища я не знаю, сам же Владимир Викторович на эту тему предпочитает не распространяться. У него вообще много тайн.

Машинка эта лютая предназначена для тяжёлого варминта, то есть для спортивной стрельбы по сусликам-байбакам на предельно возможной дальности. Старик ранее имел такое вот нестандартное хобби, любил на досуге неспешно шмалять из дорогущих стволов по живой мишени. В варминтинге ещё есть лёгкий класс и дисциплина снайперов. Но сам Дед снайпером себя не считает, смешно.

В общем, совершенно уникальная вещь. Собственно, на нищей Жестянке такое точное оружие вообще в диковинку, я всего один раз подержал в посёлке винтовку CZ 550 308Win. Тут же вообще адский зверь.

Не завидовать шефу невозможно. Внешний вид лощёной винтовки сразу выдаёт стоимость и качество дорогого оружия, для особых людей деланного. С такой пушкой надо не по местным степям мотаться, а выезжать на соревнования куда-нибудь в Европу или в США. Налицо некий стандарт качественной высокоточной оружейки.

Нездешний у неё калибр, для Жестянки уникальный. Байбаков и на полигоне хватает, очень крупных, жирных и действительно вкусных после попадания на кухню гарнизонной столовой. Но никому и в голову не придёт тратить на их добычу драгоценный боеприпас, желающим отведать доступного свежего мяса вполне хватает прочных силков и тарельчатых капканов. Впрочем, Дед с ней вообще никогда не охотится, кроме как на сталкеров, поэтому патронов у него сохранилось довольно много, сотни три точно имеются. Он вообще охотой не интересуется.

А вот стреляет как бог.

Ну а с таким чётким стволом… На километр никому не посоветую подходить, если старик начнёт, то сразу выкусит из списка живущих, если захочет.

– Сейчас они включатся! – доложила Ирка.

– Отлично, – автоматически отметился я.

– Слышь, Денис, ты, по-моему, зацепил там кого-то!

– Да ладно…

Что, действительно попал, не? Леща, похоже, мне кидает, льстит.

А? Точно! Орут вроде, ругаются, подлецы, угрожают!

– Ты молодец!

Мой верный «колчак» стреляет весьма неплохо, ствол у него не изношен, кучный мне попался «винт». На триста метров им можно работать вполне уверенно. Как, сталкеры, вы меня поняли или ещё нет? Нет, похоже, опять зашевелились. Значит, ещё поотгоняем. На шестой обойме я взмок. Прихваченная из дому куртка, похоже, оказалось лишней, можно бы и снять. Тепло сегодня с утра, даже жарко, и это только начало дня. Оставшись в быстро высыхающей футболке, я почувствовал себя гораздо лучше.

Со стороны посёлка с вышки редко и размеренно застучала «мосинка» Игоря. Больших надежд на такую «отгонную» стрельбу мы не возлагаем. Хотя стрелок и старается вовсю, само качество оружия таково, что на большой дистанции впору говорить уже не о рассеивании, а о перенаправлении. Ну, пусть хоть так попугает.

Вы, часом, не подумали чего-нибудь лишнего, не очень для нас актуального? Про гуманизм там всякий, про добрососедство разумных людей, терпимость к неразумным да заблудшим, про необходимость делиться добытым? Ну и хорошо, что не подумали. Потому что вольный сталкер, чёртов вольняшка, он хуже бешеного койота, запомните это. Они могут только потреблять награбленное или сдавать притыренное торгашам в Переделкино. Сволочная публика. И неорганизованная – они, в отличие от других сталкерских общин, даже свою деревню в степи поставить не могут, анархисты. Сами себя вольняшки называют «свободовцами» и требуют этого же от других. Но ближним соседям эти понты до лампочки, потакать им в детских мечтаниях об утраченном мире компьютерной игры нормальные сталки не хотят.