Но проверка на прочность, как уже замечено, все равно относится к заданиям высшей категории сложности. И сегодня следовало поднять машину на две тысячи метров и разогнать ее до максимально допустимой приборной скорости. Если честно, то невелика сложность для испытателя-высотника! Неудобства — это другой разговор. К примеру, конструкторы экспериментального завода предусмотрели только одну дверь в кабине, слева. В случае непредвиденных, экстремальных обстоятельств покинуть самолет летчику, сидящему слева, труда, конечно, не составит, а вот для того, кто справа, это уже серьезная проблема. Но если вдуматься, то, в общем, тоже не из непреодолимых.

Ну и опять все к тому же вопросу! Что ж вы, братцы, лепите-то? Почему никак нельзя обойтись без пресловутой «проблемы»! Когда ж надоест только и делать, что без конца заставлять летчиков что-то обязательно преодолевать? Привычка у нас, что ли, такая идиотская?..

Или вот еще. Начальству, известно, всегда виднее. Где б оно ни находилось. Но ведь принято же на испытания с учетом серьезного риска выпускать сокращенный экипаж. Будь на то воля Алексея, он и полетел бы сегодня один. Или пусть летит Петя, какая разница? Так ведь оно и было, между прочим, когда Алексей сваливал в штопор эту самую «Дымку», которую конструкторы назвали в честь известной глиняной игрушки, раскрасив свое изделие в яркие цвета. А летал он один именно потому, что перебраться через пульт управления с парашютом на плечах задачка не из простых. И не о ней следует думать пилоту во время испытаний самолета на прочность, ясно ведь как дважды два.

Да ладно, о чем рассуждать, когда главное дело уже сделано, остался последний штрих. Ангел-хранитель, надо полагать, как обычно, за спиной, и ни о чем плохом думать не хочется. Оно и не принято в подобных случаях, примета нехорошая.

Но вчера они с Петром на всякий случай все же отработали вынужденное покидание кабины обоими летчиками. На земле, естественно, отрабатывали. Так положено. Хотя гадать о том, когда такая нужда может возникнуть, очень бы не хотелось…

Алексей посигналил охране, показал свой пропуск, и ворота откатились в сторону. Машина Мазаева въехала на закрытую территорию Летно-испытательного института и аэродрома, откуда вскоре уйдет в небо ярко раскрашенная «Дымка».

Правда, погода сегодня пока не самая лучшая — вся округа затянута пеленой от горящих лесов и торфа, соседние ведь районы, но синоптики обещали к середине дня усиление западного ветра, ну а тогда видимость будет, как шутят бывалые пилоты, «мильён на мильён». Эх, такую бы денежку, да в карман! И огород тогда на новом участке копать не надо. Под картошку…

Ирине искренне понравились люди, с которыми судьба свела ее так неожиданно за веселым и гостеприимным столом. Нечасто в последнее время, а если по правде, то и в последние годы, случалось подобное. И тому были, естественно, серьезные причины.

Профессия Александра Борисовича накладывала довольно жесткий отпечаток на круг семейных знакомств. Это ведь только кажется, что широко известному, не станем скромничать, пусть в достаточно узких, специфических кругах, старшему следователю из Генеральной прокуратуры «все-всегда-повсюду» рады. Отнюдь, как говаривали персонажи старинных романов.

Оно конечно, уже сама профессия человека, способного раскрыть «невероятно жуткое и таинственное убийство», подозревает у ее носителя, обладателя острый ум, быструю реакцию, и не только в смысле обычной житейской находчивости, определенную волю, бесстрашие там… Что еще? Ах, ну, разумеется, и постоянный риск, и смертельная опасность со всех сторон!

Многими талантами и умениями наделил своего героя-сыщика создатель знаменитого Шерлока Холмса, заразив тем самым поколения юнцов, почему-то решивших, что именно их руками — и в прямом, и в переносном смысле — будет твориться вечная справедливость, иначе говоря, наказываться зло и получать «зеленую улицу» добро. А жизнь на поверку всегда гораздо жестче, чем представляется поначалу. Отсюда и разочарования, и определенный цинизм. И в конечном счете немало достойных борцов с преступностью почему-то переходит к ней на службу, к этой самой преступности. Там, говорят, платят больше.

Да что говорить-то! Толковый юрист на службе у того же олигарха раскатывает на «мерине» и с солидной охраной. И проживает он не в двухкомнатной квартире, а в собственном особняке в престижном каком-нибудь районе Подмосковья. Вот как эти господа, пригласившие Турецкого с супругой провести у них уик-енд.

Оно и понятно, потому что юрист, способный, что называется, отмазать своего хозяина в трудную минуту, умеющий дать вовремя нужный совет, как обойти закон, ценится гораздо больше, чем даже личный, преданный тебе охранник. Этих, последних, при острой нужде просто убирают, чтоб не путались под ногами, когда «серьезные дяди» стрелки забивают, и дело с концом. А толкового юриста выгоднее, да и правильнее, по сегодняшним понятиям, перекупить, переманить на свою сторону, соблазнить более широкими перспективами, валютными счетами в зарубежных банках и так далее. Много есть действенных способов. Уж Ирина-то знала о них. И не только из газет и бесконечных телевизионных сериалов. Ее и саму не раз похищали, чтоб Турецкий стал сговорчивей, и угрожали всячески, и даже десятилетняя Нинка едва не становилась разменной монетой в гнусной торговле бандитов с упертым «важняком». Все это уже известно, проходили.

Так вот, рассуждая о круге знакомых Александра Борисовича, Ирина могла бы, пожалуй, назвать не более десятка имен тех его надежных друзей-товарищей, у которых могла сама найти поддержку в трудную минуту. Главным-то образом ведь коллеги вокруг, а им душу не откроешь.

Но даже и этот круг практически не расширялся, а, напротив, медленно, но верно сужался. Кто сам ушел, кого Господь прибирал, по-всякому случалось. Шутили: все уже круг революционеров. А когда ты видишь в постоянной близости от себя одни и те же лица, слышишь примерно одни и те же речи, когда ты уже заранее все наперед знаешь, становится невыносимо скучно. А порой и тоскливо. И так же нестерпимо хочется хоть какой-то новизны, пусть даже сопряженной с долей риска. Не смертельного, разумеется, но такого, чтоб хорошенько взбодрило, чтоб кровь заиграла, чтоб краски засияли! Адреналинчику не хватает, другими словами. Женщина ведь ты, в конце-то концов! И очень даже симпатичная, нечего скрывать правды! И внимание на тебя обращают постоянно. В то время как ты с подобным же постоянством обязана помнить, что являешься женой «важняка», что любой посторонний интерес к тебе может быть продиктован исключительно необходимостью «захомутать» твоего несговорчивого супруга и что повсюду тебя подстерегают ух ты какие опасности! Ну а шаг вправо или шаг влево — это уже, считай, побег из-под стражи, который, как известно, пресекается пулей. Шутка!

Вот поэтому выезд на лоно мог бы стать для Ирины в какой-то мере действительно праздником. Это ж только подумать! Ни одной знакомой, надоевшей физиономии рядом! Никаких «прокурорских» речей! А только милые и заботливые хозяева, счет которым Ирина уже потеряла.

Она поняла, что все живущие в этом поселке, обнесенном почти кремлевской кирпичной стеной, занимаются общим бизнесом, в существо которого вдаваться интереса не было, но совершенно явно связан он с огромными деньгами. Турецкий и сказал ей — с прямотой римлянина: «Банкиры, чего ж ты, собственно, от этой публики хочешь?» Без видимой зависти, но с изрядной долей пренебрежения. Что для него вообще характерно. Установка такая у него в мозгах. Достойны дружеского внимания подобные ему, а все остальные — потенциальные его клиенты.