Энтони не оправдывала даже череда неудачных покушений. Сам Руперт, неоднократно рисковавший жизнью во время войны, привык смотреть смерти в лицо с изрядной долей фатализма.

В двадцатилетием возрасте поступив адъютантом к Артуру Каррингтону, когда тот еще не был герцогом, Руперт достаточно быстро продвинулся по служебной лестнице, возглавив департамент по особым поручениям, где в полной мере проявил себя.

В отличие от других героев войны имя лорда Сен-Клера не было известно широкой публике, но высшие чины, командовавшие армией, прекрасно знали все донесения капитана Сен-Клера, а Узурпатор не раз назначал за темноволосую голову милорда вознаграждение полновесными золотыми монетами.

Окончание войны и подписание мирного договора заставили Руперта пересмотреть свои взгляды на жизнь. Он решительно не видел себя в армии в мирное время, военная муштра навевала на него тоску, поэтому капитан Сен-Клер подал в отставку и на премию, выданную Каррингтоном, вернее, военным министерством, купил небольшой дом в одном из фешенебельных районов Ландау.

Наконец Руперт отложил наполовину общипанную гроздь на тарелку и вытер пальцы белоснежной салфеткой. Собака приподняла уши и нетерпеливо заскулила.

— Тори, где твои манеры? — укорил его хозяин, отрывая пару ягод и кидая их вниз.

До пола они не долетели. Тори щелкнул зубами, облизнулся и радостно застучал хвостом о блестящий паркет.

Руперт потрепал его по голове, и терьер, открыв пасть, вывалил язык, словно ухмыляясь.

Вошедший лакей прервал эту идиллию. Он остановился в дверях и деликатно кашлянул, привлекая внимание хозяина. Руперт поднял голову и внимательно посмотрел на слугу своими золотисто-зелеными, точно ягоды винограда, глазами:

— А, Клиф, что у тебя?

— Вдовствующая леди Сен-Клер ожидает вас в гостиной, милорд.

— О! — Его милость спешно поднялся, едва не наступив на лапу прыгающего вокруг пса.

— Ну же, Тори, веди себя спокойнее, — укорил животное Руперт. — Иначе ты просто останешься без лап! Пойдем, не стоит заставлять мою матушку ждать!

Он направился в соседнюю комнату так стремительно, что лакей едва успел распахнуть перед хозяином дверь.

Гостиная ремонтировалась совсем недавно. Стены ее были выкрашены в нежно-голубой цвет, потолок — покрыт лепниной в виде цветов и веток, огромный камин сделан в виде портика храма, а барельефы над ним изображали сцены из Святой книги.

Сейчас их с интересом рассматривала невысокая, одетая по последней моде женщина. Ее темные волосы уже тронула седина, а на лице появились морщины, но зеленые глаза, так похожие на глаза сына, искрились весельем.

— Прошу прощения, дорогая, надеюсь, ты успела заскучать! — Руперт направился к матери, но Тори опередил его, радостно заскакав вокруг женщины.

— Здравствуй, мой милый, здравствуй! — Леди Сен-Клер наклонилась, чтобы погладить пса, вызвав еще одну бурю восторга, затем подняла смеющиеся глаза на сына. — Тебя я тоже рада видеть, Руперт!

— О, это взаимно! Я всегда был уверен, что Тори ты любишь гораздо больше! — отозвался милорд, ничуть не смущенный таким поверхностным проявлением материнской любви. — Хочешь чаю?

— В такую рань? — Женщина выразительно приподняла брови.

— Фи, дорогая, что за выражения! — поддразнил ее сын, заслужив взрыв мелодичного смеха. — Кстати, могу я полюбопытствовать, что привело тебя ко мне, как ты выразилась, в такую рань?

— Всего лишь твоя тетя Августа, милый. — Леди Сен-Клер грациозно опустилась на кушетку.

Руперт вздернул бровь, давая понять, что ждет объяснений. Мать недовольно фыркнула:

— Я встретила ее на Палм-стрит, и она увязалась за мной, намереваясь заставить меня пригласить ее на чай, вот я и не нашла ничего лучше, как сказать, что иду к тебе!

— Да, но зачем при этом действительно заходить? О, это не значит, что я не рад тебя видеть, дорогая… Тори, сидеть! — Последние слова адресовались псу, который, решив, что матушка хозяина пришла именно к нему, пытался залезть на кушетку.

Пес мгновенно сел и горделиво посмотрел на хозяина, ожидая одобрения. Руперт потрепал его за ушами и получил в ответ еще одну собачью ухмылку.

— Я же говорила, она увязалась за мной! — нетерпеливо повторила леди Сен-Клер, притопнув ногой. — И если бы ты не был столь бессердечен, то посочувствовал бы!

Руперт бросил на мать веселый взгляд:

— Бедняжка… Это, должно быть, неудобно… тебе ведь пришлось пройти целых три улицы!

— Смейся-смейся, гадкий мальчишка! — Леди Сен-Клер наигранно нахмурилась. — А мне пришлось слушать ее всю дорогу! Она отстала от меня, лишь когда я подошла к ступеням твоего дома! Конечно, мне пришлось подняться на крыльцо и постучать!

— Невыносимая жертва с твоей стороны, — посетовал Руперт.

— Разумеется, я ведь не собиралась видеться с тобой еще три дня, до бала у Маверрингов. Ты там будешь?

Сын оборвал смех и задумчиво взглянул на мать:

— Возможно.

— Руперт, мне необходимо, чтобы ты был там! — Вдовствующая леди Сен-Клер хлопнула рукой по кушетке, что было воспринято терьером как приглашение все-таки забраться на сиденье рядом со столь доброй женщиной и попытаться лизнуть в лицо. — Вот ведь ужасное создание! Никакого чувства такта!

— Надеюсь, последние слова относились не ко мне? — меланхолично поинтересовался ее сын.

— Конечно, хотя какова собака, таков и хозяин! Всё, Тори, хватит! — Миледи аккуратно столкнула пса с дивана, вынуждая спрыгнуть на пол. — Руперт, милый, мне просто необходимо, чтобы ты появился там! Граф Ремзи…

— Что еще хочет от тебя этот остолоп?

— Он не остолоп, а зануда! Он всегда делает мне предложение! Я уже устала отвечать ему отказом в сотый раз!

— В сороковой, — отозвался лорд Сен-Клер, но его мать упрямо вздернула голову:

— В сотый!

— В сороковой.

— В сотый! И поскольку я в дурном расположении духа, не смей со мной спорить!

— Я еще в своем уме, — усмехнулся Руперт. — Но, мама, если граф Ремзи так настойчив, возможно, тебе стоит согласиться?

Леди Сен-Клер посмотрела на него с укором:

— И довести беднягу до сердечного приступа? Он ведь так привык к моим отказам, что делает мне предложение, даже не задумываясь. Если я соглашусь, его от неожиданности хватит удар! Нет, милый, его верность заслуживает уважения, и я не могу поступить с ним так жестоко!

— Выходи за кого-нибудь другого, — пожал плечами Руперт, пытливо взглянув на мать.

От него не укрылся огонек беспокойства в ее глазах.

— Милый, ты же знаешь: чтобы выйти замуж, женщине надо получить предложение.

— Ни за что не поверю, что никто, кроме Ремзи, не предлагал тебе руку и сердце!