Кузьма промолчал.

– Ладно, извините, – продолжил гость, – я, собственно, не за этим… Простите, но разговор будет долгим. Очень уж всего…

Зовут меня Александр, полностью: Александр Сергеевич Ломтев. Вам, вижу, это ничего не говорит, но семь лет назад обо мне писали все газеты. Вот! – гость расстегнул принесенную с собой маленькую сумочку, которую, войдя в кабинет, водрузил на стол, достал и выложил на стол ворох газетных вырезок. – Помните ограбление инкассаторского фургона осенью 1996 года?

– Припоминаю… – оживился Кузьма. – Я тогда в газете "День страны" работал. Преступник – один из инкассаторов, одного напарника убил, второго тяжело ранил, а сам скрылся. Пропало что-то около полутора миллиона долларов.

– Миллион шестьсот девяносто две тысячи в пересчете на доллары, – уточнил Ломтев, – если верить газетам. Проверить самому не было времени.

– Так это?..

– Я, – подтвердил гость, – Все не удалось тогда унести, баул тяжеленный. Взял одну сумку, а там шестьдесят две тысячи. Фунтов стерлингов. Намучился я потом с ними…

– Но газеты писали, что у вас был сообщник, который ждал в машине. Поэтому милиции и не удалось задержать…

– Идти на такое дело с сообщником – это провалить все, – наставительно сказал Ломтев, отодвигая в сторону вырезки. – Не было никого. Я и один еле ноги унес – повезло.

– Как?

– Вот! – Ломтев вытащил из лотка стоявшего на столе принтера листок бумаги, достал из кармана ручку и стал набрасывать схему. – Здесь я свернул на фургоне в лес: колесо прострелили… Затем вернулся назад, перешел шоссе и по тропинке вышел к каким-то дачам. Оттуда автобусом до станции… Несколько месяцев скрывался, потом за хорошие деньги сделал загранпаспорт, еще красненький, советский, и уехал в дальние страны. А деньги… Они там. Если хотите, можете отыскать. Вот схема, – он придвинул листок Кузьме. – Место сами отыщете, за такое – можно и постараться.

– Не жалко?

– Не жалко, – подтвердил Ломтев, – мне уже не понадобятся. Да и не деньги это – мне куда больше давали…

– Зачем вы мне пришли? Рассказали все? – удивился Кузьма. – Зачем вообще сюда приехали? Не боитесь? Ведь ищут…

– Бояться мне уже нечего, – отозвался Ломтев, ничуть не удивившись лавине вопросов, – искали меня первые пару месяцев, вот тогда и было опасно. А сейчас если только вдруг задержат случайно, пальцы откатают да по учетам пробьют… Одна примета особая была, но и той больше нет, – гость указал пальцем ниже левого глаза, и Кузьма заметил там еле заметный крохотный шрамик, – я в милиции до инкассации служил, все это знаю. Постараюсь пока не попадаться. По крайней мере живой, – Ломтев едва заметно улыбнулся. – Сюда приехал по делу. Как вы думаете, сколько мне еще осталось?

Он пристально глянул на собеседника, и Кузьма решил не врать.

– Неделя, может, две.

Гость молча кивнул.

– Боитесь? – не удержался Кузьма.

– Отбоялся, – хрипло отозвался гость, – ожидание смерти страшнее ее самой. Я это теперь точно знаю. Эти сны…

– Я вообще поражаюсь, как вы на ногах держитесь, – сочувственно сказал Кузьма, – другие в таком состоянии уже не встают.

– Сейчас покажу как.

Ломтев стащил с себя куртку, затем поочередно закатал рукава джемпера. Кожа у локтевых сгибов была сплошь в синяках от уколов.

– Держусь на этом… Столько лет дурь возил, а сам ни разу не пробовал. Теперь вот пришлось. И еще вот! – он достал из сумочки плоскую темную бутылку. – Виски. Раньше я считал, что лучше нашей водки нету. Ерунда! Хороший виски – это и вкус, и кайф, и лекарство. Хотите? Понемногу?

– Давайте.

Кузьма достал из офисного шкафа два темно-зеленых бокала.

– Что это? – воскликнул Ломтев. Изменившись в лице, он уставился на бокалы.

– Интересные, да? Еще с советских времен. Дизайн, видимо, слизали с какого-то старинного образца. Смотрите: ножка широкая и плавно переходит в чашу. Мне нравится. И графин оригинальный – вон он, в шкафу. Мне на день рождения подарили, а жена не любит цветную посуду. Принес сюда. Было шесть бокалов, один недавно разбили…

– Действительно, похож на старинный, – подтвердил гость, – и чаша в половинку апельсина…

– Меньше.

– Это сейчас апельсины крупные, в древности они были мельче. Говорите: было шесть, а теперь пять? – почему-то уточнил Ломтев.

– Ну да!

– Не зря я к вам пришел, – непонятно заключил гость, и Кузьма мог поклясться, что голос его повеселел, – тем более стоит выпить!

Он плеснул в бокалы из темной бутылки, и они молча выпили. Кузьма не жаловал виски, но вкус этого был не сравним с теми, что он пробовал раньше, мягкий, с пикантным ароматом дыма и чего-то еще… Чуть позже он ощутил, как по всему телу разлилось тепло, а в голове приятно потяжелело.

– А? Что я говорил?! – довольно заключил Ломтев, и поставил свой бокал на стол. – Ну вот, теперь можно рассказывать.

За границу я перебрался не сразу. Пока лежал на своем дне… А… что скрывать… У женщины одной три месяца жил, из дому не выходя. Любила она меня. Я ей наврал, что на фургон по пути бандиты напали, я сбежал, а теперь боюсь, что на меня все свалят. Она поверила… Это она все настригла, – Ломтев пошевелил вырезки на столе. – Я обещал потом вызвать ее к себе, обманул… – он помолчал. – Вчера у нее был, денег дал, забрал вырезки, хранила она, хотя и замужем давно… Так вот, в газетах я не только про себя прочитал. Узнал, что в некоторых странах Карибского моря можно за пятьдесят тысяч долларов легально стать гражданином и ездить потом свободно по всему миру. Когда у меня паспорт появился, зашел в одну турфирму в Москве: они подтвердили. Оставшихся денег хватило, чтобы пятьдесят тысяч долларов положить на счет в банке, а на жизнь почти нечего… Но наши люди нигде не пропадают. Особенно те, кто работы не боится. И не только работы… Пять лет я дурь возил по разным странам. Платили хорошо, но и стреляли нас… Кого не застрелили, за решетку закрыли… Но мне везло… Накопил денег, думал купить дом под пальмами на берегу моря и жить спокойно. Об этом мечтал и когда в фургоне стрелял… Уже и купил почти… Но тут эти появились. Сам не знаю, как меня нашли, они из Европы, а не из Америки. Наверное, слава помогла, в определенных кругах меня хорошо знали. И то, что я больше дурью не занимаюсь. Так бы они не пришли, побоялись хозяев… Дело пообещали нетрудное, а деньги… Этот миллион семьсот, о котором я никогда не забывал, мелочь по сравнению… Люди серьезные: "лимон" авансом наличными сразу выдали и расписки не попросили.

Потом я узнал, что этот ледник охранялся, и до меня четверо на него ходили. Ни один живым не вернулся. Кто б мог подумать: центр Европы, ледник в горах и такое… Но я как чувствовал: взял с собой двоих. Они прикрыли. Но и остались там. Ящик мы легко нашли, ну а дальше…

Когда я оттуда, потрепанный, ушел, любопытство заело. Думал из-за чего это мочилово? Драгоценности, наверное, там какие, чего гробят всех? Эти-то мне объясняли: реликвия, древняя очень, им для ордена очень нужно, но я не поверил. Открыл – и вправду. Таблички какие-то каменные и эта… Хотел сразу же отдать, как договаривались, но… Не смог. Позже вы поймете, почему. Стал теперь от всех бегать. Они бы меня вовек не нашли, но тут болезнь… Это я потом прочитал, что когда эта реликвия у человека неправедного, то через год его настигнет смерть. Какой я праведный? Вот и сбылось…