— Эльфы! — прошипел Рик как ругательство и стряхнул пыль листьев с одежды, покрытой коркой грязи. — Ради этих эльфов я, кобольд, сплю на лесной подстилке и кормлюсь ягодами!

Между кустами мелькала лысая веснушчатая голова кобольдта, который искал чего-нибудь съедобного и думал о природе эльфов. Они, как кобольды и гномы, живут под землей. Как кобольды, но в отличие от гномов, они — природные создания и радуются свету Извечной Звезды. Но они, в отличие от кобольдов и совсем как гномы, придумывают хитроумные способы уловления магии дневного света в наговорных камнях и колдовских металлах и с помощью Чарма перестраивают свою жизнь. Кобольды же гордятся тем, что живут без Чарма. Они не прочь воспользоваться случайно попавшим к ним амулетом или талисманом, но все же предпочитают обходиться без них. Чарм им не нужен. В телах кобольдов, как и в растениях и животных естественного мира, который они чтят, содержится достаточно магии, чтобы обойтись без Чарма. У эльфов, гномов и людей все обстоит не так. Эти существа, если лишены устройств с Чармом в качестве балласта, уплывают с ночным приливом в Бездну, стоит им только осмелиться заснуть. Такое отличие позволяет кобольдам считать себя выше других разумных обитателей Светлого Берега.

— Если я настолько выше, — бурчал про себя кобольд, — почему я должен идти на такую страшную гибель ради эльфа? Азофель! — позвал он не слишком громко, чтобы не привлечь к себе спрутообезьян. — Азофель, зачем ты меня оставил? Ты сказал, что всегда будешь поблизости. Где же ты?

Ответа не было.

Весь день Рик Старый шел вперед, ночевал на лиственной подстилке под корнем дерева. Прошли еще два дня и еще две ночи, а он все пробирался сквозь лес.

На пятый день после падения с огромного пилона кобольд лежал без сил в последней своей норе, измученный голодом и страхами ночи. Скользкие огненные гадюки проползали мимо, охотясь за обезьянами, и их сияющие следы, похожие на струйки расплавленной лавы, и испуганные вопли их добычи — все это совсем лишило Рика отдыха.

— Папа? — прозвучал в утреннем тумане тоненький голосок. — Где ты, папа?

Рик Старый выпрямился. Он узнал влажное пришепетывание детского голоса. Это была Амара, его младшая дочь. Она умерла давно, очень давно, когда он был молод и женат впервые.

— Амара? — осторожно окликнул он.

— Папа! — Из тумана соткалась хрупкая фигурка. Увидев бледное личико, тонкие плечи и русые косички, Рик вскочил на ноги, будто его дернули за веревочки, как марионетку.

Он сделал шаг вперед, затем другой, третий, с протянутыми руками, ничего не соображая.

— Амара! — крикнул он, когда ее тело расплылось туманом в его руках.

Он, рыдая, упал на колени и тут же обратил к небу орошенное слезами, гневное лицо:

— Да пожрет огонь этот проклятый Лес Призраков!

Рик Старый поднялся с тяжелым сердцем и продолжил свой трудный путь. Вскоре он обнаружил поросль сахарных стеблей, слегка обгрызенных обезьянами, и собрал их, но есть ему не хотелось. Он любил Амару так же, как восьмерых своих детей, и больше, чем всех троих, которых пережил. Он знал, все они были здесь, в лесу, потому что их создавала его память — от многодневного голода рухнули запоры забвения, за которыми хранились воспоминания.

Рик жадно обыскивал лесные коридоры, высматривая еду, хищников и призраков. Он ничего не нашел, но к полудню у речного глинистого берега наткнулся на дымящийся помет — из густых экскрементов торчали кости неизвестного зверя. По лесным угодьям рыскал быкоящер, следы его когтей уходили вверх по речному обрыву и терялись в лесной подстилке.

Рассматривая, куда ведет след зверя, чтобы избежать встречи с ним, Рик Старый заметил в зарослях орляка у реки слюдяной проблеск. Он подошел посмотреть, что там светится, как вдруг из папоротников вылетела серебряная искорка и завертелась на ветру. Когда она пролетала мимо, Рик увидел размытые контуры небольшой бронзовой фигурки феи без одеяния и гениталий. Рик завопил от радости: феи знают пути между мирами.

Кобольд устремился вслед за порхающей феей вверх по речному обрыву. Было вполне возможно, что фея приведет его к шахте, уходящей с Края Мира вниз, где можно проскользнуть сквозь средний уровень к другому из Светлых Миров. Если он найдет такую шахту, то продолжит свой поиск темной твари, когда принесет эльфам Ожерелье Душ. Иначе он был бы вынужден просить людей-торговцев о проезде на эфирном корабле. Люди не очень жаловали кобольдов, и для платы за проезд пришлось бы раздобыть какой-нибудь чармоносный предмет.

Следуя за феей, он карабкался вдоль ручья, между валунами с пятнами лишайников. От озерца к озерцу он взбирался по водопадам, расплескивая тоненькие струйки, оскользаясь на мшистых уступах. На вересковых склонах виднелись темные мохнатые деревья. В вышине парили вороны, и над лесом внизу повисли рваные клочья тумана.

Фей было уже несколько. Они кружились в прохладном воздухе подобно снежинкам. Среди обледенелых камней обнаружилась дыра-сток, где порхал целый рой этих созданий. Встав коленями на каменные плиты, Рик заглянул в дыру. Искорки горячего пламени летали точно замедленные вспышки молний. Вдруг мириады порхающих фей сложились в желоб, который устремился вниз по коридору миров.

Паутинные создания кружились на лету, и их музыка, от которой мороз пробирал по коже, омывала мозг Рика.

— Вниз — иди вниз — иди к тому, что любит тебя.

— Папа! — Из светящейся глубины его позвал голос младшей дочери. — Папа, где ты?

— Амара! — крикнул он в дыру, но тут же вспомнил, что она лишь призрак его горестных воспоминаний.

— Не воспоминаний, — пропели холодные голоса. — Время в этой пропасти складывается назад. Вниз — иди вниз — иди к тому, что любит тебя.

— Я здесь, папа! — жалобно позвала Амара. — Где ты? Внизу появилась худенькая фигурка Амары. Она стояла на зеленом лугу среди клочьев тумана, воздев руки. Обрывки яркого дневного света проплывали мимо, будто зажигая рыжеватые волосы огнем.

— Это действительно ты? — спросил пораженный кобольд. — Ты не призрак?

— В этой пропасти время повернуто вспять, — обещал шепот голосов. — Вниз — иди вниз — иди к тому, что любит тебя.

Рик Старый полез вниз и начал спускаться, а феи пели радостную мелодию:

— Ты нашел свой путь вниз, где старое время будет новым. Вниз — иди вниз — иди к тому, что любит тебя.

Чья-то сильная рука схватила кобольда за ворот и выдернула из дыры. Он обернулся и оказался нос к носу с искаженным бородавчатым лицом Бройдо.

— И куда ты намылился, глупый кобольд? — гаркнул эльф прямо ему в лицо.

— Пусти меня, эльф! — заорал Рик в ответ. — Пусти! Феи показали мне дорогу во времени назад. Я спасу свою младшую. Я не отдам ее смерти. Пусти! Я вернусь, обещаю тебе, клянусь! Только спасу ее и вернусь.

— Хватит! — Бройдо встряхнул кобольда так, что тот замолчал. — Ты лезешь в дыру призраков. Оттуда выхода нет. Смотри.