Юля взяла записную книжку и стала листать, не смущала ночь за окном. Если она не поговорит сейчас же с живым и светлым человеком, утро для нее наступит уже никогда.

Перерыв записную книжку, она вытащила кипу фотоальбомов. Неужели нет никого, кто мог бы ей помочь? Не может такого быть! Ведь бывало ей, в жизни по-настоящему хорошо? Когда? Где? С кем? Юля торопливо листала снимки, пока не наткнулась на прошлогодние кадры отдыха в санатории “Лесная поляна”. Светлым пятном всплыл из памяти их балкон, звездная летняя ночь, когда они втроем — Юля, Наташа, дядька из соседнего номера — читали вслух стихи и говорили о своих болезнях. Они старались перещеголять друг друга в экзотичности заболеваний, степени их развития. Впрочем, область заболеваний была одна — разговор крутился вокруг почек. Наташе, Юлиной соседке по номеру, недавно удалили почку, которая почему-то оказалась двойной и отказывалась работать. Наташа тогда и заявила: было три, осталась одна. Мужик из соседнего номера сказал; что она салага по сравнению с ним, поскольку у него обнаружили целых четыре почки, и со всеми четырьмя у него проблемы. Юля тихо давилась смехом и удивлялась себе, поскольку ее собственные камни в левой почке оказались цветочками по сравнению с рассказами соседей. И вдруг среди ночной идиллии раздался хриплый бас с нижнего балкона.

— Да угомонитесь вы наконец? Три часа ночи! Весь санаторий в курсе, сколько у вас там почек, ёкарный бабай!

Тогда они стали давиться смехом все трое и долго корчились, не в силах успокоиться. А утром, за завтраком, все трое как по команде прыскали, едва взглянув друг на друга.

Юля стала невольной свидетельницей зарождающегося романа Наташи с главным врачом санатория, Евгением Петровичем.

Наташа была, безусловно, светлым человеком и своей мощной положительной аурой притягивала людей. Юля сразу вспомнила, что Наташин телефон она записала на астрологическом календаре, купленном в санатории. С паникой подумала о том, что не в состоянии вспомнить — в какую из коробок сунула календарь. До утра она успела перерыть все свое хозяйство, но нашла его! Дрожа и нервничая, она набрала Наташин номер.

Почему, оказавшись в тупиковой ситуации, она не сразу вспомнила о Наталье Михайловне? Почему она не додумалась сразу обратиться к ней за советом? Кому, как не Наташе, знакома ситуация тупика, безысходности? Да та просто живет в состоянии тупика уже очень долго и даже умудряется ловить минуты счастья.

Своим теплом и жизнелюбием она притягивает людей подобно магниту. К ней хочется прислониться душой, попасть в сети ее расположения, рассказывать ей секреты и плакаться в жилетку. Ее цветущий внешний вид (несмотря на все болезни, беспробудное пьянство нигде не работающего мужа), ее умение найти в любой ситуации положительный момент как-то сразу расположили к ней Юлю. Потом, после санатория, они стали общаться по телефону и даже несколько раз были друг у друга в гостях. Город-спутник, где жила Наташа, находился не слишком близко по меркам Юли, и она отправлялась туда на машине Никиты. А Наташа заглядывала к Юле как-то раз вместе с Бородиным. Юля поила их чаем.

А вот последние месяцев пять они потерялись, но, оказывается, не навсегда.

— У тебя же есть дача! — вдруг сказала Наташа, когда Юля закончила свое печальное повествование и они обе, наплакавшись, сидели с ногами на диване.

— Дача? — эхом вторила Юля, с трудом пристраивая свои мысли в то русло, которое ей выбрала гостья. — Это развалюха-то в Вишневом? Я, Наташ, честно говоря, не представляю, что из этого можно извлечь. Никита и купил-то ее по дешевке, под снос. Из-за земли. Он намеревался там дом строить. В будущем.

— Правильно. Потому что там красиво.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с Бородиным проезжали там. С дороги Волгу видно, ночью мост в огнях, и пароходы плывут.

— Даже если я продам этот дом, мне не хватит вырученных денег даже на комнату в коммуналке здесь, в областном центре. Да я и не смогу его продать, поскольку он оформлен на Оленьку.

— У тебя есть дом! — как заклинание твердо повторила Наташа. Словно и не слышала того, что говорила ей Юля. — Так что причин для абсолютной паники нет. Я не предлагаю его продавать. Я предлагаю в нем жить.

— Жить? — не поверила своим ушам Юля. Она и в Вишневом-то никогда не была и дома этого не видела. Никита показал ей документы и объявил, что теперь у них есть дача. Она только плечами пожала. Не все идеи мужа вызывали у нее бурный энтузиазм. Купил у каких-то пьяниц дом по дешевке, это его дело. Вот будет там нормальная дача с садом и лужайкой, они с Оленькой станут проводить там уик-энды. С удовольствием.

Могла ли она предположить, что эта пресловутая “дача” станет их с дочкой единственным пристанищем?

Денег оплачивать квартиру нет. На работу без стажа и с такой “экзотической” специальностью никто брать не спешит.

— А что я там буду делать? — недоверчиво поинтересовалась Юля.

— А что и все. Да у них там пенсионеры из наших мегаполисов накупили дач, квартиры в городах детям оставили и наслаждаются свежим воздухом. Будешь вишню продавать на трассе, там все этим живут. Мысли в порядок приведешь. А там видно будет.

Теперь уже Юля не возражала так рьяно. Она ходила по кухне, заваривала чай, готовила в микроволновке горячие бутерброды, по капле впускала в себя Наташино бредовое предложение.

А что? Хоть какой-то выход. В тупик уже проникла струйка свежего воздуха. По крайней мере можно съездить и посмотреть. У нее больше нет сил сидеть на чемоданах, перешагивать через упакованные, готовые к переезду коробки и ждать чуда.

— На что ты живешь? — поинтересовалась Наташа, наблюдая, как Юля движется по квартире, совершая выбор.

— У нас было немного, на какое-то время хватит. За квартиру дорого платить. Хозяйка приходит день в день и требует свои сто долларов. Если бы у меня была какая-нибудь специальность типа экономиста…

— Или юриста.

— Вот-вот. Я ведь хотела получить второе высшее, Никита был против. А о том, чтобы я работала, не могло быть и речи! Сиди дома и обеспечивай ему тыл.

Наталья Михайловна зажмурилась:

— Пожить бы так хоть недельку — за чьей-нибудь спиной! С забитым холодильником, чтобы голова ни о чем не болела.

Юля обернулась и смерила ее недоверчивым взглядом.

— Вы бы не смогли, Наталья Михайловна. Натура не та.

— Это точно. Сбежала бы на работу. Вернее, на работы.

— Вы так и работаете в двух местах?

— Теперь в трех.

— С ума сойти! Это с твоим-то здоровьем! — ахнула Юля, от изумления вновь перейдя с “вы” на “ты”. — Ты же говорила, что хоть одну бросишь! Хотя бы школу!

— Школу не могу. В этой школе Лерка учится. Я им помогаю к смотрам готовиться. Попросили спектакль поставить, как я откажу? Лерка и так оценками не блещет, так хоть учителя к ней внимательней относятся, чтобы мне угодить.