— Мои манеры недостаточно плохие, чтобы в следующую нашу встречу снова обсуждать это, Принцесса, но позволь сказать тебе правду. Это был жаркий атлетический секс, и тебе понравилось. Знаешь, а ты очень податливая.

Лорелея с трудом перевела дыхание. Тем не менее Донован отдавал должное ее выдержке. Она смотрела ему прямо в глаза и не отводила взгляда, пока он описывал во всех деталях, как она оседлала его, наподобие пони для поло, и умоляла продолжать еще и еще. Ее зрачки расширились так сильно, что от радужной оболочки оставалось только тонкое голубое кольцо. Дыхание участилось. Но по мере воспоминаний по коже побежали мурашки, а плоть болезненно прижалась к застежке брюк… Донован стоял очень близко к Лорелее, аромат ее духов проникал в ноздри с каждым вздохом, посылая острые ощущения в низ живота. Даже нежная кожа на руке, там, где он касался ее, обжигала пальцы. Лорелея провела языком по сухим губам, казалось, он чувствует, как ее язык дотрагивается до его кожи.

Воздух вокруг них стал тяжелым и наэлектризованным, время практически остановилось, когда он позволил себе бросить взгляд на ее губы и ниже, к ложбинке между грудей. Донован мог еще многое сказать, но слова, казалось, застряли в горле из-за желания сделать что-нибудь совершенно другое.

Лорелея закрыла глаза и глубоко, неровно вздохнула. Когда их глаза снова встретились, Донован заметил в них сожаление.

— Знаешь, самое скверное во всем этом не то, что могут подумать другие. Меня убивает то, что ты все это помнишь, а я нет.

Слова слетели с ее губ, прежде чем она смогла их остановить. Донован резко вздохнул, и она сразу же пожалела о сказанном. В тот момент, когда он дотронулся до нее, каждый нерв в ее теле громко закричал, требуя от мозга не вспоминать то, что прекрасно помнило тело.

А его слова… Он был груб. Они отозвались внутри ее, пробуждая неудовлетворенность, которая ощущалась каждое утро на этой неделе. Неясная боль в глубине души, трепет в животе… Лорелее очень хотелось понять причину этого и найти способ избавления.

«Донован есть и то и другое», — шептал разум.

Лорелея крепко сжала зубы. Это не выход из ситуации. Сейчас нужно сосредоточиться на профессиональной стороне жизни, отодвинув личную. Черт, скорее всего, именно желание сконцентрироваться на карьере и привело ее в постель к Доновану, у нее совершенно не было времени на развлечения, хотя воздержание и не относилось к числу ее добродетелей. Если она сейчас поддастся и уступит этому шепоту, события станут неуправляемыми.

Лорелея быстро шагнула назад:

— Мне нужно идти.

Она не стала дожидаться ответа, наоборот, постаралась выглядеть, как всегда, беспечно, покидая офис Донована. Он прав, ее приход сюда может способствовать распространению сплетен, и Лорелея нацепила фальшивую улыбку и высоко подняла голову, когда шла к парковке на противоположной стороне улицы. Но как только забралась в машину, закрыла все двери и включила систему кондиционирования на полную мощность, гордость, которая до этого придавала ей силы, мгновенно улетучилась.

Она больше никогда не станет пить и сегодня же закажет себе в Интернете пояс невинности. Может быть, лучше прямо сейчас поехать в женский монастырь и слезно молить о том, чтобы ее туда приняли ради ее же собственного блага. Видимо, в мозгах что-то не так устроено, раз она оказалась в подобной ситуации.

Честно говоря, единственная строчка в газете — это ничто. О ней и раньше писали, зачастую не стесняясь в выражениях. Но прежде ей в голову не приходило сглаживать ситуации, они разрешались сами собой. Нет, надо признать, что она ухватилась за ничтожный предлог, чтобы увидеться с Донованом, и это подтвердило самые скверные ее подозрения.

Одно дело — потерять стыд, совсем другое — осознать, что у нее еще и нет гордости.

В какой-то степени Лорелея должна была радоваться тому, что именно Донован оказался в центре этих неприятных событий. Они редко пересекались по бизнесу, вращаясь в разных кругах, ей не придется часто видеть его, осознавая, что он в любой момент может представить ее… Уф.

Время творит чудеса, и, возможно, когда она встретит его снова, воспоминания потускнеют и станут неясными. Лорелея надеялась, что он не будет пробуждать в ней такие сильные химические реакции.

Раздался телефонный звонок, это снова была мать, на этот раз Лорелея ответила.

— Извини, не смогла перезвонить тебе. У меня было много дел сегодня утром. — Это правда, из-за паники она ничего не могла делать.

— Ты где?

— Еду в студию Коннора. — Тоже достоверно, ибо здание «Сент-Джеймс медиа» по пути. — Мне обязательно нужно кое-что там сделать.

— Ты собираешься объяснить мне, что означает комментарий по поводу тебя и Донована Сент-Джеймса?

Лорелея заставила себя рассмеяться, смех прозвучал фальшиво. Мать, похоже, не заметила этого.

— Вечеринка затянулась, мы оба были там. Но я и Донован Сент-Джеймс — это чушь какая-то!

И это тоже не было ложью.

— Но ты сказала, что заменишь Вивьен, когда она уедет в свадебное путешествие. Они рассчитывают, что ты будешь там вместо нее.

— Это было до того, как я узнала, во что ввязываюсь.

Заменить Виви заманчиво, шанс показать, что сестра не единственная, у кого есть священные, ориентированные на службу намерения, и она вполне может исполнять обязанности Виви. Тем не менее Лорелея, вынашивая свой план, не полностью представляла себе, какова жизнь Виви на самом деле. О да, она теоретически знала, что сестра занята по горло и принимает участие абсолютно во всем, но, когда узнала лишь о части расписания, не смогла понять, откуда у той берется время на все остальное. На сон, например. Лорелея вздохнула так, чтобы мать ее услышала.

— Знаю, мама. Кажется, у меня начинается мигрень.

— У тебя никогда в жизни не болела голова.

Лорелея наконец прочитала электронные письма от Виви, где та подробно описывала свой распорядок дня. Оправившись после шока от плотного расписания Виви, Лорелея была просто потрясена тем, что Донован участвовал практически во всех мероприятиях. Она каким-то образом упустила памятку, которую оставила Виви, где отмечалось, что он по горло увяз в делах города. Неудивительно, что Виви и Коннор пригласили его на свадьбу. Соблюдение профессионального этикета, не более.

— Просто убийственная головная боль.

— Мы с отцом получили билеты на балет вместе с Аллисонами. Тебе обязательно нужно пойти с нами. Это будет необычно, но…

— Лабланки любят все необычное. — Лорелея закончила фразу за мать. — Я знаю.

— Ты все сделаешь прекрасно, дорогая. Даже если у тебя все еще будет болеть голова.

Слова матери вызвали счастливую улыбку, даже притом, что чувствовала она себя ужасно. Наконец она чего-то добилась.