чистоплюй, — удивилась Надя, а позже, подумав вечером в одиночестве, в душе похвалила его.

Глава 11

Три года назад, ещё до прихода Нади и Ивана, появился в секторе молодой специалист Владимир Никифоров. Тип был удивительный: меркантильный, жадный, с хитрыми глазёнками. Он всё понимал: в любых поступках и словах окружающих видел он скрытый от остальных корыстный или низменный интерес. Он хихикал и комментировал события, принимая понимающий загадочный вид и щуря бесцветные глаза: знаем, знаем — нас не проведёшь. К тому же был иногда необъяснимо упрям в пустых делах. Лена, в первый день представляя Наденьке сотрудников, про него сказала:

— Это — наш Вовчик. Не трогай его, потом поймёшь. Лично я общаюсь с ним исключительно вежливыми словами, но всего двумя.

Произнеся последнюю фразу, Лена стала вопросительно смотреть на Наденьку, ожидая естественного вопроса.

— Ну и какими же? — засмеялась Наденька.

— Здравствуйте и до свидания.

— Это три слова.

— Не придирайся.

Рабочий стол Вовчика располагался перед столом Ивана, и тот сидел к нему спиной. Как-то под конец рабочего дня Иван, заканчивая какую-то бумагу, обратился к нему:

— Володя, ручка кончилась. Дай дописать две строки.

Вовчик сидел развалившись на стуле и крутил в руке обгрызенную ручку. Остальные тоже ждали конца работы. Вовчик, не переменяя позы, громко в тишине сказал:

— Не дам.

— Да я сейчас тебе верну.

— Не дам. А хочешь — купи.

— Сколько?

— Три рубля.

— Трёшки у меня нет, даю пять, — моментально среагировал Иван.

— Вы что, с ума свихнулись, два дурака, — возмутилась Дина Петровна.

— Вот, возьми мою, — предложила она.

Дина Петровна помнила военные и послевоенные годы, помнила, как с мужем поднимали детей. Помнила, как в 1963 году надо было сдать три рубля в школу на комплект новых учебников для дочери и пришлось занимать у соседки.

— Дина Петровна, спасибо. Я хочу купить свою.

Иван встал, подошёл к Вовчику и положил перед ним купюру, тот, не поднимая головы и молча, передал ему ручку.

Наутро Надежда в коридоре спросила Ивана:

— Как твоя бесценная покупка? Бережёшь?

— Выбросил… Но ты ведь не это хочешь сказать… Это была лишь прелюдия к главному твоему вопросу — ну, спрашивай.

Надежда долго внимательно смотрела на Ивана: не поторопилась ли она с выводами относительно него, потом с улыбкой спросила:

— Зачем ты Вовчика унизил при всех?

— Я думаю, что он этого даже не понял: для него это выгодная сделка. А потом, зачем он хотел унизить меня?

Надя приподняла брови, еле заметно улыбнулась и, хотя сама всё понимала, всё-таки желала услышать, что скажет Иван, а потому как бы удивилась:

— Каким же образом?

— Согласись, что он не собирался мне продавать ручку. Он не мог предположить, что найдётся идиот, готовый в десятки раз переплатить. Он полагал, что деньги для всех важнее чести, и здесь он уподобил меня своей персоне, чем и унизил меня.

Надежда внутренне аплодировала, потом с загадочной улыбкой сказала:

— Думаю, что из тебя может выйти толк… со временем.

Глава 12

В отделе отношение к Ивану оставалось прежним — добродушным, но многие его считали ещё не повзрослевшим. И потому к нему могли запросто обратиться с вопросом, который малознакомым людям не задают.

— Ваня, а тебе какие девушки больше нравятся: тёмные или светлые? — спросила Дина Петровна, уже пожившая на этом свете и считавшая, что имеет право спрашивать молодых обо всём.

— Ни чёрные, ни белые, и даже к крутому изгибу бедра я равнодушен. Мне нравятся умные.

— Ваня, с такими мыслями ты себе жену не найдёшь.

В этом месте Виктор Андреевич, доселе молчавший, не мог удержаться:

— Ваня, женщин не слушай — они тебе сейчас наговорят. Мужику делать вообще ничего не надо. На холостого мужика к тридцати годам бабы сами налипнут, всех сортов — выбирай не хочу.

Услышанное одной непременно становилось достоянием всех остальных, и постепенно, шаг за шагом, отношение к Ивану менялось.

Иван тоже привык к новому коллективу, преимущественно женскому, но случалось, что женщины его удивляли. Однажды на работу Надежда Исааковна пришла в новом платье, по случаю своего дня рождения. В тот момент ей исполнилось 45. Альбина, вечно улыбающаяся женщина и щедрая на добрые слова окружающим, была существенно её моложе и симпатичнее. И вот, пристально оглядев её, Альбина говорит: «Надежда Исааковна, всё хорошо, — потом, обращаясь как бы ко всем, восхищённо завершила: — Сорок пять, а всё при ней». Иван не запомнил бы этот эпизод, если бы не реакция Надежды Исааковны. Она зарделась от счастья и стала поворачиваться то одним боком, то другим, показывая со всех сторон и платье, и фигуру.

Глава 13

Бывало, от скуки у Лены и Нади иногда возникало желание подшутить над Ванечкой — доброжелательно, без злобы, и желательно так, чтобы он сам об этом не догадался.

В ходе какого-то пустого разговора, в котором участвовал и Иван, Лена переглянулась с Надеждой, лукаво улыбаясь и обозначая на щеках замечательные ямочки, потом приняла серьёзный вид и, обращаясь к Ивану, спросила его:

— Ваня, а у вас в МГУ факультет ботаники есть?

Смеющиеся глаза выдавали её, Надежда отвернулась в сторону, беззвучно хихикая, а Иван, святая простота, ничего не понимал.

— Да, конечно, но он в составе факультета биологии, которому скоро будет уже 50 лет. У меня там хороший знакомый, Паша, учился.

У Надежды вздрагивали плечи, половину лица она закрыла рукой.

— А ты что же с ним не пошёл? — удивлённо-картинно в сторону Нади, но тут же с серьёзным лицом обернувшись к Ивану, спросила Лена.

И только сейчас Иван обратил внимание на Надю и заподозрил, что над ним смеются.

— Ванечка, не обижайся, мы вовсе не хотели тебя обидеть, ты нас неправильно понял, — примирительно, со светлой и весёлой улыбкой сказала Лена.

Лена говорила «мы», хотя в спектакле участвовали двое: она и Иван, Надя же была активным зрителем и продолжала сидеть отвернувшись, не в силах сдержать смех, повернись она. Подождав немного, Лена продолжила:

— Ванечка, скажи нам: у вас в группе девушки были?

— Были, — ответил Иван, не понимая, к чему теперь она клонит.

— Сколько? — уже, повернувшись, спросила Надя.

— Две штуки.

Улыбки с лиц Лены и Нади сошли, они переглянулись, потом улыбки снова появились, но уже с оттенком недоумения и возмущения, а Надя обратилась к Лене:

— Каков хам: он нас штуками меряет.

Лена согласилась с Надей движением головы, а у Ивана спросила:

— Молодой человек, кто вас воспитывал?

— Каждый человек