стараюсь считывать желания и потребности по мимике. Артём должен дать понять, как и что хочет. Этот мужчина определенно в курсе своих предпочтений. Хоть кто-то из нас опытный.

Я с пытаюсь быть смелой, но то и дело проваливаюсь в робость. Было бы намного проще, если бы вечер вел он.

— Очень приятно познакомиться, Артём. Чем бы ты хотел заняться? — Касаюсь его груди кончиками пальцев. — Я приехала, чтобы разделить с тобой твой праздник.

Надо бы соблазнительно провести ладонью по его щеке, расстегнуть пуговки на рубашке, потом ремень. Но не могу решиться. Пульс частит. Трусливая шлюшка Галя.

Уголок его губ приподнимается в усмешке. Артём обхватывает мой подбородок, и я смотрю ему в глаза преданной собачонкой. Мягко улыбаюсь.

— Освежусь, и придумаем.

— Хорошо, — киваю.

Он идет в соседнюю комнату, достает что-то из шкафа и проходит в ванную.

Всё правильно. Наира учила, что нужно попросить мужчину освежиться. Это гигиенично, а в конце дня и вовсе необходимо.

За Артёмом закрывается дверь, включается душ.

Я присаживаюсь на диван и пораженно качаю головой. Начинается. Сейчас тебя поимеют, Галя. Готовься. Под потолком летают шарики.

Наира права: это просто секс. С грешницы не убудет, если ее пару раз вы**ут. Позавчера я два часа улыбалась Ричарду, за это заработала двадцатку.

Примерно прикинула, что десяти-пятнадцати встреч хватит, чтобы оплатить учебу.

Всего десять встреч! Десять мужиков! Какова вероятность, что среди них окажется маньяк?

В столице живет примерно тринадцать миллионов человек. Какова вероятность, что я пересекусь с клиентами в реальной жизни?

Сердце из груди выпрыгивает.

Вероятности стремятся к нулю.

Какова вероятность, что я стану нищей неудачницей, если брошу универ? Пятьдесят на пятьдесят.

Да соберись ты уже! Тоже мне принцессушка-недотрога!

Я расстегиваю молнию и стаскиваю через ноги платье. Остаюсь в одних кружевных, божественно красивых стрингах, которые купила специально для Артёма. А вы как собираетесь на праздники?

Бант несуразно болтается на талии, и я задираю ленты повыше, чтобы они обматывали грудь. Немного давит, но терпимо.

Вопрос на миллион: снимать ли трусы с чулками?

Алина в восемнадцать лет: смотрите, я испекла яблочный пирог!

Алина в девятнадцать разводит ноги: смотрите, вот мой пирог!

Прыскаю. Тем временем душ выключается, Артём, видимо, заканчивает мыться. Я решаю оставить трусы на месте, все же стоят они капец сколько! Усаживаюсь на диван, принимаю позу поразвратнее и жду голого чистого мужика. Да, на моей груди бант.

Дверь открывается.

Артём стремительно выходит, что-то начинает говорить, но замолкает на полуслове. Впивается в меня глазами, в которых вспыхивает нечто недоброе.

— Эм. Шустро. Я надеялся, мы сначала пожрем где-нибудь.

Сглатываю. Краска ударяет в лицо, и оно, полагаю, становится цвета банта.

Что тут скажешь? «Нет уж, е*и, уплачено»?

Артём смеется и качает головой, чуток смягчившись. Он сменил костюм на черные джинсы и свежую рубашку. Гадство, он даже в носках!

Адреналин шпарит на максимум. Я «вовремя» вспоминаю, что в сумочке лежит смазка. Ей следовало незаметно воспользоваться, пока клиент в душе. Мужчины любят, когда женщины хотят их типа с пол-оборота.

Артём опускает глаза и трет переносицу. Меня вдруг совершенно неожиданно осеняет: он устал.

Сегодня пятница, восемь вечера. Он только приперся с работы. Весь день был в неудобном костюме, туфлях. Решал какие-то важные вопросы. Я после лекций иногда едва ноги волочу, а тут! Да он банально голодный. Даритель не позаботился о праздничном ужине. Возможно, Артём бы больше обрадовался горячим отбивным, чем шлюхе в трусишках.

Это как-то по-человечески и понятно. Я смелею, подхожу к нему и обнимаю за шею.

— Артём, ты голоден? Давай сделаем, как ты хочешь: закажем еду в номер или сходим куда-нибудь. Я могу и сама приготовить.

— Как я хочу? — переспрашивает он. Вновь не смотрит, а пялится.

У него глаза серо-зеленые, внимательные, напряженные. Складка между бровями. В этот момент запоздало доходит смысл фразы Наиры: «Эскорт — это не только секс». В первую очередь я должна расслабить мужчину. Любым способом.

Губы пересыхают. Я облизываю их. От невыносимого волнения в жар бросает, кожа горит. Я сильно возбуждена. Нет, не в сексуальном плане. Я совершенно не хочу Артёма, мне стыдно и плохо стоять перед ним, одетым, в трусах и банте. Лихорадочно подбираю слова.

— Я сделаю сегодня все, что ты захочешь. Давай отдохнем и развлечемся на полную? Сегодня всё для тебя одного. Для нас с тобой.

— Идет, — отрубает он. Смотрит на туго перевязанную грудь, которая начинает поднывать взаперти. Ведет по моему плечу, а потом надавливает.

Подчиняюсь.

— Да, правильно, опустись на колени. Стой так.

Пульс учащается. Едва колени касаются пола, сочувствие к Артёму порывистым ветром уносится прочь.

Он с интересом наблюдает за моей покорностью. Я бы разозлилась, но некогда. Каждую секунду ожидаю новую порцию унижения. Смотрю на Артёма снизу вверх.

А потом решаю не ждать команды. Тянусь к ремню.

Глава 6

Расстегиваю ремень, тяну вниз язычок молнии, максимально сосредоточившись. В общем-то я потренировалась на бананах, невелика, должно быть, наука.

— Поднимись, — требует Артём.

Эм. Исполняю. Встаю на ноги, но едва наши глаза встречаются, я слышу очередное снисходительное:

— Опять на колени.

Он откровенно издевается и даже не скрывает этого. Скрещивает руки на груди. Потешается, угорает, а я сообразить не могу, как выйти из ситуации. Выпрямляю спину.

— Ну? — бросает Артём в лицо. Смотрит равнодушно-пренебрежительно. Как на ничтожество: — Кукла сломалась? Я хочу, чтобы ты приседала.

Хренов тренер. Сжимаю зубы, слушаюсь.

Вниз. Потом вверх. Потом снова вниз. Он наблюдает.

На глаза наворачиваются слезы обиды. В третий раз, когда я встаю на колени, Артём произносит:

— Достаточно.

Цокает языком и резко отходит, зачехляется. Я слышу короткое, усталое:

— Галя, езжай-ка домой от греха подальше.

Впиваюсь глазами в пол. Сердце разбивается, швыряет в пот.

Не понравилась. Скучная.

Да что ему, засранцу, надо? Хаотично соображаю. Мужчины любят трахаться и кончать. Если клиент кончил, значит, остался доволен. Деньги отработаны, всё окей. Этот пока что и не собирается.

За спиной раздается звон посуды. Я поднимаюсь на ноги и бросаю взгляд на дверь. Затем оборачиваюсь.

Артем у барной стойки раскладывает лед по стаканам, разливает виски. Пялюсь украдкой. Он молод и хорош собой. Весьма. Дорого, со вкусом одет. Женщин, наверное, тьма всяких разных. Шикарных, более красивых и сексуальных, чем я.

Он, видимо, посчитал, что Галя недостойна сделать его светлости минет. Сглатываю и раздражаюсь. Не