Мы предполагаем, что предки европеоидов в своей главной форме во время плювиальных периодов плейстоцена появились на территории от Сахары до северной Индии, сегодня являющейся засушливой зоной. В послеледниковые времена многим людям пришлось покинуть свои дома из-за засухи, и некоторые из них положили начало земледелию и животноводству в северо-восточной Африке и юго-западной Азии. Из этих центров пионеры земледелия следовали за послеледниковыми зонами климата в Европу, постепенно вторгаясь в земли, ранее занятые ледником. В большинстве заселяемых ими областей они значительно превосходили по численности потомков охотников и рыболовов, чьи предки оставались здесь со времен ледника. Многие из этих предков последовали за отступлением льда к его последним тающим центрам.

Занятие всех пахотных и подходящих для пастбищ земель не закончилось за один век или тысячелетие. Этот процесс был постепенным, и отступление более древнего населения в естественные крепости было таким же постепенным. Движение населения с производящим хозяйством из Азии и Африки не происходило по одному пути и не затрагивало один-единственный народ: оно было сложной последовательностью миграций по нескольким путям вторжения. Разные типы производителей смешивались со встречавшимися им собирателями и друг с другом до тех пор, пока уже в наше время на территории, занятой белыми людьми, не осталось ни одной из групп совершенных собирателей.

Эти производители, видимо, принадлежали к разным вариантам одного центрального расового типа – базового средиземноморского. Этот базовый средиземноморский тип был изменчив во многих отношениях, особенно по росту и пигментации, но по своим существенным качествам, отличавшим его от неевропеоидов, он был вполне единообразным. Мы не знаем, были ли европеоидами по морфологии мягких тканей остатки собирателей, которых ассимилировали производители-средиземноморцы. Существуют некоторые свидетельства, что некоторые из них начали развиваться в монголоидном, а другие, возможно, в негроидном направлении. Подобные вариации можно видеть в современном составном европеоидном расовом сплаве.

Во всяком случае, главный вывод этого исследования таков: современные расы Европы происходят от смешения производителей из Азии и Африки, в основном средиземноморского расового типа, и потомков собирателей межледникового и ледникового периода, произошедших в свою очередь из смешения базового типа Homo sapiens, родственного дальним предкам средиземноморцев, с некоторыми несапиентными видами общего неандерталоидного типа. Действие и взаимодействие окружающей среды, отбора, миграций и человеческой культуры на разные составляющие этого сплава произвели белую расу во всей ее нынешней сложности.

Принимая по внимание эти обстоятельства, нет необходимости приводить здесь точную классификацию современной белой расы на подрасы – такие как нордическую, альпийскую, динарскую и так далее. Сначала в главах со II по VII мы исследуем историю белой расы и дадим общий обзор современных рас в главе VIII. В главах с IX по XII мы рассмотрим современных европейцев тщательнее, дополнив предыдущие главы.

2. Теория и принципы понятия «раса»

Перед тем как приступить к тщательному рассмотрению истории или техническим вопросам, кажется целесообразным подробнее, чем в предыдущем разделе, обозначить некоторые принципы, которые, как мы полагаем, управляют формированием человеческих рас. Прежде всего, возникает вопрос «Что такое раса?», и не следует избегать проблемы этого определения. В курсе этого исследования автор выработал определенную точку зрения на этот вопрос, которую можно выразить следующим образом: понятие «раса» является общим, и любая попытка привязать его к более конкретному значению представляет собой слишком упрощенный таксономический подход. Использование при строгих определениях таких условных терминов, как подраса, тип, разновидность, местный (локальный) тип и т.д., подразумевает классификацию категорий в духе Линнея, чуждую фактам человеческой биологической дифференциации.

В такой группе животных, как человеческая, определенно можно назвать и классифицировать главную группу, к которой принадлежат все индивиды. Все современные разновидности людей дают между собой потомство, а других животных, с которыми можно было бы скрестить человека, не существует. Хотя тест на способность к воспроизведению потомства не обязательно является диагностическим показателем, Homo sapiens в современном смысле составляет, без сомнения, один вид, даже если при формировании современного человека он вобрал в себя один или больше родственных ему видов, сейчас уже не встречающихся в чистой форме[2].

Таково наше мнение о самой большой группе. Внутри нее существует множество разновидностей, значительно отличающихся друг от друга по своей внешности. Существуют пигмеи со средним ростом менее 150 см, но существуют и люди-гиганты, чей средний рост составляет более 180 см. Также существуют черные и белые люди, люди с курчавыми и прямыми волосами, люди с бородой и без нее, и так далее. Их разнообразие намного больше, чем среди волков, тигров или любых видов мышей. Тем не менее, оно не такое большое, как у собак, которые, опять же, принадлежат к одному виду и в свою очередь могут включать примесь волка или шакала.

Мы снова должны повторить, что человек – это домашнее животное, и в качестве такового он подвергается действию законов, управляющих животными при одомашнивании. Будучи менее зависим напрямую от заданной среды, чем дикое животное, он гораздо более разнообразен. Став многочисленным в результате этого частичного освобождения, он распространился по разным типам окружающей среды, и поэтому влияние среды на него было очень разным. В то же время законы, управляющие его размножением, отличаются от таковых у диких животных. Более того, при этом существует некоторая степень отбора, но меньшая, чем у собак, так разнообразившая их.

Все вышеупомянутые принципы произвели поразительную дифференциацию внутри человеческого вида, которая, должно быть, происходила с потрясающей скоростью. В то же время произошло почти такое же значительное смешение народов под влиянием обстоятельств, которые едва ли могли случиться у животных. Например, смешение белых и негров чаще всего вовлекало белых мужчин и черных женщин, и только изредка наоборот. При смешении часто происходил отбор на основе разной социальной ценности разных сочетаний расовых черт. В результате действия этих факторов не стоит полагать, что получение простой и упорядоченной системы при расовой классификации человека может быть легким делом.

Мы уже признали правомерность применения в отношении к человеку понятия «вид». Существует и другое понятие, совершенно теоретическое для практических соображений, которое можно принять как аналогичное определение. Это «чистый тип» (pure strain) – результат поколений межродственного скрещивания и отбора рецессивных черт. Без радикального изменения нашей общественной системы чистый тип у людей получить невозможно. У крыс, морских свинок и дрозофил он был получен. На крысах, морских свинках и дрозофилах биологи в результате медленной и кропотливой работы открыли законы, управляющие наследственностью. Они почти единогласно согласуются с менделевскими, и не может быть больших сомнений, что законы Менделя прилагаются и к человеку. Но человек – это генетически сложное животное, и черты, которые мы измеряем, очевидно, не являются единицами по Менделю. Если бы мы измеряли правильные вещи, мы бы теоретически обнаружили, что закон Менделя всегда выполняется. Принцип наследования через смешение, из которого выводится формула (A + Б) / 2, зависит от множества сбалансированных признаков по Менделю. То, что они не всегда многочисленны и не всегда сбалансированы, демонстрируется определенными примерами, в которых в результате смешения не получался смешанный тип.